Теперь Евросоюзу придётся выбирать: или стабильные и недорогие поставки энергоресурсов, или поддержка украинского режима даже себе в ущерб.
«Газпром» начал процедуру расторжения договоров с «Нафтогазом», что стало началом нового витка газового конфликта между Россией и Украиной. Его отправной точкой конфликта послужило решение Стокгольмского арбитража, который на прошлой неделе постановил, что «Газпром» должен доплатить «Нафтогазу» $4,64 млрд за недопоставку согласованных объемов газа для транзита. Теперь «Газпром» подает апелляцию, а украинцы собираются потребовать еще $20 млрд— за заниженный вдвое, по мнению Киева, тариф на транзит российского газа в Европу по украинской территории.
О том, есть ли в решении Стокгольмского арбитража политический подтекст, и не повторится ли энергетический кризис 2009 года, когда Украина начала самовольный отбор газа, АиФ.ru спросил у директора Фонда национальной энергетической безопасности Константина Симонова.
Глеб Иванов, АиФ.ru: — «Газпром» подал апелляцию на решение арбитража, «Нафтогаз» хочет еще $20 млрд. У какой из сторон больше шансов на успех?
Константин Симонов: — Своим решением в пользу Украины Стокгольмский арбитраж поставил под вопрос справедливое решение конфликта. Главная проблема этого спора заключается в том, что арбитраж абсолютно по-разному подошел к контрактам на поставку газа на Украину и на транзит газа через Украину. Украине разрешили не платить штраф за невыполнение обязательств и снизили объем обязательств до конца действия контракта в 10 раз. А «Газпрому» по тем же самым договорам сказали, что он, наоборот, должен заплатить, и обязательства его сохраняются. Возникает вопрос, почему в одном случае штрафов нет и снижение в 10 раз, а в другом случае и штрафы появились, и снижения обязательств не произошло.
Для чего составляются контракты? Для того, чтобы был предсказуемый сценарий развития событий на определенный период времени. Последние 20 лет Украина нам постоянно устраивала газовые шоу. Вспомните времена, когда контракты заключали на год — каждый год было светопреставление. А январь 2009 года запомнили не только у нас, но и в Европе. Цены на энергию взлетели до небес, они там чуть не замерзли, пока Киев изымал газ из трубопровода. После тех событий и был заключен контракт на 11 лет, чтобы эти 11 лет не было головной боли.
Но, к сожалению, из-за известных событий на Майдане всё пошло наперекосяк. Теперь Украина говорит: «Мы подписали контракт, но считаем его филькиной грамотой». При этом почему-то обязательства «Газпрома» они считают незыблемыми. Мне совершенно не понятно, почему «Газпром» должен выполнять контракт, а «Нафтогаз» на него может наплевать, всячески его править и требовать все новые суммы денег в обход прежних договоренностей?
Второй вопрос — это тарифная ставка за транспортировку газа через Украину. Она была четко прописана в контракте. Теперь Украина приходит и говорит: «Мы тут подумали, тариф был занижен вдвое, дайте нам еще $20 млрд». С точки зрения экономики ситуация выглядит нелепо. Зачем тогда контракт подписывали? Договоры теперь ничего не значат? А Стокгольмский арбитраж эту нелепость поддерживает, что только подрывает доверие к его решениям, потому что суд должен все-таки исходить из контракта, из экономических реалий. И сейчас возникает вопрос: они подходят к рассмотрению дела с юридической точки зрения или с политической? Ответа нет.
Я бы не относился к искам Украины слишком серьезно, если бы не это решение Стокгольмского арбитража. Оно было абсолютно неожиданно и показало, что в мире возможны любые чудеса.
— Еврокомиссия заявила, что будет посредником в споре между «Газпромом» и «Нафтогазом». Есть шанс, что они вмешаются в ситуацию и она изменится в положительную для России сторону?
— Сейчас идут переговоры о том, как будут выглядеть отношения с Украиной после завершения строительства газопроводов «Турецкий поток» и «Северный поток-2». И если Украина будет вести себя так, как она ведет сейчас, т.е. с криками «Мы выиграли» требовать от «Газпрома» новые и новые выплаты, пересматривая старые контракты, то она даст «Газпрому» прекрасный аргумент в разговоре с Брюсселем, где сейчас активно спорят, нужно ли одобрять постройку новых газопроводов. Многие считают, что это подорвет экономическую стабильность Киева. То есть часть европейских политиков на полном серьёзе ставят интересы украинцев выше интереса собственных граждан.
Поэтому здесь возникает вопрос, по какому пути пойдет Брюссель. По пути страуса, который исходит из того, что Россия «губит прекрасную Украину», поэтому «платите ей транзитные деньги, пусть даже мы будем страдать». Или же все-таки по пути экономической логики. Пока сложно сказать, куда качнется чаша весов, потому что в Европе есть как люди, которые мыслят категориями политики и сдерживания России, так и те, кто умеет считать деньги.
