Специальная военная операция на Украине продолжается уже 4 месяца. Что сделано и что еще предстоит сделать? На вопросы aif.ru отвечает главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко.
Медленно, но верно
Сергей Осипов, aif.ru: Спецоперация на Украине длится уже более 120 суток. Виден ли конец?
Игорь Коротченко: Сперва напомню, что Министерство обороны России разделило военную спецоперацию на 2 этапа. На первом Вооруженные силы РФ решали задачи по уничтожению военного и военно-промышленного потенциала Украины, перемалывали его ударами высокоточного оружия. Второй этап, который проходит сейчас, состоит в окружении, расчленении и принуждении к капитуляции Донбасской группировки ВСУ. По разным оценкам, она насчитывает от 50 до 70 тыс. человек. Вспомним: силы, которые противостояли Российской армии и народной милиции ДНР в Мариупольской операции, насчитывали 20-25 тыс. украинских военнослужащих, для их разгрома потребовалось порядка 80 дней. Исходя из этого, можно сказать, что за пару недель второй этап спецоперации явно не закончится.
— Но российская группировка, по официальным данным, состоит из 200 тыс. человек. Еще тысяч 50 — это войска ДНР и ЛНР. То есть мы впятеро превосходим эту группировку по личному составу, что, по идее, должно гарантировать успешное наступление. Что не так?
— Линия фронта не ограничивается одним лишь Донбассом. К тому же нам противостоит хорошо оснащённый и идеологически мотивированный противник. Вопреки некоторым ожиданиям, никакого внутреннего конфликта между кадровыми частями ВСУ и националистическими батальонами при начале спецоперации не возникло. Сейчас это единая армия, которая сражается достаточно упорно.
К тому же противник за 8 лет хорошо укрепился на Донбассе, создал эшелонированную оборону с опорой на сложную систему инженерных сооружений, промышленные объекты и городскую застройку. Мирные жители часто используются ВСУ в качестве «живого щита», что тоже не ускоряет нашего продвижения. А беречь жизни гражданского населения — одна из основных задач при проведении спецоперации. Лично я убеждён, что это будущие граждане России, поскольку освобождённые территории рано или поздно войдут в состав РФ. Примерно то же относится к необходимости сохранять промышленную инфраструктуру и жилую застройку. Восстанавливать всё разрушенное, если что, тоже придётся нам. Но эти пункты выполняются в той части, в которой они не противоречат главному — минимизации наших собственных потерь.
Да, наступление идёт не так быстро, как кому-то бы, возможно, хотелось. Но оперативно-стратегическая инициатива полностью находится в руках ВС РФ, Украина проигрывает, а российская военная машина постепенно, но неумолимо движется вперёд.
Будет ли мобилизация?
— Насколько ходу спецоперации препятствуют поставки оружия из стран Запада?
— Те оружейные системы, которые Запад поставляет сейчас для ВСУ, представляют собой коллективное оружие. Я имею в виду гаубицы из США и Франции, американские реактивные системы залпового огня HiMARS и т. д. Для них необходимо готовить боевые расчёты, причём не штучно, а массово — в составе подразделений, полков и бригад.
Время пока работает на нас. Украинский военный персонал в настоящее время не умеет эффективно применять полученное западное оружие. Но рано или поздно ВСУ его освоит. И тут встаёт вопрос о том, как не допустить поставок западного оружия в районы проведения спецоперации. Самое радикальное решение — вывести из строя всю железнодорожную сеть Украины на юге и западе страны. Причём не просто тяговые подстанции и другие объекты, которые можно восстановить относительно быстро, а мосты. Восстановление уничтоженного моста через Днепр, например, — это трудная и многомесячная работа.
Нельзя останавливать спецоперацию до перехода под российский контроль всей территории Украины. Полностью.
— Не противоречит ли этот тезис необходимости беречь инфраструктуру, о которой вы говорили?
— Ни в коей мере. Церемониться тут нечего! Нам главное — беречь жизни личного состава ВС РФ и мирных граждан. Украина — это военный и политический противник России. Её сохранение в качестве суверенного государства представляет для РФ экзистенциальную угрозу. И сейчас, и для будущих поколений.
Запад поможет Украине отстроиться, придумают какой-нибудь новый план Маршалла. Создаст им новую армию по стандартам НАТО, с которой нам снова рано или поздно придётся воевать...
Нет, здесь я сторонник решительных действий. Нельзя останавливать спецоперацию до перехода под российский контроль всей территории Украины. Полностью. Военная победа России — решающее условие для того, чтобы в дальнейшем вести какие-то возможные переговоры с Западом относительно европейской безопасности и будущего всей системы международных отношений.
— Если всё так серьёзно, почему Россия не объявит Украине настоящую войну, не проведет настоящую мобилизацию резервистов и не решит проблему быстро и эффективно? А то получается как с той собакой, которой из лучших побуждений отрезали хвост по частям.
— Пока боевые задачи решаются без какой-либо мобилизации. Потери в наших войсках есть, но сейчас они минимальны, их размер таков, что они восполняются за счёт подготовленных контрактников. Кстати, эффективно воевать в современной войне могут только профессионалы, а не те резервисты, которых много лет назад в армии учили стрелять из автомата, выдавая по 10 патронов на стрельбище. На том, как неэффективно воюют силы территориальной обороны, уже обожглись ВСУ. Не надо повторять ошибок противника.
Чего пока не делается — так это удары по центрам принятия решений противника. А их стоило бы предпринять в ответ на участившиеся обстрелы со стороны ВСУ российской территории.
Выбранная российским военным командованием тактика в данных условиях пока является, по всей видимости, оптимальной. За ВС РФ подавляющее превосходство в средствах огневого поражения и господство в воздухе. Вот это преимущество, а также широкое применение высокоточного оружия, и используют сейчас российские войска.
Огонь по штабам
— Что ещё, по-вашему, стоит сделать для победы в спецоперации?
— Ещё — обескровить ВСУ. В каком смысле? Кровь современных войн — это топливо для систем вооружения и военной техники. Поэтому так важно наносить удары по украинским нефтеперерабатывающим заводам, складам ГСМ, топливным базам, энергетической инфраструктуре и другим подобным объектам. Впрочем, это отчасти реализуется. Что пока не делается — так это удары по центрам принятия решений противника. А их стоило бы предпринять в ответ на участившиеся обстрелы со стороны ВСУ российской территории. Напомню про атаку на газодобывающие платформы в Чёрном море, про налет беспилотников на Новошахтинский НПЗ в Ростовской области. О военной целесообразности ударов по центрам принятия решений я говорил с первых дней военной спецоперации на Украине.
Чтобы предотвратить обстрелы Донбасса, надо усилить контрбатарейную борьбу, активнее использовать ударные беспилотники, нарастить войсковую ПВО.
— Многие в России считают, что главный центр принятия решений по украинской повестке находится не в Киеве, а в Вашингтоне. Вы к чему призываете?
— Давайте все-таки отделять реальность от пропагандистских штампов. Под центрами принятия решений имеются в виду конкретные объекты на территории Украины. Это администрация президента Зеленского, Министерство обороны Украины, Генштаб ВСУ, штаб-квартиры СБУ и ГУР МОУ, прочие объекты системы военного и государственного управления.
А что касается иностранного влияния на Украину... Посольства западных стран в Киеве Россия точно бомбить не станет. Но если люди в погонах из военных атташатов стран — членов НАТО и резидентур западных посольств при посещении Минобороны Украины или здания СБУ вдруг попадут под удар — это не наши проблемы.
Так вот, удары по центрам принятия решений выглядят целесообразными с чисто военной точки зрения. Возможно, Россия воздерживается от их нанесения по политическим соображениям. Точнее — пока воздерживается.
— Одним из обоснований начала спецоперации было желание защитить Донбасс от обстрелов со стороны ВСУ. Прошло 4 месяца — огонь только усилился. Почему?
— Украинская армия не соблюдает международных конвенций и ведет себя абсолютно жестоко и варварски. Чтобы предотвратить обстрелы Донбасса, надо усилить контрбатарейную борьбу, активнее использовать ударные беспилотники, нарастить войсковую ПВО. Ну главное — продвигаться вперед. Успешные действия группировок российских войск позволят решить задачи полного освобождения Донбасса и разгрома противника.
