Прошедший в Пекине XX съезд Коммунистической партии Китая (КПК) стал знаковым событием для всего мира. Прежде всего, председателем ЦК КПК был избран Си Цзиньпин, который считается большим другом России. О том, что происходило на этом съезде, и чего нам следует ожидать от Пекина в дальнейшем, aif.ru поговорил с китаеведом Николаем Вавиловым.
Николай Вавилов — блогер, окончил восточный факультет СПБГУ, около 10 лет жил в Китае, работал в агентстве «Синьхуа».
Владимир Шушкин, aif.ru: — Николай Николаевич чем был судьбоносен XX съезд КПК? Китай выбирал между, условно, «прозападным» путем и «пророссийским»?
Николай Вавилов: — На самом деле тесные отношения с США Китай выстраивал, начиная с 80-х годов, И они всегда шли в параллель с конфронтацией с Советским Союзом. А сейчас Китай выбирал между прозападным, и своим собственным путем.
В 2021 году — Китай по ВВП превысил Евросоюз. Уровень жизни в Китае растет, совокупная мощь растет. По сути дела, пришло время выбора суверенного пути. И выбор народа пал на ту группу политиков, которую представляет Си Цзиньпин. Это группа политиков, которая выбрала суверенный, собственный путь развития, без оглядки на США. Естественным союзником такой группы является Россия. То есть все суверенные страны, которые так или иначе ведут собственную политику без оглядки на Вашингтон, это естественные союзники Китая.
Китай — страна символов. Все, что происходит внешне на публике, это обязательно какой-то сигнал.
— Что это дает России и всем нам?
— Для нас это очень выгодно. По большому счету, произошедшее в XX съезде — это геополитическая победа России. Потому что Си Цзиньпин самый пророссийский политик из всех руководителей Китая. Из всех без исключения, кто возглавлял пост Генерального секретаря. Вообще Китай — страна символов. Все, что происходит внешне на публике, это обязательно какой-то сигнал. Первым политиком, с которым после пандемии Си Цзиньпин встретился, был Владимир Путин.
Китай не может противостоять США, не может сосредоточиться против союзников США, их очень много. Китай для США — большая угроза. Для них контроль над Тихим океанам — это гораздо больший приоритет, чем контроль над Атлантикой. Поэтому армия США расквартирована в Южной Корее. В Японии десятки тысяч американских военных, Филиппины, Таиланд — союзники США. Американские корабли встают в Сингапуре на якорь.
В этих условиях Китай не может быть великой суверенной державой, если нет тыла. Тыл — это Российская Федерация. То есть Россия — основной союзник. В понимании китайцев союзник — это долгосрочные партнеры, с которым выгодно дружить долгие годы, десятилетия.
— И движением этим будет управлять Си Цзиньпин?
— Председателя КНР будут выбирать через полгода на съезде парламента, скорее всего, это будет Си Цзиньпин. Для России эти выборы важнее, чем выборы президента США. Если Си Цзиньпин идет на третий срок, а приемник у него не обозначен, до 2032 года включительно, скорее всего, он будет находиться у власти. В итоге у нас 10 лет Китай, ну, как минимум, не враг. Это уже большое достижение.
— Дружественный нейтралитет?
— Это как минимум. У нас происходит стыковка, это уже больше похоже на союз. Речь идет о формировании определенной коалиции.
Возможно, инцидент с Ху Цзиньтао — вершина айсберга. Но думать о том, что эти отстраненные ребята будут сидеть спустя рукава и ждать, когда их всех арестуют — наивно. Скорее всего, они готовят какой-то ответ.
— А что случилось с оппозицей Си Цзиньпину внутри КПК? Разлетелись кадры вывода из президиума бывшего лидера Ху Цзиньтао. Это был показательный вывод?
— Китай — вообще это конкурентная страна. И внутри Китая постоянно идет политическая конкуренция. Си Цзиньпин пришел к власти в 2012 году, в 2013 году уже арестованы два видных партийца — один член Постоянного комитета и один основного состава Политбюро. И сейчас обновление прошло — обязательно какие-то будут крупные уголовные дела. То есть идет внутренняя политическая борьба. Что произошло сейчас? 40 лет дружбы Китая и США не могут пройти даром. Огромное политическое лобби связанное с США. Сотни тысяч студентов обучались в США. Китайцы — это № 1 по вложениям в Калифорнию, огромная китайская диаспора. Было бы наивно полагать, что у Си Цзиньпина нет врагов в элите, врагов того, что он сейчас поддерживает нас во время СВО на Украине. Но поколение генсека Ху Цзиньтао на съезде получило сокрушительный разгром, никто не попал в ЦК. И никто не предполагал, что Си Цзиньпин настолько жестко их отстранит от власти. Возможно, инцидент с Ху Цзиньтао — вершина айсберга. Но думать о том, что эти отстраненные ребята будут сидеть спустя рукава и ждать, когда их всех арестуют — наивно. Скорее всего, они готовят какой-то ответ.
— Какой это может быть ответ, военный, партийный?
— Китай не безоблачный. Это страна, связанная с мировыми рынками. Значит, потенциально ее ожидает турбулентность на внешних рынках, это экспортная страна. Они экспортируют в США, они экспортируют в ЕС.
Безработица стабильная в Китае, но если посмотришь в мелочах, увидишь, что увеличилась безработица у студентов. А это наиболее протестная часть. Добавьте к этой замученный пандемией народ. У нас уже забыли, что такое маски носить. А в Китае до сих пор действуют ограничения. Целые районы, города, люди уже устали. Если бы я был политическим оппонентом Си Цзиньпина, которого отстранили от власти, я бы, конечно, действовал радикально стимулировал бы протесты тем или иным способом. Так, в принципе, оппоненты в оппозиции поступают.
Американцы понимают, что если Си Цзиньпин сплотит под собой всё руководство Китая, с ним воевать будет невозможно.
— Но если Си Цзиньпин опирается на наибольший политический блок внутри КПК, на что опираются его противники?
— Это выходцы из руководящего звена Коммунистического союза молодежи Китая (аналог Комсомола времен СССР, — Ред.). Они возглавляют экономический и социальный блок. Можно ожидать действий, которые бы подрывали авторитет действующей власти. Например, в каком-нибудь вузе решили три месяца не выдавать стипендию. Кому-то не выплатили зарплаты, где-то не заплатили вкладчикам. Где-то снова локдаун ввели и 25 млн человек на ключ закрыли. Этот конфликт с «комсомолом» длится очень давно. В 1989-й году было то же самое. В 1988 году инфляция прыгает до 30%, в первую очередь на продукты питания, потребительская очень мощно бьет по низовым, незащищенным слоям. А в городе часто иногородние студенты, они живут от стипендии до стипендии. И кто выходит на улицу? Тогда начались стихийные восстания, уже откровенная борьба с армией. А полиция «прокомсомольская» смотрела сквозь пальцы на это.
— А с кем сейчас армия?
— Армия за Си Цзиньпина. Точно его никто не расшатает. Если что, они встанут на его защиту. Кстати, любопытно, что когда Си Цзиньпин ввел в 2018 году обязанность клятвы всех чиновников на Конституции, саму Конституцию военные внесли в зал. Окружили постамент, на которой Конституция лежит, встали живым щитом.
Сейчас и полицейский главный человек Си Цзиньпина. Там тоже произошли изменения.
Понимаете, драматизм этого съезда еще и в том, что борьба проамериканских и суверенных групп продолжится до мая. Американцы понимают, что если Си Цзиньпин сплотит под собой все руководство Китая, с ним воевать будет невозможно.
Учитывая огромный потенциал армии Китая, силу его руководства и неспособность США защитить Тайвань, скорее всего, тайванцы просто скажут: зачем погибать? За что погибать?
— А каковы планы Китая на Тайвань? Каких действия ждать в этом направлении?
— Все говорит о том, что Си Цзиньпин — ставленник армейских кругов, и в том числе тех, которые хотят возвращать Тайвань.
Интересно, что 2024 году на Тайване к власти должен прийти внук Чан Кайши — того самого, что сбежал с материкового Китая. И как ни странно, именно эта партия выступает сейчас за интеграцию с Китаем. Когда-то Китай была разрушенная страна американского типа, а Тайвань — это процветающее государство. Сейчас Тайвань в десятки, если не в сотни, в сто раз меньше по экономике, чем КНР. Соответственно, и уже нет такого понимания, что Тайвань — альтернатива Китаю. Тайванцы, как такие же китайцы, решат лучше сдаться, чем воевать. Учитывая огромный потенциал армии Китая, силу его руководства и неспособность США защитить Тайвань, скорее всего, тайванцы просто скажут: зачем погибать? За что погибать? Когда «Гоминьдан» выиграет выборы, автоматически Тайвань начнет процесс вхождения, как Гонконг. К этому уже все готово. Это было бы высшее мастерство — без всякой войны присоединить Тайвань.
На территории Китая есть месторождения редкоземельных металлов, из которых делаются все. Китай — 80% этих месторождений. То есть Китай одномоментно может обрушить все производство микроэлектроники в США. Поэтому Китай совершенно спокойно смотрит на конфронтацию с США.
Но мы реалисты. Американцы никогда не позволят Китаю бескровно получить вот этот вот «непотопляемый авианосец», которым является Тайвань. И американцы понимают, им нужно сейчас Тайвань спровоцировать, пока Си Цзиньпин не силен. Пока он еще не настолько сплотил нацию. На практике США попробуют вот именно сейчас до середины ноября, до декабря додавить нас на Украине, чтобы там разбираться с китайцами один на один.
— А экономически США может душить Китай?
— Главное, что Си Цзиньпин сделал после прихода к власти — переориентация торговых потоков. Он положил яйца в разные корзины. Сейчас китайско-американская торговля — это лишь 10% общего китайского товарооборота. Неприятно, но это не то, что переломит хребет китайцам. Половина европейских и американских брендов продается в Китае. ИКЕА, у которой было 2% рынка в России, хлопнула тут дверью. А если у тебя 22%, как в Китае, это уже угрожает стабильности компании. Для Mercedes, Apple и BMW Китай — это половина внешних рынков. Тут уже дверью никто не будет хлопать.
Конечно, товары, которые производятся в Китае, США нечем заменить. И есть важный момент, о котором мало говорят. На территории Китая есть месторождения редкоземельных металлов, из которых делаются все. Китай — 80% этих месторождений. То есть Китай одномоментно может обрушить все производство микроэлектроники в США. Поэтому Китай совершенно спокойно смотрит на конфронтацию с США.
— Что для нас Китай — понятно. А что мы можем дать Китаю кроме дружественного нейтралитета?
— На самом деле, это главная проблема. Они особо сюда не идут, их вообще здесь нет, по большому счету. И как конвертировать, эту стратегическую стабильность в китайские проекты здесь — вообще вопрос, на который мы сейчас должны будем дать ответ. Если мы к концу пятилетки дорастим товарооборот с Китаем до 250 млрд долларов (сейчас — около 150, — Ред.), не только Си Цзиньпин будет за Россию. Сформируется целый пул корпораций, людей, компаний, которые будут заинтересованы в расширении дальнейшем. Это будет благополучие. Потому что мы понимаем, что это не ситуативный союзник, нам с ним шагать еще лет 20, 30, 40 или еще больше лет.
