Учительница из Херсона Татьяна Кузьмич стала человеком-легендой. Будучи учителем русского языка в Херсоне, она подвергалась травле, потом сидела в тюрьме, а на выходе из заключения на нее напали националисты. От дальнейших гонений ее спасла российская армия.
Aif.ru смог пообщаться с Татьяной, которая, едва выйдя из беды, заняла должность заместителя министра образования и науки Херсонской области. Казалось бы, можно отдохнуть после стольких проблем, но, по мнению героини aif.ru, регион остро нуждается в профессионалах, и потому — время работать, а не расслабляться.
— Татьяна Алексеевна, какое отношение было к учителям русского языка тогда на украинской территории и какое оно сейчас?
— Во второй половине 90-х я работала в двух частных школах. Поэтому там проблем с преподаванием на русском языке у меня не было. Но когда я начала работать в Херсонской академии непрерывного образования, то, конечно, мне неоднократно делали замечания по поводу того, что необходимо говорить на украинском языке. В школах все зависело от администрации.
Голословные обвинения
— Вы провели 1,5 месяца в заключении по обвинениям, связанным с вашей приверженностью русской культуре, русскому языку...
— В 2003 году в городе Херсоне было основано общество «Русич», которое я возглавила. Это общество проводило культурные образовательные мероприятия для учащихся, педагогов и родителей. И с 2014 года на меня начали давить, чтобы эту деятельность я прекратила. Я не поддалась.
В 2020 году меня задержали. Обвинили в шпионаже. Национальные общества традиционно связаны с посольствами, с консульствами. Мы их приглашали на мероприятия. Иногда по официальным каналам они могли финансировать наши мероприятия. Это не только русские общества, это и польское, и еврейское. Они все точно так же контактировали. Но меня обвинили именно в шпионаже для России. Хотя все зависело от конъюнктуры политической. То есть если сегодня в тренде ругать русских — значит, вот, будем в шпионаже обвинять русские организации и закрывать их. Завтра конфликт может начаться с Польшей, значит, в загоне будут польские организации.
В 2020 году пришли за мной, как за главой русского общества. Обыск в моем жилье длился шесть часов. Почему-то искали российский паспорт. Хотя я его получила только сейчас. Как-то странно. Но они были очень удивлены. Три раза спрашивали. Были очень опечалены, что не нашли. Но все равно забрали. 1,5 месяца я пробыла в СИЗО. Сидела в отдельной камере.
— В одиночке?
— После многих лет очень активной жизни период вынужденного уединения мне пошел даже на пользу. Раз в неделю меня приводили в СИЗО на допрос. Я, как это можно по закону, говорила о том, что свидетельствовать против себя я не буду. Поэтому меня увозили обратно. В конце концов, ничего не добившись, меня отпустили.
— Насколько я знаю, при выходе из тюрьмы на вас напали националисты?
— Да, на выходе меня ждали люди с плакатами. Облили меня краской. Был расписан и мой подъезд. Пришлось и это пережить. Очень благодарна одному своему ученику, который не побоялся, оказал мне помощь, возил меня при необходимости на машине все эти месяцы.
— То есть были и те, кто не боялся вставать на вашу защиту?
— Многие люди помогали. Приносили передачи в СИЗО. А когда приносишь передачу, там же записывают паспортные данные. Люди не побоялись. Нужно отдать должное этим людям. Я очень благодарна российским коллегам. Потому что они сразу активизировались. Запустили сбор подписей, и именно благодаря им удалось собрать сумму на залог, чтобы я смогла выйти из СИЗО. Если бы не они, я бы до начала СВО находилась бы в тюрьме.
— Вас выпустили, но суды продолжались?
— Заседания эти проводились раз в месяц. Потом это было раз в полтора-два месяца, в течение 1,5 лет до начала СВО. Все это время я носила специальный браслет и не могла выезжать за пределы Херсона.
Кстати, очередное заседание было назначено на 24 февраля. Помню, я честно позвонила своему прокурору и задала вопрос: сегодня будет заседание? Он тоже был очень удивлен такому вопросу. И сказал: а как вы думаете, будет сегодня заседание? Я говорю: ну, я ж не знаю, если что, предупредите. Я законопослушный гражданин.
— Получается, украинская власть просто не успела вас посадить?
— Да, можно так сказать.
Места в школе найдутся каждому ребенку
— По каким программам учат детей в Херсонской области?
— Поскольку Херсонская область, слава богу, является уже законным субъектом Российской Федерации, то и обучение в учебных заведениях идет по российским программам. Мы очень тесно сотрудничаем с Министерством просвещения РФ. Академия Минпросвещения очень помогает нам адаптироваться, интегрироваться в российскую систему образования. Школы оснащены как положено и с материальной стороны. Учебный процесс идет в штатном режиме. В Херсонской области сейчас работают 64 общеобразовательных учебных заведения. В них учатся около 11 тысяч детей. С 1-го по 11-й класс. Кроме этого, работает 60 дошкольных учреждений. Места есть, проблем с устройством на обучение не возникает.
— И дети беженцев могут поступить?
— Конечно! Основная часть работающих школ и садов — в Скадовском муниципальном округе. Вот в основном основная нагрузка по адаптации эвакуированных в школьный образовательный процесс.
— Переход дается непросто?
— Понимаете, ситуация какая интересная у нас сложилась. В семьях и в быту многие говорили на русском языке. А в школах, в учебных заведениях, особенно с 14-го года, когда такой уже махровый национализм вступил в силу, конечно же, заставляли говорить на украинском языке. Хотя лично я закрывала двери и лекции вела на русском языке. И никто из слушателей мне замечания не делал. Они могли задавать вопросы на украинском языке. Я могла им ответить на русском, на украинском. Но общая тенденция такая была, что преподавание велось на украинском языке.
Кстати, что интересно, дети, которые обучались в школах с русским языком и участвовали в олимпиаде по украинскому языку, имели часто лучшие результаты.
Это происходило потому, что в школах с русским языком параллельно изучались два близкородственных языка — русский и украинский.
— Как тогда процесс отмены русского языка сказался на образовании детей?
— Уровень образования начал резко снижаться. В каждом районе города Херсона было, ну, фактически по две, по три школы с русским языком обучения. С 14-го года ситуация изменилась. Где-то в 2016 году директоров школ начали всячески склонять к отказу от изучения русского языка. Делалось это разными методами — шантажом, административным давлением. К 2020 году все русскоязычные школы Херсона перешли на обучение на украинском.
— Сложно было с вашим многолетним стажем преподавания на русском?
— Мне неоднократно делали замечания, предупреждения, что нужно вести уроки на украинском языке. Я им объясняла, что я думаю на русском языке. Поэтому мне проще говорить на русском языке. Я люблю украинский язык, настоящий, красивый, полтавский диалект. Мне нравится, когда на нем разговаривают люди знающие, умеющие.
После начала спецоперации мои коллеги, говорившие всегда на красивом украинском языке, вдруг перешли на русский. Некоторым показалось, что должны быть запущены обратные процессы русификации. Но этого не будет. Россия не будет поступать так, как это делала Украина. Потому что Россия — это демократическая страна. И поэтому каждый волен говорить на том языке, на каком он хочет.
— Татьяна Александровна, что впереди? О чем вы думаете, о чем мечтаете? Для себя лично, для вашей малой Родины, на что надеетесь?
— Хочу сказать словами нашего президента, Владимира Владимировича Путина. Мы готовы к любым вызовам и готовы победить. Что бы ни случилось, какие бы трудности нас ни ожидали, мы готовы их преодолеть. Потому что за нашей спиной мудрый руководитель. Человек, который знает, как правильно нужно поступить.
