Разговор о возможном обмене пленными между Россией и Украиной идет уже несколько месяцев. По некоторым данным, он должен был состояться уже 28-29 августа. Однако сегодня адвокат некоторых осужденных в Незалежной россиян Валентин Рыбин сообщил что процедура переносится на неопределенный срок. Состоится ли в итоге намеченный обмен и какие подводные камни у него есть, АиФ.ru узнал у замдекана факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Андрея Суздальцева.
Оксана Морозова, АиФ.ru: Андрей Иванович, сейчас все находятся в ожидании обмена пленными между Россией и Украиной. Как вы думаете, в каком формате он возможен и возможен ли вообще в ближайшее время?
Андрей Суздальцев: Объективно возможен. О нем говорится уже давно. В принципе, сам вопрос сначала о возвращении пленных ставил еще Порошенко — тот, который их и послал, кстати, вооруженных до зубов. Потом он ставил вопрос в формате «отдайте». А Зеленский начал с того, что предложил нам сделать первый шаг. Но есть проблема: большинство информации о готовящемся обмене дают только украинские СМИ, а не российские — это раз. Во-вторых, очень странный состав. С украинской стороны есть люди, которые пришли нас убивать — 24 моряка, опять же вооруженные до зубов. Есть люди, которых поймали и осудили за терроризм, как Сенцова. С той стороны люди далеко не все осуждены, включая широко обсуждаемого всеми журналиста, главного редактора «РИА Новости — Украина» Кирилла Вышинского. Поэтому здесь несопоставимый обмен. Обратите внимание, как российские СМИ пишут о том же Сенцове: «режиссер Сенцов переведен в Бутырку». Но он не режиссер, он был им до того, как его осудил наш суд, за подготовку террористического акта. Это очень своеобразный подход.
Да, поменять надо, но сама философия этого дела возмущает. В следующий раз они арестуют пассажира какого-нибудь поезда, проходящего транзитом через Украину, чтобы поменять на каких-нибудь террористов, агентов СБУ и т. д.
— Вы считаете, что если обмен состоится, Украина может потом злоупотреблять тактикой, при которой она обменивает реальных преступников на невиновных людей?
— Она именно это и делает. Это уже традиция. Наши отношения — обмен людей. От этого надо вообще как-то уходить. Как это ни прискорбно, в некоторых странах ведь ни при каких условиях не ведут переговоры с террористами. Так невозможно работать со страной.
— Просто некоторые эксперты оценивают обмен пленными как некий положительный момент в российско-украинских отношениях. Вы придерживаетесь иной точки зрения?
— Нет, я соглашусь и поддерживаю. Но тяжело вести переговоры со страной, в которой, как они считают, находятся герои. Герои, которые пришли убивать наших жен, детей и т. д. Ладно, они так считают. Они не могут с нами вести диалог. Хорошо, мы им отдадим пленных. Посмотрим, что будет дальше. А дальше, как я уже сказал, скорей всего, будет новый этап, через полгода снова начнем собирать людей, которых надо менять. Я не верю украинской стороне в данном случае. Обмен на самом деле — символ тупика в наших отношениях. Да, с человеческой точки зрения все понятно, люди сидят в тюрьме, их ждут семьи, это очень печально, но политический формат более циничный. То, что происходит, это тупик.
— По некоторым данным обмен пленными должен был состояться в конце августа, но был отложен, и, по мнению адвоката осужденных на Украине россиян Валентина Рыбина, это произошло потому, что Зеленскому мешают «некие силы», которым якобы выгодно сорвать обмен. Как вы считаете, есть ли реально такие силы?
— Если тебе кто-то мешает, зачем ты шел в президенты? Вспомните — до этого обмена больше полугода нас терзали просьбой сделать первый шаг и просто так отдать моряков, которые незаконно пересекли нашу границу. Кто бы к нам хотя бы раз сделал первый шаг! Зеленский еще и назвал этих людей детьми, только пришли эти «дети» с оружием. Странный подход. Это унизительный формат для нас. Да, обмен нужен, но раздражение он вызывает колоссальное.
Надежда на Савченко. Политолог о перспективах бывшей заключённой 
Сергей Маркелов: Ответ Кремля будет жёстким 
Население Донбасса никого не интересует – политолог 
Российская карта. Почему Трамп все чаще говорит о взаимодействии с Москвой 
