Заместитель председателя народного совета ЛНР, полномочный представитель республики на переговорах в Минске Владислав Дейнего рассказал в эксклюзивном интервью АиФ.ru о том, чего Донбасс ждёт от Киева, почему ему не стать «вторым Приднестровьем» и кто примет участие в местных выборах.
Запад будет давить на Порошенко
Екатерина Ларинина, АиФ.ru: В первую очередь, очень хочется узнать ваше мнение по поводу последней встречи «Нормандской четвёрки», которая состоялась 2 октября в Париже.
Владислав Дейнего: Полное мнение пока составить не удалось, поскольку я не видел материалов этой встречи и знаю только то, что публиковала пресса. В синхроне пресс-конференции Олланда и Меркель, например, были вообще противоречивые вещи. То, что потом попадало в прессу, ещё надо перепроверить.
Но отдельные позиции очень обнадёживающие. «Нормандская четвёрка» требует от Украины выполнения комплекса мер, в частности того, что касается согласования закона о выборах. Но там процедура достаточно длинная, и само прохождение законопроекта через Верховную Раду требует достаточно много времени.
Свой проект мы направили ещё в мае, но результата пока нет. Хотелось бы верить, что украинская сторона начнёт наконец работать над этими законопроектами, но давайте оставаться реалистами.
— Как вы думаете, после прошедшей «Нормандской четвёрки», результаты которой отчасти вселяют надежду, Запад сможет надавить на Порошенко и принудить его к выполнению своей части обязательств по минским договорённостям?
— Запад уже надавил на Порошенко. Порошенко сказал, что он всё-таки намерен в будущем согласовывать с нами модальности выборов. Если до недавних пор он заявлял, что категорически не собирается садиться за стол переговоров с представителями юго-востока, то на пресс-конференции, прошедшей сразу после встречи «Нормандской четвёрки», он сказал о том, что будет согласовывать все решения в рамках минской контактной группы.
— Во вторник пройдёт ближайшая встреча контактной группы в Минске, какие вопросы планируется там обсудить?
— У вас есть конкретные цели на предстоящую минскую встречу? Какой результат вы бы хотели получить?
— Я не ожидаю значительного развития событий во вторник, но хотя бы будет понимание того, каким образом мы сможем двигаться дальше, чего ожидать от Украины. Не хотелось бы, чтобы опять началось затягивание процесса, как это было до сих пор.
— Все стороны сейчас готовы уже пойти на продление действия Минска-2 на 2016 год?
— Сложно сказать. Я не видел официального заявления Олланда, а именно он говорил во время пресс-конференции о том, что, вероятно, придётся пересматривать сроки. Но опять-таки, в одном месте он говорит, что надо успеть всё закончить в 2015 году, в другой части своей речи он говорит о том, что отдельные этапы придётся перенести на следующий год. Поэтому мне это не совсем понятно. С одной стороны, у него есть понимание того, что Украина не укладывается в сроки по выполнению мероприятий, предусмотренных комплексом мер. Но при этом он сам себе противоречит. Может быть, это издержки перевода.
Сложности перевода
— В ходе пресс-конференции после «Нормандской четвёрки» в пятницу Меркель сказала одну важную фразу. Речь шла о «восстановлении территориальной целостности Украины, не считая Крыма». Пушков уже обратил внимание на то, что Меркель впервые допустила, что Крым не вернётся в Украину.
— Я тоже это услышал именно так. Это первый случай, когда на европейском уровне Крым оставляют в покое. Хотелось бы верить в то, что там нет никаких ошибок перевода. Но, в любом случае, однозначно пока сказать сложно, что имела в виду госпожа Меркель, но звучит это именно так.
— Сейчас эксперты много говорят о том, что решение России в сирийском вопросе может в значительной степени повлиять и на разрешение украинского вопроса.
— Мне бы не хотелось в этой ситуации противоречить прямым заявлениям Меркель, что события в Сирии и события на Украине — это абсолютно разные процессы, и не надо их связывать. Давайте пока оставим так, как она считает.
— Ну и главный вопрос на сегодня: будут ли всё-таки осенние выборы в ДНР и ЛНР?
— Об этом мы поговорим после Минска. До этого обсуждать это было бы неправильно. Естественно, у нас есть понимание этого. Но об этом нельзя говорить, иначе будет понимание и у всех остальных.
Псевдоконституционная псевдореформа
— Ваше предложение насчёт проведения выборов в феврале в соответствии с законодательством Украины, с одной стороны, было неким шагом навстречу Киеву, с другой стороны, вы поставили Порошенко в патовую ситуацию.
— На сегодня у Порошенко вариантов нет. Я так понимаю, что в Париже ему сказали «ни шага в сторону». В комплексе мер чётко написано: согласовать принятие закона о выборах, плюс принять ещё два сопутствующих закона, это закон об особом статусе и недопущении преследования лиц в связи с событиями на юго-востоке Украины, плюс закрепление постоянного характера особого статуса и отражение его в конституции, чего Украина не сделала.
То есть конституционная реформа должна быть пересмотрена: либо в принятый в первом чтении закон необходимо внести изменения, либо оставить его в покое и принять новый закон. В любом случае, этот вопрос надо доводить до ума, и это всё требует времени. Отсюда и взялась дата 21 февраля. Но если предположить, что Конституционный суд будет «тянуть волынку», как делал это с другими законопроектами, то процесс опять может затянуться.
— Почему Порошенко, по-вашему, вообще столько времени откладывает реализацию политической части Минска-2? 
— В рамках конституционной реформы Порошенко вообще решал другие задачи. Он включил в этот процесс Бессмертного (Роман Бессмертный, представитель Киева в минской контактной группе — прим. ред.), идеи которого о территориально-административной реформе бродили с 2005 года. Ещё Ющенко ставил ему такую задачу. У Бессмертного есть своё видение реформы, хотя и абсолютно абсурдное для Украины.
На самом деле в той конституционной реформе, которую они затеяли, федерализацией и не пахнет. Там речь идёт о ещё большей централизации власти, усилении президентской вертикали, отдалении государственных услуг от потребителя, создании института префектов, которые смогут полностью блокировать решения местного самоуправления. Все эти меры направлены на безоговорочное усиление контроля над местным самоуправлением. Это приведёт к тому, что местное самоуправление просто будет разрушено как таковое.
— Порошенко выгодно тянуть время? Почему?
— До тех пор, пока он продолжает «тянуть волынку», у него есть какое-то взаимопонимание с разными политическими силами. Как только он начинает занимать какую-то определённую позицию, все, кто оппонирует этой позиции, получают право бросить в него камень. А эти камни в любом случае полетят в его адрес, всегда найдутся оппоненты. Пока же он виляет и делает прямо противоречащие друг другу заявления в зависимости от обстоятельств. Как только он займёт какую-то конкретную позицию, оппоненты начнут работать против него.
— Есть мнение, что Порошенко боится федерализации из-за того, что на Украине сегодня, кроме Донбасса, есть и другие потенциально опасные для него регионы, которые могут захотеть большей самостоятельности. Речь, в частности, идёт об Одесской, Харьковской и Днепропетровской областях. Вы согласны с этим?
— Есть русская пословица: «Насильно мил не будешь». Чем больше он предпринимает усилий для того, чтобы удержать территории в узде, тем меньше у них желания там оставаться. Чем больше власть благоприятствует развитию территорий, тем больше они тянутся к центру. В этом заключается ключевая абсурдность подхода Порошенко.
— Если будет проведена конституционная реформа и принят закон о выборах на территориях с особым статусом, в Донбассе пройдут выборы под контролем украинского ЦИК. В таком случае в выборах смогут принять участие все партии, зарегистрированные на Украине. То есть будут участвовать в выборах «Блок Петра Порошенко», «Радикальная партия Олега Ляшко» и другие. Какие у них шансы в Донбассе?
— У них нет шансов даже принять участие в выборах. Ни одна из партий, которые запятнали себя кровью, не будет участвовать.
По украинскому законодательству, субъектами выдвижения являются партии. По предварительно согласованным в Минске тезисам, у нас будет предусмотрена мажоритарная система. То есть выдвигаться будут конкретные люди, а не политические силы. Политические силы теоретически могут их поддерживать, но как вы думаете, воспримут ли агитацию, к примеру, «Правого сектора» в том же Луганске? Как только «Правый сектор» скажет, что он поддерживает такого-то кандидата, на нём сразу можно ставить крест.
Тем кандидатам, которые будут баллотироваться у нас, надо будет отмежеваться абсолютно ото всех политических партий. Поэтому я в принципе не вижу участия в выборах политических сил, которые каким-то образом себя замарали. Кроме того, все политические лозунги и обещания у нас давно воспринимают с достаточной степенью иронии и скепсисом. Поэтому мы сегодня и говорим о мажоритарной системе, что граждане верят конкретным людям и их конкретным делам.
Донбасс не станет «вторым Приднестровьем»
— Часто в последнее время говорится о том, что в результате конфликт в Донбассе может быть заморожен и регион станет «вторым Приднестровьем». Как вы относитесь к такому сценарию?
— Я думаю, нереально на много лет заморозить конфликт в Донбассе. Приднестровью 25 лет — это слишком большой срок. У нас более активные и настойчивые люди.
— Каким тогда для вас было бы идеальное решение вопроса?
— На сегодня идеальным было бы выполнение комплекса мер — пункт за пунктом. Что будет потом — посмотрим. Но на сегодня мы взяли на себя определённые обязательства, и мы их выполним при любом раскладе. Задачу минимум мы уже практически выполнили, прекратили стрельбу.
Сейчас уже относительная тишина, есть отдельные нарушения с применением стрелкового оружия без серьёзных последствий. Но тем не менее специальная мониторинговая миссия ОБСЕ признаёт эту тишину, и полным ходом идёт отвод техники.
— Откуда пошла информация о том, что республики намерены провести референдум о вхождении в состав России? Это уже многие опровергли, изначально информация шла со ссылкой на источники в окружении Захарченко. Насколько эти слухи имеют под собой почву?
— Я не думаю, что информация пошла именно из окружения Захарченко. Скорее всего, это просто ожидания людей, они спешат в какой-то степени и, может быть, где-то опережают события.
— То есть вы допускаете, что такое возможно?
— Как показал недавний круглый стол, прошедший в Луганске, в принципе, политологи не видят другого варианта, кроме как интеграция с Российской Федерацией.
— А вы?
— Первый этап — это всё-таки трансграничное сотрудничество, которое предусмотрено комплексом мер, и установление экономических связей. Это позволит перезапустить экономику, но для этого необходимо, чтобы Украина не препятствовала этому процессу. В самой Украине экономика сейчас разрушена до такой степени, что, даже если предположить, что прекращается АТО, снимается экономическая блокада, востребованность нашей продукции на остальной территории страны будет значительно снижена по сравнению с тем, как это было до всех этих событий. Единственное, что будет продолжать пользоваться спросом, — это уголь, который необходим для электростанций и теплогенерирующих мощностей.
А куда может пойти металл? Востребованность нашей продукции на тех территориях под большим вопросом. Поэтому без интеграции с российской экономикой восстановить наши предприятия будет предельно сложно. И в этой ситуации трансграничное сотрудничество — это тот вариант, который даёт возможность нашей экономике восстановить потенциал, а он, поверьте, достаточно высокий. Если Украина даст возможность этот потенциал восстанавливать, как это предусмотрено Минскими соглашениями, тогда у нас критическим вопросом будет именно интеграция с Россией, потому что спрос у нас будет в основном на этой стороне.
— То есть для регионов Донбасса экономическая интеграция с Россией — это фактически вопрос выживания?
— Сейчас мы выживаем за счёт гуманитарной помощи, которую направляет Россия, потому что экономика в значительной степени заморожена, мы производим продукцию практически только для внутреннего потребления, а вопросы внешних связей у нас сегодня серьёзно ограничены.
Это был политический заказ
— В чём вы видите причину событий, которые произошли на юго-востоке Украины в начале 2014 года?
— Классика переворотов говорит о том, что после госпереворотов, подобных тому, который случился на Украине в начале 2014 года, надо стабилизировать ситуацию. То есть надо успокоить всех тех, кто потенциально находится на грани срыва, чтобы все смирились с тем, что происходит в центре. А они первым делом отменяют закон о языках. По сути, отмена этого закона ничего не меняла в статусе русского языка. Он закреплён в конституции, а конституция осталась в той же редакции.
Но ключевую роль сыграла не сама отмена, а то, как это преподнесли, та степень агрессии, с которой было объявлено об отмене этого закона. То есть то, как это было сделано, работало именно на дестабилизацию ситуации в Крыму и на юго-востоке. История, конечно, расставит все точки над i, но я могу предполагать, что задача в этой ситуации была столкнуть «Правый сектор» с юго-востоком и Крымом для того, чтобы самые активные политические силы в этом противостоянии друг друга уничтожили.
Но Крым достаточно быстро сориентировался и при поддержке РФ вышел из состава Украины. Очень быстро и правильно сработала Верховная Рада Крыма, в юридическом плане получился абсолютно чистый выход полуострова. Подкопаться там не к чему, всё сделано с филигранной точностью.
Дальше пошло нагнетание ситуации и на юго-востоке. Крым вышел. Юго-Восток, к сожалению, не имел технической возможности повторить то же самое. Потом Одесса. Для меня это точка невозврата. После этого — авиаудар по Луганску. Это первые шокирующие события для наших граждан, когда стала явно видна вся сущность режима, который пришёл к власти. Дальше последовало неизбежное противостояние той агрессии, которая была привнесена нам из Киева.
То есть вместо того, чтобы ситуацию стабилизировать, её начали раскачивать. Можно, конечно, гадать насчёт того, для чего это делалось. У нас Польша имеет виды на свою часть территории Украины, Венгрия — на свою. Я боюсь, что это был политический заказ на дестабилизацию обстановки.
— Если это политический заказ, и он ещё в силе, значит, и Минским соглашениям в ближайшее время не суждено сбыться?
— Ситуация меняется. На первом этапе политический заказ явно был, по моему мнению, во всяком случае. Но на сегодня Европа столкнулась абсолютно с другого рода проблемами. Первая проблема — это зима и абсолютное непонимание того, каким образом они будут закрывать свои потребности в энергоносителях. Вторая проблема — это поток беженцев.
Европа, пока время было, пыталась играть в эти игрушки, но поняла, что если сейчас не закачать в хранилища газ, то завтра они начнут замерзать. На этом этапе у Европы, надеюсь, появилось другое понимание ситуации.
