Как защищать Черное море от надводных беспилотников, какие силы флота участвуют в СВО и дойдет ли дело до стрельбы после закрытия «зерновой сделки» в интервью aif.ru рассказал адмирал Владимир Комоедов. Он командовал Черноморским флотом ВМФ России в не самое простое время — в конце 1990-х и начале 2000-х годов.
Виктор Сокирко, aif.ru: Владимир Петрович, сейчас Украина едва ли не ежедневно атакует Севастополь беспилотниками, какая здесь должна быть система защиты? И можно ли ее сегодня назвать надежной?
Владимир Комоедов: Мы учимся отбиваться, пусть и на своих ошибках. В октябре прошлого года удар беспилотников по Севастополю частично пропустили, просто не готовы были. Сейчас действуем лучше, но всё равно находимся в положении обороняющихся. И здесь нужны кардинальные действия в этой системе обороны, которая должна носить атакующий, упредительный характер. И не только по местам базирования дронов, но и по тем средствам, которые их сопровождают в полете и в конечном итоге наводят на цель. А это и американские самолёты-разведчики, которые висят над Черным морем, их тоже надо подавлять средствами РЭБ.
Любой беспилотник, даже выполненный из материала, который станции РЛС засекают не сразу, достаточно громко тарахтит мотором. Нужно наблюдение неба с использованием звукоулавливающих станций, возможно использование для этих целей дирижаблей, которые в воздухе смогут засекать цели на достаточно большом удалении. У нас в блокадном Ленинграде во время Великой Отечественной была целая служба «слухачей», которая определяла немецкие «Юнкерсы» в небе за десяток километров. Современные возможности гораздо выше, и их надо использовать по полной программе.
Пока атаки украинских беспилотников на Севастополь и другие объекты в Крыму, конечно, особого урона нашему флоту не принесут. Но нужно иметь в виду, что западные поставки дальнобойных ракет могут серьёзно осложнить ситуацию. И к этому нужно готовиться по полной программе.
— После закрытия «зерновой сделки» мы наблюдаем жесткое противостояние в Черном море. Может ли дойти до стрельбы по гражданским судам?
— По необходимости. Мы объявили запрет на проход судов в украинские порты, потому что на них под видом мирных грузов завозили оружие и боеприпасы. Этот канал перекрыли, демонстративно потопили украинский военный катер, который вторгся в объявленную запретной зону. Это стало хорошим уроком для других — все судоходные компании отказались ходить в этом районе.
Но запрет не подразумевает немедленное уничтожение судов, это лишь предупреждение, которое услышано. При этом в Черном море идёт активное судоходство, в том числе в российские порты, в ту же Грузию, в более ближние порты Болгарии, Румынии и Турции. Они будут следовать своими маршрутами, а вот в направлении Украины будут останавливаться и досматриваться. Не подчиняющихся приказу, да, их будут топить. Хотя вряд ли кто решится противодействовать российским кораблям.
— Но Киев тоже заявил, что в ответ не будет пропускать суда, следующие в российские порты или из них. Насколько это для нас серьезная угроза?
— Такая угроза есть, и мы видим, что украинская сторона уже пытается атаковать надводными беспилотниками наши корабли. Они успешно отбиваются имеющимися средствами. При этом есть необходимость сопровождения гражданских караванов боевыми кораблями, что сейчас и делается для обеспечения безопасности. Это мера вынужденная, но необходимая, мы прекрасно видим, что киевский режим готов пойти на любую провокацию, в том числе с уничтожением судов.
— Как, по вашей оценке, силы Черноморского флота ВМФ России проявляют себя сейчас в ходе СВО?
— Идут боевые действия, которые предполагают использование всех сил и средств флота, как надводного, подводного, так и воздушного базирования. Задействованы фрегаты проекта «Буревестник», так называемой «линейки адмиралов» — «Григорович», «Эссен», «Макаров», подводные лодки проекта «Варшавянка», которые имеют на вооружение высокоточные крылатые ракеты «Калибр». Это значимый вклад для ликвидации сил противника, его арсеналов.
— В 90-е в Киеве было много недовольных присутствием Черноморского флота России в Крыму. Но всё-таки с украинскими коллегами были нормальные контакты?
— Это нынешняя реальность, я бы не хотел её более подробно комментировать. У меня есть свои мысли по этому поводу, но давайте посмотрим на развитие ситуации. Мосты разведены и, как говорится, поздно пить «Боржоми», когда почки отказали. Многое оказалось порушенным, и восстановление связей потребует длительного времени. Мы, на уровне командования флотом, старались найти контакты с украинским руководством, в том числе по совместной безопасности — как крымского полуострова, так и в целом Черноморского бассейна. На личном уровне понимание было, были контакты с тем же украинским командующим ВМСУ Михаилом Ежелем, в прошлом советским флотским офицером, но политическая конъюнктура развела берега. Вопросы безопасности своего флота нам приходилось решать самостоятельно.
Сейчас украинские силы, в том числе и остатки флота этой страны, дружественными точно не назовешь. Но и сил там осталось не так много.
