.jpg)
В последние годы политические отношения Москвы и Пекина характеризуются словами «стратегическое взаимодействие и партнерство». При этом официальные органы обеих сторон подчеркивают, что достигнут величайший уровень доверия политического, что, наверное, соответствует действительности, поскольку Россия и Китай действительно как-то договариваются по политическим вопросам и выступают согласованно на арене ООН и других международных организаций. Что же касается того, каковы эти отношения с точки зрения сердца, по уму политическое доверие вроде бы есть, а вот сердечной искренности, конечно, нет.
Искренности нет потому, что Китай живет в переменах в цикле, а Россия с европейским образованием живет в прогрессе, в модерне. Время у нас линейное, а у китайцев - циклическое. У китайцев подходит прилив, вернее, он уже давно начался, и в 2012 году, в год Черного Дракона, а Дракон – символ Китая, этот Дракон должен взлететь. Он, собственно говоря, уже готовится взлететь. Будет 18 съезд КПК, который примет уже какие-то новые установки, Дракон взлетит.
Китай рассматривает свою самость как: Дракон – это сила, он спал, потом проснулся и должен взлететь. А куда, собственно, он должен лететь? Вся китайская экспансия направлена в сторону южных морей, то есть в Тихоокеанскую зону, а там давным-давно обозначился противник Китая – Северо-Американские Соединенные Штаты. Они там главенствуют на море, и у них есть авианосец «Энтерпрайз», у них есть атомные подводные лодки, они могут блокировать проливные зоны, они могут заблокировать поставку сырья и топлива на китайскую фабрику.
А фабрике нужны сырье и топливо с одной стороны, и технологии с другой стороны, поэтому Россия, с точки зрения Китая, должна была бы быть стратегическим тылом. Потому что, если фронт направлен в сторону Тихого океана, если по фронту главным конкурентом Китая за мировое лидерство выступает Америка, то тылом должна была бы быть Сибирь, Дальний Восток.
Что такое тыл? Тыл – это там, где находится запас сырья и топлива, это то, на что можно опереться, там, где находится конструкторская база, первый передел этого сырья и топлива. Все это как раз и есть Россия за Уралом. Но наше руководство не рассматривает Дальний Восток как стратегический тыл Китая и прислушивается к советам бывалых западных экспертов, которые рассматривают Китай как какую-то угрозу, какую-то экспансию.
Поэтому американцы постоянно советуют, чтобы Россия открыла второй фронт против Китая на Дальнем Востоке
Вот в этом и состоит противоречие. Если руководство России «перезагрузку» делает с Америкой, слушает американские советы развернуться против Китая, то Россия становится вторым фронтом. С одной стороны, вроде стратегические партнеры, а с другой стороны, стратегический саботаж, потому что много говорится, но мало делается. Реестр невыполненных обещаний огромен. Тыл – это то, что надо охранять. Поэтому, если говорить о том, что было бы спокойней – открывать второй фронт или становиться стратегическим тылом, здравый смысл говорит, что лучше быть тылом, тыл – это то, что надо охранять, тыл – это то, где должно быть покойно.
