На 2021 г. приходится нерадостная дата – 30-летие распада СССР. «АиФ» решил посмотреть, как сегодня живут некогда братские республики. Вернее, как сегодня обстоят дела у их заводов и фабрик, которые были знамениты на весь союз. Первый визит – в Белоруссию.
Куда катится Белаз?
Советскому Союзу для его гигантских проектов нужна была гигантская техника. И в г. Жодино в 1948 г. был заложен машиностроительный завод. Позже он станет легендарным Белорусским автомобильным заводом и будет выпускать огромные самосвалы, тягачи-буксировщики и проч.
Разработанный в 1960 г. 27-тонный БелАЗ-540 надолго станет визитной карточкой завода. Но вершиной автоинженерной мысли стал БелАЗ-75600 грузоподъёмностью 320 т.
Владимир Павлов, который был сотрудником БелАЗа ещё в советские годы, вспоминает, что в то время работать в машиностроении считалось престижным: «Это сейчас молодежь отдаёт предпочтение сфере высоких технологий, все повально хотят стать программистами. И не последнюю роль в этом играет уровень зарплат. Не могу сказать, что сегодня сотрудники предприятия получают мало по сравнению с работниками других сфер (в январе 2020 г. средняя зарплата на БелАЗе составляла 670 долл. в эквиваленте. – Ред.). В советские же годы напряжённый физический труд оплачивался лучше, чем умственный. В середине 1980-х обычный рабочий мог получать до 250 руб., были и различные премии сверх зарплаты, поощрение за хорошую работу. В итоге рабочий мог заработать больше, чем директор какого-нибудь предприятия. Если говорить о социальных бонусах, то были и путёвки в санатории, материальная помощь, помощь с жильём, большое внимание уделялось ветеранам завода. Многие из этих бонусов остались и сегодня, предприятие заботится как о нынешних, так и о бывших сотрудниках».
География экспорта техники, произведённой на БелАЗе, по сравнению с советскими годами расширилась, продукцию завода покупают даже в Индонезии, Индии, Алжире. Но львиная доля всё же поставляется в страны СНГ, преимущественно в Россию. Сейчас на БелАЗе трудятся 11 тыс. человек.
«Атлант» расправил плечи
В 1959 г. в Минске был создан специализированный завод холодильников. За короткий период он превратился в ведущего производителя бытовых холодильников в СССР.
Анна Ивановна Жмакина пришла на завод в 1960 г. на должность старшего экономиста. «Уже в советское время мы были транснациональной компанией, – рассказывает она. – На четырёх заводах (два в Литве, один в Смоленске и один в Минске) работали 15 тыс. человек, половина из них – в Минске. Труд престижный, но ответственный».
На весь Советский Союз тогда выпускалось 6 млн холодильников, из них 1,5 млн приходились на «Атлант». «Мы входили в первую десятку крупных предприятий по уровню зарплаты. В течение 10 лет работники могли получить бесплатное жильё, – вспоминает Анна Ивановна. – О сотрудниках заботились: были детские сады, общежития, поликлиника, прачечная, профилакторий. Для тех, кто не имел среднего образования, создали вечернюю школу. Был свой техникум, который готовил специалистов на завод. Можно было ездить в санатории и профилакторий. Полная путёвка стоила для нас 24 руб. При условии, что мы получали до 200 руб. в месяц. Ежегодно в санаториях отдыхали 1,5–2 тыс. наших сотрудников за 30% стоимости. Можете себе сейчас такое представить?»
К счастью, с момента распада СССР завод не только не потерял производственные площади, но даже приумножил их. В структуру ЗАО «Атлант» сегодня входят помимо собственно Минского завода холодильников также Завод бытовой техники и Барановичский станкостроительный завод. Компания «Атлант» поставляет свою продукцию в 24 страны (Германию, Швецию, Чехию, Нидерланды, Россию и др.). Если к 1987 г. предприятие выпустило 10 млн холодильников, то за последующие 33 года – ещё 30 млн.
Белорусская «сестра» «Алёнки»
Свою историю кондитерская фабрика «Коммунарка» ведёт с 1905 г. Правда, тогда она называлась «Кофейня с кондитерскими продуктами, пекарня кондитерских продуктов Георгия Викентьевича Рачковского».
После революции на базе кондитерской мастерской была организована «Первая белорусская кондитерская фабрика» – надо же было куда-то трудоустраивать безработных, среди которых было немало кондитеров. В 1929 г. она получит своё пролетарское имя – «Коммунарка».
Татьяна Новикова, долгие годы проработавшая на «Коммунарке», вспоминает: «Кондитерские фабрики тогда работали во многих городах СССР, но обслуживали они, как правило, ближайшие регионы. Достать где-нибудь за Уралом минские конфеты было практически невозможно. Поэтому жители советских республик, побывавшие в Минске, увозили конфеты сумками. Зарплата на предприятии была, на мой взгляд, достойная, в середине 1980-х я получала 170–180 руб. (в 2019 г. средняя зарплата на «Коммунарке» составила 500 долл. – Ред.), а соцпакету могли позавидовать многие другие заводы».
Сейчас на «Коммунарке» работают 1,7 тыс. человек, это одно из самых успешных кондитерских предприятий страны. Ежегодно выпускается 27 тыс. т сладкой продукции. В отличие от советских времён развивается экспорт. География – 25 стран (Япония, Китай, США, Таиланд и др.). Но основные рынки – Россия и Украина.
Есть у белорусов и своя «Алёнка» – аналог знаменитой плитки столичного «Красного Октября». У «Коммунарки» это «Любимая Алёнка». Рецепт обеих шоколадок создавался в 1960-е гг., и разница в них небольшая. Обёртку белорусского лакомства тоже украшает девочка в платке. Возможно, московская «Алёнка» стала популярнее своей белорусской тёзки лишь за счёт больших мощностей предприятия.
«Как мы это выдержали?..»
Чем всегда по праву гордилась Белоруссия, так это своим сельским хозяйством. Но колхозники переживали далеко не лёгкие времена.
Нина Иванова родилась в 1930 г. в дер. Высокое Могилёвской обл. Когда закончилась война, она, 15-летняя девчонка, почти ничего, кроме бед и тягот, в жизни ещё не видевшая, пошла работать в колхоз им. Ленина Белыничского района.
– Работа была тяжёлая, – вспоминает Нина Дмитриевна. – После войны кругом царила разруха, мало мужчин вернулось, а лошадей не было. Женщины сами впрягались в плуг. В город никто не уезжал, вся молодёжь работала в колхозе. Бригадир приходил и давал норму – сколько чего делать. Мы брали лён, пололи свёклу, жали пшеницу, сушили и собирали в снопы сено… Всё вручную. Работали без выходных, а по ночам порой ещё и перебирали корешки каучука. Его выращивали для того, чтобы резину изготавливать. День отработал – тебе ставят палочку в графе трудодней. В конце года по трудодням делили зерно.
А с 1960-х начали платить деньгами. Я получала 45 руб. в месяц. В целом выживали за счёт своего хозяйства. Держали домашний скот и сажали свои огороды. Ближайший магазин был на расстоянии 7 км. Бывало, приходишь – а хлеба там всё равно нет.
Наш колхоз стал миллионером благодаря ручной работе высшего качества. Даже когда в других колхозах уже появилась техника, в нашем продолжали работать руками. Председатель считал – так эффективнее. Но потом и у нас появились тракторы и комбайны, работать стало легче. На данный момент наш колхоз присоединён к колхозу «Родина» в агрогородке Вишов. Я на пенсии, получаю 630 белорусских рублей (18,3 тыс. руб. российских). До сих пор вспоминаю то время и не понимаю, как мы всё это выдержали.
А зубрам всё нравится!
Песня А. Пахмутовой и Н. Добронравова на долгие десятилетия стала неофициальным гимном Белоруссии, а зубр – одним из символов республики.
Ведущий научный сотрудник, кандидат биологических наук Алексей Буневич работает в научном отделе Национального парка «Беловежская Пуща» с 1976 г. и по сей день:
– Меня принимала на работу Людмила Корочкина, возглавлявшая отдел зуброведения и охотоведения. Полистала она мой диплом, посмотрела оценки и спросила: «Права мотоциклиста есть?» Я как раз успел их в институте получить, а Людмиле Николаевне нужны были сотрудники с правами мотоциклиста для проведения полевых исследований. Так я стал младшим научным сотрудником в Беловежской Пуще.вы находитесь в белоруссии 
Тогда в научном отделе работали 50 человек – в основном энтузиасты. Нашу профессию нельзя было назвать престижной, платили мало: рублей 85–95 в месяц. Многие выживали за счёт своего подсобного хозяйства. Работникам даже спецодежду не выдавали. Зато были государственные мотоциклы, на которых можно было проводить полевые исследования.
Сотрудники ездили по Пуще, закладывали пробные площадки, на которых весной и осенью определяли видовой состав подроста и подлеска и запасы древесно-веточных и растительных кормов.
После смерти Людмилы Николаевны 32-летнему младшему научному сотруднику Буневичу поручили продолжить её дело по сохранению и разведению зубров.
В Беловежской Пуще ещё в 1982 г. было всего 156 зубров, а сейчас – 604, что, по словам эксперта, превышает оптимальную численность в 1,7 раза. Белоруссия занимает 2-е место в мире по численности зубров – в начале 2020 г. в стране насчитывалось 2,1 тыс. особей.
Мало сохранять – надо строить
Каким образом Белоруссии удалось одной из немногих сохранить промышленное наследие СССР?
– Сразу скажу: для нас это, безусловно, благо. Производственный потенциал советского реального сектора и сегодня положительно сказывается на социальной сфере республики. Благодаря его работе, пусть даже во многом неэффективной, удаётся стабильно финансировать системы здравоохранения, образования, культуры, своевременно выплачивать пенсии и детские пособия. Промышленный сектор инертен, он позволяет планировать долгосрочные программы, без него социальная сфера в её современном виде была бы попросту невозможна, – объясняет происходящее в республике кандидат экономических наук, доцент Вячеслав Ярошевич. – В то же время речь идёт пусть и о хорошо сохранившемся, но всё же наследии определённой эпохи. А ведь время не стоит на месте, как-никак с момента распада СССР прошло 30 лет. За этот период надо было проводить глубокую модернизацию, создавать на имеющейся основе более современные, качественно новые производства. И вот здесь не всё однозначно.
Можно провести аналогию с тем, как делали евроремонт в хрущёвках в 1990-е гг. Люди натягивали потолки, клеили импортные обои, но ничего нельзя было поделать со старыми лифтами, грязными подъездами, неудобной планировкой и т. д. В итоге качество жизни принципиально не менялось.
Так называемые евростандарты начинаются с проектирования, с дворовой территории, с подъезда, а обои – это только «вершина айсберга». То же и с модернизацией наших госпредприятий.
Купили импортное оборудование, заимствовали импортные технологии, но не очень пытались создавать что-то своё, совершенно новое. Поэтому и эффект не совсем такой, как ожидали, несмотря на миллиарды вложенных средств. Успешная модернизация в национальном масштабе заключается не в том, чтобы более эффективно производить то, что производили десятилетиями, сохраняя рабочие места, а в создании технологических преимуществ и завоевании новых рыночных ниш.
Прекрасен наш союз?
Чем была Белоруссия для Советского Союза? И чем является сейчас для России? Об этом рассуждает гендиректор радиостанции «Говорит Москва», сопредседатель сообщества «Друзья-Сябры» Владимир Мамонтов.
Славянское спасение
– Кем была Белоруссия для Союза? Точно не падчерицей. В ООН помимо СССР заседали представители от Украины и Белоруссии. Сейчас об этом мало кто помнит, но это было. Комфортно ли было Белоруссии в СССР? Да. Потому что Советский Союз многие воспринимали не только как попытку построить великую коммунистическую державу (коей СССР, безусловно, был), но и как возможность спасения славянской цивилизации.
Белорусы и сейчас вполне вписываются в эту славянскую парадигму – неслучайно у нас с ними Союзное государство. Да, оно немножко прихрамывает, оно не столь великое, как прежде. Но оно есть. И дело, на мой взгляд, в том, что белорусы были органичной частью русского цивилизационного проекта.
Иногда это проявлялось парадоксальным образом. Например, среди героев-подводников Советского Союза много белорусов. Хотя у них, казалось бы, ни моря, ни крупных рек, кроме Немана, нет. Но они успешно осваивали и новые территории, и новые профессии, и в целом новую жизнь. Никогда себя отдельно, национально не вычленяя и при этом дорожа своим языком, традициями. В том числе и потому именно там было построено столько заводов, игравших огромную роль в промышленности СССР. И феномен защитников Брестской крепости тоже неслучайно проявился именно там.
Белорусы всегда чётко себе представляли, что может с ними произойти, если они окажутся вне восстанавливаемой Российской империи. Сами по себе, в гордом одиночестве, вряд ли они смогли бы сохранить суверенитет. Спасти суверенность души, свою самобытность они могли только в составе СССР. Сейчас порой звучат предложения: «А может, нам всем разойтись? Пусть каждый сам по себе?» И я прекрасно понимаю, чем это может закончиться для братской республики. Я понимаю, как Белоруссия в тесном содружестве с Россией сохранит свой суверенитет. Но я вообще не представляю, как Белоруссия сохранит свою подлинность, уйдя от России куда-то в Европу. Она будет моментально съедена какой-нибудь очередной Речью Посполитой. Да, сложности во взаимоотношениях между Россией и Белоруссией были и есть, но всё же… С Россией – да, без России – вряд ли. Без России – унизят, растопчут, превратят в то, во что превратили соседнюю Литву, откуда население разъехалось в поисках лучшей доли и теперь метёт улицы и стрижёт газоны в Европе, и во что сейчас превращают Украину.
В думах о реформах
С какими уроками, каким опытом выйдет Белоруссия из этой истории, которая началась ещё летом?
– Тут много можно уроков извлекать. Во-первых, как ни крути, а снова сработало Союзное государство – именно Россия помогла республике не скатиться в полный хаос и кровь. Когда дело запахло керосином, было сказано: если всё происходящее станет совсем уж напоминать внешнюю агрессию, то мы небольшой контингент там на всякий случай поставим. Это горячие головы охладило. Не столько в Белоруссии, сколько за её пределами.
Есть и более сложно извлекаемый урок. В том, что говорит их оппозиция, некое здравое зерно присутствует. Ведь среди оппозиционеров немало людей думающих, радеющих о будущем своей страны. И они говорят: нам нужно задуматься о совершенствовании политической системы, о целом ряде реформ. Мы каким-то волшебным образом (и у нас в России это тоже есть) умудрились воспитать целое поколение, которое вообще не понимает, зачем им такой, как им кажется, анахронизм в государстве в виде нынешнего механизма управления страной.
Ещё один урок: если у тебя в делах всё настолько плохо, что приходится применять серьёзные полицейские меры, то ты должен после того, как их применишь, сесть и крепко задуматься: а что же случилось? Как Макрону нужно было сесть и задуматься, что у него такого случилось, что по всей Франции чуть ли не год «жёлтые жилеты» бегали. Как неплохо было задуматься нам после Болотной площади: а что такое случилось, что Божена Рынска на баррикады полезла? Насколько это опасно для государства и что нужно делать, чтобы эту угрозу снять? Потому что только жёсткими мерами такие вопросы не решаются. Власти, руководителям надо посмотреть внутрь себя и честно спросить: а мы тут немножко от жизни не отстали? Мы туда идём?
Да, за время создания Союзного государства немало воды утекло, и с обеих сторон мы нахомутали немало. Но настала пора серьёзнее подойти к этому вопросу. Сейчас часть белорусской молодеёжи по линии «Друзей-Сябров» начала приезжать в Москву и знакомиться с постановкой дела на нашем телевидении, на радио, в газетах, в информагентствах. Они же этого ничего не знают. В российских вузах будут выделять больше мест для белорусских студентов, что породило в Белоруссии не только положительные эмоции, но и опасения, как бы к нам не перетекла вся их умная молодёжь. Так, ребята, давайте срастим пространства. Сперва будем расширять возможности для взаимного обучения, а дальше так же аккуратно – от роуминга до гражданства, работы и пенсий – сращивать наши пространства. Только надо очень мудро к этому вопросу подойти.
