Хотя радикально перекраивать работающую схему не стали, есть ряд важных изменений. Прежде всего, это касается Министерства образования и науки. Оно будет разделено на два ведомства. Министерство просвещения будет заниматься вопросами образования в стране, контролировать школы и учебные заведения среднего специального образования. А в ведении министерства науки и высшего образования окажутся не только научные учреждения, но и всё развитие науки в стране, в том числе вузовской.
Еще одно изменение касается Министерства связи и массовых коммуникаций — оно преобразуется в Министерство цифрового развития. Кроме того, происходит перераспределение сфер влияния между вице-премьерами и министерствами. Как будет работать обновленная модель исполнительной власти, АиФ.ru обсудил с политологом, генеральным директором Института региональных проблем Дмитрием Журавлевым.
Екатерина Барова, АиФ.ru: С чем связано перераспределение полномочий между вице-премьерами?
Дмитрий Журавлев: Новая структура правительства, по крайней мере, на уровне распределения сфер ответственности между вице-премьерами, «заточена» под новый майский указ президента. Поставлена задача, чтобы за каждым из заместителей Медведева была определенная сфера контроля. Ведь указ потом трансформируется в распоряжения правительства, и надо, чтобы за каждым участком работы стояла конкретная фамилия ответственного. Президент отчасти говорил об этом, когда отвечал на вопрос, почему он опять выдвигает в премьеры Медведева. Путин тогда сказал, среди прочего, что Медведев и его команда готовили данный указ.
— А соединение должности 1-го вице-премьера и министра финансов — это тоже под майский указ? Все денежные потоки — в одни руки?
— Деньги в любом случае будут находиться всё-таки в руках премьер-министра. Но есть несколько «но». У нас традиционно министр финансов — главный министр. Так было при царе, при Сталине — всегда. Но в последние годы наш экономический блок держится на балансе министерства финансов и министерства экономического развития. Силуанов становится первым вице-премьером, и это значит, что такой баланс не сработал, потому что министр экономического развития (видимо, им останется Орешкин) теперь будет его подчиненным. Почему нужен был такой баланс? Потому что министерство финансов — это министерство доходов, оно рассуждает, как бы нам сэкономить. А Минэкономразвития — министерство расходов, которое говорит, что если вот сюда деньги не вложить, то экономить будет нечего.
Правда, теперь складывается немного другой баланс. Я имею в виду вице-премьера по социалке, которым станет Татьяна Голикова. Именно ей предстоит объяснять, что будет, если не вложить куда-то деньги. Сможет ли она сбалансировать Силуанова — вопрос. Он человек очень жесткий, любит оставлять за собой последнее слово. Сужу об этом по стенограммам правительства, которые вывешивают в открытом доступе. Балансировать с Силуановым непросто. Орешкину-то и в предыдущей конфигурации правительства это не сильно удавалась. Это важный вопрос, потому что если баланс будет нарушен, то у нас сложится экономика бюджета. Мы все будем прыгать вокруг федерального бюджета и соображать, как бы сделать так, чтобы ему было лучше. К сожалению, это тупиковая схема, потому что, чем больше ты экономишь, тем меньше у тебя остается.
— В экономическом блоке есть ещё и такое изменение: торгпредства забрали у Минэкономразвития и передали Минпромторг. Это сделано из-за санкций?
— Я понимаю логику изменений в пользу Минпрома: что будем импортировать, что экспортировать — пусть решает тот, кто всё это производит. Но у Минэкономразвития здесь было больше возможностей, потому что по своей сути торгпредства — это стратегическая система. А Минпромторг по своему функционалу — более прикладная и конкретная структура. Баланс текущего экспорта и импорта, наверное, ему будет легче организовывать, а вот ответить на вопрос, что нужно покупать послезавтра, — труднее. Я так понимаю, что теперь в области внешнеэкономической деятельности мы будем ориентироваться не на завтра, а на сегодня. Похоже, это действительно делается с оглядкой на санкции: нам уже не до жиру и не до стратегического планирования во внешней торговле. Было бы вообще чем торговать и с кем.
— Если говорить о Минкомсвязи, которое переименовывают в министерство цифровых технологий — это просто смена вывески?
— Не совсем. Это смена приоритетов. Теперь главное — не поддержание системы связей и коммуникаций, а развитие цифровых технологий. И это очень хорошо, за цифровыми технологиями будущее, и если мы ничего здесь делать не будем, то нас даже Казахстан обгонит.
— Большие преобразования в Минобрнауки. Как вам новая схема?
— Это старая советская схема. Она работала. Очень хорошо, если наука останется целиком под новым министерством и не будут её давать ещё каким-то странным ведомствам, как было до недавнего времени.
Очень важна связка между высшим образованием и тем, куда с ним потом идти человеку, окончившему вуз. У нас с этим сейчас большая проблема. Профессия, которая записана в дипломе, должна быть востребована. Иначе, извините за грубость, нафига мы человека учили? Удовольствие-то это очень дорогое. Создание связки между рынком труда и высшим образованием — важнейшая задача, к которой толком ещё не приступали. Сейчас у нас высшее образование выстроено не вокруг выпускника вуза, а вокруг абитуриента. Потому что он платит. У нас завод не по производству деталей, а по вытачиванию болванок. Даже профессии на факультетах не те, которые нужны, а те, чьё название приятно абитуриенту.
— Структура правительства понятна, но, наверное, по-прежнему главный вопрос — кто займет министерские кресла?
— Конечно, персоналии — это важно. Но я бы не стал слишком это переоценивать, потому что, чем дальше, тем меньше результат будет определяться конкретными персоналиями. Чем крепче система, чем лучше она настроена, тем меньше в ней что-то зависит от отдельного человека.
