АиФ.ru публикует вторую часть интервью главы Республики Карелия Александра Худилайнена. В первой части Худилайнен рассказал о том, что стало причиной отставки мэра Петрозаводска Галины Ширшиной.
Во второй части интервью — о том, как Карелия может заинтересовать далёкий от неё Китай, как развиваются отношения с соседней Финляндией и откуда в республике первое в мире изображение биатлониста.
АиФ.ru: Одной из главных своих задач на посту главы региона вы называете наведение порядка в Карелии. А в чём это заключается?
Александр Худилайнен: Мы с азов начинаем делать то, что люди делали в других регионах в первой половине 2000-х годов. Занимаемся глубокой реконструкцией аэропорта. В конце года после перерыва первый рейс был в Москву. 17 января начаты регулярные авиаперелёты в Санкт-Петербург. Провели колоссальную реконструкцию аэропорта, получили сертификат международного авиационного комитета. Аэропорт имеет статус международного. Будем строить новое здание аэропорта. Запустили скоростные поезда на Петрозаводск из Санкт-Петербурга, для того чтобы обеспечить транспортную доступность Карелии. Сегодня занимаемся законодательством Республики Карелия по улучшению инвестиционной привлекательности. Это всё даст всходы не завтра, пусть послезавтра, но тем не менее сегодня народ поверил в то, что происходят изменения.
Миграционные оттоки за последнее время значительно сократились. А это самый главный фактор, это самая главная лакмусовая бумажка, которая сегодня характеризует отношение населения к власти, доверие к власти… Если население не уезжает, а приезжает — а у нас наметился колоссальный приток населения, в том числе по известным обстоятельствам и из Луганской и Донецкой областей, — это уже самый главный позитивный симптом того, что жители поверили в перспективу, в те шаги, которые сегодня предпринимаются. И безусловно, в этом наше будущее.
— Вы затронули вопрос миграции. С территории Донбасса к вам приезжают люди. А с Ближнего Востока есть желающие остаться и не ехать в Европу, допустим, на территории Карелии? Таких не было?
— Практически нет. В основном они ехали не в Финляндию. В Финляндию поступали беженцы через Швецию. Я это знаю изнутри, недавно был в Финляндии. Беженцы с Ближнего Востока ехали транзитом через Карелию и через мурманско-норвежскую границу. Из Мурманской области в Норвегию направлялись. И когда Норвегия ввела лимитирование количества ежесуточно принимаемых беженцев, вот тогда они уже поехали в северную часть Карелии через Лоухский район. Там их буквально до десятка в день принимала финская сторона, но потом вводила ограничения. Безусловно, сегодня нужно смотреть на законность их пребывания на территории России и по времени, и вообще, и смотреть, истинные ли это беженцы, и с какими целями они туда едут. Потому что мы понимаем, что вместе с ними могут и люди с нечистыми намерениями проникать.
— А из регионов Донбасса?
— С Украины действительно за 2014 год к нам приехало больше 6 тысяч человек, и многие остались здесь. Уже устроились на работу, и я лично в некоторых случаях занимался их трудоустройством, потому что люди приезжали с уникальными руками, с уникальными знаниями. Допустим, на «Петрозаводскмаше» есть обрабатывающие центры, это такие… даже не станки, а нечто уникальное по своим возможностям обработки сложных поверхностей металлов для атомной промышленности. Приехали специалисты, которые были уже подготовлены, и их не нужно было переучивать, они были способны встать и работать на сложнейших станках, стоимость которых составляет миллионы. Не рублей. Поэтому, безусловно, абсолютное большинство работают сегодня, они и с жильём, и с работой. Во временном центре пребывания у нас, по-моему, ещё человек 60 осталось, но это пенсионеры, они ещё решают, выбирать ли российское гражданство либо ехать обратно. Мы спокойно говорим: «Полтора года прожили за счёт государства, выбирайте: либо принимать гражданство, и тогда получите все социальные гарантии, либо что-то другое делайте».
— Вы говорите, были очень большие миграционные потоки. Уезжали в другие регионы России из Карелии или в Финляндию?
— Внутри России в основном, и в Финляндию тоже уезжали. Конечно, в Карелии проживает 9 процентов финноязычного населения, это карелы, финны, вепсы — это языки, очень близкие к финскому. Уезжали, безусловно, и туда, но основной поток шёл, конечно, в Россию. В 2011 году из Карелии в другие регионы России уехало более 4,5 тысячи человек, за границу — 416. За 2015 год уехало в другие регионы России на 500 человек меньше.
В Карелию приходит газ, приходят новые дороги, люди видят изменения. Поэтому даже те, кто собирался уезжать, они остановились.
— А как это сказывается сейчас? Есть нехватка кадров?
— Дело в том, что мы же не сидим сложа руки. У нас появляются новые предприятия, за прошлый год было открыто более 3 тысяч рабочих мест, предприятия очень знаковые. Допустим, в 2012 году, когда я пришёл, остановилось судостроительное предприятие. Пытались его развалить рейдеры, но мы смогли выдержать битву. Сегодня предприятие возвращено в госсобственность: это крупный судоремонтный/судостроительный завод, который имеет колоссальное количество заказов и колоссальные перспективы. Сегодня там около 300 человек работающих. Организовываются новые предприятия, и не только в Петрозаводске, но и на отдалённых территориях, в отдалённых районах.
В Карелию приходит газ, приходят новые дороги, люди видят изменения. Поэтому даже те, кто собирался уезжать, остановились. Это уважение или, так сказать, тот лакмус, который показывает, поверило население в перспективу территории или не поверило. Я считаю, что население поверило, и мы всё правильно делаем, притягиваем в экономику новые предприятия, новых инвесторов.
В Карелию влюбляются все, кто там два-три дня побывал, и наша задача — чтобы как можно больше людей влюблялось.
Приходят очень мощные инвесторы, и перспектива у нас очень неплохая, потому что Карелия сегодня не только очень выгодно расположена, практически вся таблица Менделеева есть, начиная с золота, алмазов, платины, редкоземельных металлов и заканчивая общераспространёнными полезными ископаемыми — всё это есть. Уникальные запасы пресной воды — 60 тысяч озёр и 27 тысяч рек, уникальные запасы хвойных лесов — всё это есть. Поэтому, безусловно, в Карелию влюбляются все, кто там два – три дня побывал, и наша задача — чтобы как можно больше людей влюблялось, и сегодня, слава богу, и молодёжь всё больше и больше остаётся здесь. У нас очень хороший университет, открытый в 1940 году, в рейтинг 20 лучших вузов России входит. Есть карельский филиал Российской академии наук, 800 учёных там, две сотни кандидатов, почти 76 докторов, по-моему, 3 членкора наук. Высокая наука тоже присутствует, у нас средний уровень колледжей — очень высокого уровня. Железнодорожный колледж — его окончили два бывших министра транспорта Советского Союза, ныне здравствующие. Поэтому, в принципе, подготовка кадров возможна на любой уровень.
Сейчас начали газификацией активно заниматься, и многие наши профессионально-технические училища тут же переориентировались и начали готовить специалистов для обслуживания этих газопроводов и строительства газопроводов, чего раньше не делалось, потому что газа не было в Карелии. Сейчас начали активную газификацию всего, они тут же переориентируются, и мы готовим своих специалистов, не надо привозить. Поэтому люди всё видят. И видят, какими усилиями, какой динамикой всё это идёт. Если в семь раз отток сократился, наверное, это чего-то стоит.
— Какое значение имеет развитие туризма для Карелии?
— В 2015 году мероприятия по развитию туризма в Республике Карелия вошли в Федеральную целевую программу «Развития внутреннего и выездного туризма (2011–2018)». Там 8 направлений, исходя из потенциала Карелии, развития Республики Карелия, в том числе туризм. Туризм — одно из главных направлений. Поэтому мы работаем над улучшением транспортной доступности, над продвижением имиджа Карелии. В начале декабря был опубликован рейтинг востребованности регионов: мы стоим на 7 месте. Думаю, что мы выше ещё поднимемся, после Краснодара, Сочи, Крыма, Москвы и Московской области, Санкт-Петербурга и ещё кого-то. Мы на 7-м достойном месте. Есть твёрдая уверенность, что это далеко не последнее достижение, будем продвигать Карелию дальше.
Сегодня очень много строится и проектируется новых спортивных объектов со всей спортивной инфраструктурой, и поверьте, что — не могу ещё всего говорить — года через два у нас турпоток возрастёт значительно. Потому что мы обеспечиваем сегодня транспортную доступность, мы готовы воплотить все пожелания, всю востребованность, всё, что народ захочет, начиная от охот-рыбалок и заканчивая экзотическими экскурсиями… Знаете, что такое петроглифы? Наскальные рисунки, которым 6–8 тысяч лет. Сегодня выявили всего несколько мест (в мире), причём такие уникальные и хорошо сохранившиеся — только в Карелии. Это Белое море, это Онежское озеро. 6–8 тысяч лет назад древние цивилизации целые художественные картины вырубали на скалах, которые не стёрлись за 6–8 тысяч лет за счёт эрозии. Потому что были специальные инструменты и специальные места в этих гранитных скалах, сверхтвёрдые места выбирались. Тогда уже древний человек понимал, что не мягкое нужно вырубать, а твёрдое. Вот и сегодня целые картины быта и жизни древнего человека вырублены здесь, и чем дальше, тем больше паломничество. Один из весьма образованных людей сказал: «Вы знаете, я побывал недавно на Соловках, и после этого привезли меня на беломорские петроглифы. Я скажу кощунственную вещь, но меня больше потрясли петроглифы, нежели Соловки». Хотя Соловки, конечно, это что-то потрясающее. Но он говорит, что его больше потрясли петроглифы, настолько интересный был быт и культура человека в те времена. Такие там сцены охоты, быта. Даже первый биатлонист там вырублен 6 тысяч лет назад…
— Первый биатлонист? Человек на лыжах и с винтовкой?
— Человек на лыжах и с луком, это первый биатлонист. 6 тысяч лет назад вырублен на одном из петроглифов.
— А какие ещё «крючки» будут для туристов, кроме петроглифов? Уникальная природа?
— Я вам часами могу рассказывать о туристической привлекательности Карелии. У нас четыре тысячи уникальных достойнейших мест. Для примера. Есть маленькая деревенька Кинерма в стороне от трасс, километров 15–16 от хорошей дороги, стратегической. Там пять человек проживают. Три тысячи туристов в год приезжают в маленькую деревню, где, повторяю, всего 5 человек проживает. Семья — мама и две дочери — раскрутили бренд этой деревни: сегодня не только российские, но и иностранные туристы приезжают туда. В первозданном виде в Кинерме можно посмотреть приготовление пищи, быт, древнюю карельскую культуру — там тебя научат и половики ткать, и вышивать, и готовить карельские пирожки, и карельскую кухню представят. Можно посмотреть на красивейшее озеро, на берегу которого эта деревня стоит, и на древнюю церковь маленькую, которой несколько сот лет… Три тысячи туристов за прошлый год побывало в Кинерме! А природные какие есть вещи в Карелии! Есть знаменитый, воспетый ещё Державиным водопад Кивач. Мощь его просто восхищает. Но это не единственное место, потому что есть водопады на севере, их образует река, соединяющая Пяозеро и Панаярви. Есть водопад шириной метров 30 с падением больше 10 метров. Его рёв слышно за несколько сот метров, это карельская «мини-Ниагара». Так вот, ты настолько очарован природой, этой мощью, всем тем, что увидел, что хочется возвращаться вновь и вновь в нашу гостеприимную Карелию.
— Одной из проблем Карелии были моногорода, насколько этот вопрос удаётся решать?
— Мы занимаемся сегодня организацией промышленных площадок около этих моногородов. Готовим документы по созданию территорий опережающего социально-экономического развития в границах некоторых из них. Самая главная наша заслуга — то, что мы за эти три года сохранили градообразующие предприятия этих моногородов. Потому что, когда осенью 2012 года один за другим стали останавливаться крупнейшие комбинаты, где тысячи работающих, было страшно, вот это была катастрофа. Но мы сегодня отстояли их, 90% предприятий мы сохранили. Не просто сохранили, нашли инвесторов на них. Есть неплохие перспективы у абсолютного большинства этих предприятий. Да, к сожалению, часть из них сохранить не удалось. Когда той осенью всё вообще вставало, а там крупнейшие комбинаты, где-то по пять тысяч работающих — вот это было страшно.
Мы ведем переговоры с бизнесменами из Европы, несмотря ни на какие санкции. Мы интересны бизнесу и из Европы, и из Китая, и я уверен, что у нас все получится.
— А откуда инвесторы, как удалось привлечь? Они российские?
— В основном, российские, но не только. Мы активно работаем с иностранными инвесторами, устраиваем бизнес-миссии: в Китай, в Европу. В Австрии были в конце прошлого года. Сейчас ждём ответную бизнес-миссию из Австрии в Карелию. Сегодня Китай очень активно едет в Карелию, и мы знаем, что им интересно. Вот только за декабрь две большие делегации приезжали в Карелию, и думаю, что у нас получится альянс с китайским бизнесом на территории Карелии. Где Карелия, где Китай? Мы и туда добрались, и Китаю интересна Карелия. Мы сегодня раскрутились, о Карелии знают в Китае, о Карелии знают сегодня в Европе. Мы ведём переговоры с бизнесменами из Европы, несмотря ни на какие санкции. Мы интересны бизнесу и из Европы, и из Китая, и я уверен, что у нас всё получится.
Понятно, что это процесс не месячный и даже не годичный, это более длинный процесс, но мы упёртые, мы будем этого добиваться, и мы добьёмся этого.
— То есть «санкционная война» с Россией не ухудшила отношения с соседями? Вы же приграничный регион.
— С финнами — нет. Мы с ними очень дружим, и мы, образно говоря, эксклюзивны для той же Финляндии. В принципе, Финляндия вообще очень хорошо относится к России: надо отдать должное активности президента и финского правительства. Мы не почувствовали ни на йоту ухудшения. Да, сегодня даже финский бизнес активизировал свои инвестиционные вливания в экономику Карелии. Мы этому очень рады. Сегодня два крупных инвестиционных проекта за счёт финского бизнеса реализуется на территории Карелии, один из которых в ближайшее время мы планируем включить в перечень приоритетных. Готовая продукция там будет выпускаться в 2016 году в увеличенных объёмах. Поэтому считаю, что у нас хорошо выстроены взаимоотношения с финскими коллегами.
Мы трудимся в очень напряженном режиме, не сидим сложа руки. Без отпусков и выходных. Мы активно продвигаем республику.
— И с продовольственным импортозамещением?
— Этим направлением тоже занимаемся активно. У нас очень-очень много выращивается рыбы, занимаемся сейчас переработкой дикоросов — лесных ягод с территории Карелии. У нас очень активно занимаются переработкой грибов. За последние 2 года появилось 3 сыроварни, продукция которых пользуется просто бешеным спросом. Начиная от твёрдых сыров, заканчивая мягкими. Готовим целую программу возрождения молочного животноводства. У нас есть крупный инвестор по мясному животноводству. В начале декабря введена первая очередь животноводческого комплекса, через 2–3 года там будет до 3 тысяч поголовья мясного крупного рогатого скота. Поэтому у нас и здесь всё хорошо в плане перспектив.
С 2012 года я провёл более 300 встреч с жителями Карелии, побывал в самых отдалённых посёлках. Знаю о проблемах каждой территории. На встречах людям честно говорю, что всё и сразу сделать не получится. Это большая совместная работа. Но мы и трудимся в очень напряжённом режиме, не сидим сложа руки. Без отпусков и выходных. Мы активно продвигаем республику. Хотелось бы лучше, но даже то, что сделали…
Мне не стыдно за 3 года, за то, что мы наработали.
