Ровно год назад в Москве началась серия многотысячных митингов «За честные выборы». Выступал на них и Михаил Касьянов, бывший глава правительства России, а ныне один из лидеров оппозиции. 8 декабря экс-премьер отметит своё 55-летие, накануне юбилея он рассказал «АиФ» о причинах, толкающих людей, в том числе выходцев из власти, на акции протеста.
«AиФ»: - Михаил Михайлович, отчего в рядах оппозиции столько «бывших»? К примеру, в руководстве РПР-ПАРНАС кроме вас состоят бывший 1-ый вице-премьер Немцов, бывший 1-ый вице-спикер Госдумы Рыжков… Кажется, что обиженные бюрократы либо мстят Путину за то, что отодвинул их от кормушки, либо отчаянно пытаются вернуть себе теплые кресла.
М.К.: - На самом деле, «бывшие» - это опытные люди, знающие, как устроена власть и чем она руководствуется в своих действиях. Почему вы не допускаете, что именно эти знания и подтолкнули их к оппозиционной деятельности? Вообще, это мировая практика: люди, побывавшие во власти, уходят в оппозицию. А что касается кормушки… Раньше я жил на зарплату от государства, теперь зарабатываю сам и вполне этим доволен. А политикой занимаюсь потому, что вижу, как стремительно рушатся экономические, политические завоевания, которых мы с таким трудом добивались. После моего ухода из Белого дома в стране не было ни одной экономической или социальной реформы. Пытались провести одну реформу, назвав её нелепыми словами «монетизация льгот», но даже не смогли назначить ответственного министра за ее реализацию, объяснить людям почему она необходима, президент ни слова не сказал публично об этой «реформе». Окончательная выплата внешнего долга страны, вступление в ВТО – это хорошо, но это лишь завершение тех процессов, которые были начаты в период моего премьерства.
«AиФ»: - Недавно вы обмолвились, что перед уходом в оппозицию советовались с Ельциным. Что же он вам ответил?
М.К.: - После отставки с февраля до сентября 2004 года я регулярно общался с Путиным, давал ему какие-то советы. Я не принял предложения стать секретарем Совета безопасности, но президент поддержал мою идею создания международного банка с участием России и стран Европейского союза. А потом случилась трагедия в Беслане, после которой Путин внезапно решил сменить политический курс, отменил выборы губернаторов, кардинально изменил систему выборов в Думу и законодательные собрания регионов и т.д. Во время очередной встречи я сказал ему, что не согласен с такой политикой.
Но прежде, чем объявить об уходе в оппозицию, я действительно советовался с Ельциным. Борис Николаевич очень сильно переживал и отмену выборов, и «драконовскую» перерегистрацию партий, считал это демонтажем своих достижений. Он посоветовал мне создать не просто партию, а широкое протестное движение. Готов был поддержать меня публично и даже выбрал для этого повод - день своего юбилея. «Мне будет 75 и деду будет все позволено», - заметил он тогда... 8 декабря 2005 года Борис Николаевич был у нас дома в гостях, поздравил меня с днём рождения и рассказал, что подыскивает небольшое уютное место, чтобы в дружеской обстановке 1-го февраля отметить свой юбилей. Я планировал кататься за границей на лыжах и собирался вернуться ближе к этой дате... А потом в январе Ельцин позвонил и как-то раздраженно с горечью сказал: не надо приезжать, продолжайте кататься. Сказал, что Путин настаивает, чтобы юбилей был в Кремле. Больше по телефону он ничего говорить не захотел… Юбилей был организован Кремлём и допуск гостей определялся службой протокола. Ельцину, видимо, намекнули, что меня на этом празднике быть не должно. Никакого заявления о моей поддержке он, соответственно, сделать тоже не мог.
«AиФ»: - Вам лично власть пыталась «по-дружески» установить рамки: типа, ругаете систему, но на личности не переходите? В отличие от многих оппозиционеров, вас особо не «прессуют», дела не заводят…
М.К.: - Когда я только решил заняться оппозиционной деятельностью, была развернута масштабная кампания по моей дискредитации. Меня выставляли едва ли ни главным коррупционером страны, отобрали законно приобретенный после ухода с госслужбы инвестиционный проект, назвав его «дачей», были вызовы в прокуратуру ради картинки в телевизоре, налоговые проверки, в Москве и в поездках по стране меня преследовали нашисты… В конце концов, Путин публично объявил, что претензий ко мне нет. На самом деле, никаких договоренностей с властью у меня не существует. Рамки своего политического поведения я устанавливаю сам. Я критикую президента и правительство, власть в целом за их поступки и решения, а не за какие-то черты характера её руководителей.
«AиФ»: - Долго привыкали к жизни без привычных атрибутов - мигалок и перекрытия дорог, услужливой челяди?
М.К.: - Можете, конечно, не верить, но меня вся эта мишура никогда особо не прельщала. Хотя знаю много примеров, когда люди сильно переживали, лишившись привилегий. Ещё за полгода до внезапной отставки мы в семье решили, что я доработаю четырехлетний срок и уйду. Я готовился завершить карьеру премьера, заканчивал начатые дела. Кстати, вскоре после отставки у нас с женой родилась вторая дочь, жизнь заиграла новыми красками… Сегодня дочка уже ходит во второй класс.
«AиФ»: - Как вы расцениваете сегодняшние метания власти по поводу запрета чиновникам иметь счета и недвижимость за границей? То обещают ввести его, то говорят – это слишком, зачем людей ущемлять...
М.К.: - Те, кто якобы хочет запретить (в основном это депутаты), на самом деле просто стремятся выслужиться перед начальством. После предвыборных речей президента про патриотизм и национальную мобилизацию, они почуяли вектор его настроений. Но другие понимают, что необоснованные запреты, ограничивающие чиновников в гражданских правах, размывают стройность вертикали, которая и так часто рассыпается. Неслучайно почти ежедневно мы сейчас узнаем о коррупционных скандалах.
«AиФ»: - Какой процент высших чиновников имеют счета, недвижимость за границей?
М.К.: - Думаю, процентов у 30 они имеются. Но это не значит, что всё это было наворовано. По каждому случаю надо разбираться отдельно.
«AиФ»: - Достаточен ли уровень контроля за власть имущими сегодня? Насколько президент искренен в своём желании «взять элиту под стремя»?
- Конечно, Путин пытается её «пришпорить», понимает, что рано или поздно коррупция заведет страну в тупик, масштабы воровства станут такими, что не хватит, например, денег пенсионерам. Но выход может быть только один – свободные выборы и СМИ, независимый суд. Даже если Путин выиграет выборы, но все увидят, что они проходили на равных условиях и под контролем гражданского общества, ситуация изменится. Но, я боюсь, что нынешняя «борьба с коррупцией» ограничится «тонкой настройкой» системы. Коренные изменения при этой системе вряд ли возможны. Коррупция стала способом управления, формой существования системы. Поэтому, с одной стороны, мы видим жесткую публичную порку того же Сердюкова, с другой - поспешное заявление президента о том, что у следственных органов и суда претензий к нему нет. Следствие ещё не закончилось, и как оно должно понимать такие слова – как сигнал, что глубоко копать не надо?!
«AиФ»: - Насколько нынешний состав правительства способен к реформам, может ли он застраховать страну от кризиса?
М.К.: - Роль правительства у нас сведена к минимуму, поэтому ни на какие реформы оно неспособно. В моё время кабинет министров мог заседать часами, спорить, взвешивать все «за» и «против», выслушивать экспертов. Последние годы министры почти все решения согласовывают с Кремлём, заседания правительства превратились в формальность. А Дума механически штампует всё, что вносит правительство. Многие законы спешно принимаются, потом так же спешно отменяются. Роль парламента обесценена полностью, принимается множество очень странных и сомнительных инициатив.
«AиФ»: - Чем, на ваш взгляд, правительство сегодня должно заниматься в первую очередь?
М.К.: - Решить, что делать с пенсионной системой. В 2003 году мы создали стабилизационный фонд, четверть его средств должна была накапливаться в качестве подушки безопасности, а остальное - идти на инфраструктурные проекты вроде строительства магистралей, аэропортов, а также на решение будущих проблем пенсионной системы. Вместо этого в кризис 2008 года эти деньги были потрачены на спасение крупных компаний, чьи владельцы бездарно управляли предприятиями, залезли в долги и не смогли их выплатить. Деньги разбазарили, хотя эффективность этих предприятий так и не увеличилась. В результате сегодня нечем финансировать ни инфраструктурные проекты, ни пенсионную реформу.
«AиФ»: - Вы сказали о «демонтаже достижений», смене курса, котораяподтолкнула вас в оппозицию. Но в последнее время власть вернула выборы губернаторов, упростила регистрацию партий. Это разве нешаги навстречу обществу?
М.К.: - Я считаю все эти изменения косметическими, не меняющими сути системы. Те же выборы губернаторов обставлены всевозможными «фильтрами», а на партийном поле власть плодит десятки имитационных партий, дезоориентирующих граждан.
Предвыборные блоки по-прежнему запрещены.
М.К.: - Да, появилась апатия. После массовых декабрьских манифестаций люди – а это в основном был обеспеченный средний класс, не привыкший ходить на митинги - надеялись, что власть извлечет какой-то урок, пойдут изменения. Но как только Путин вернулся в Кремль, началось закручивание гаек. Мало кому хочется тратить свои силы на то, что кажется невозможным изменить - проще уехать из страны.
«AиФ»: - Настоящих буйных мало?
М.К.: - Пока да. Но если отчается средний класс, на смену ему придут буйные из других социальных слоев. Тогда уж точно мало не покажется. Два последних марша несогласных показали, что левых на акциях протеста уже становится всё больше…
«AиФ»: - Оппозиция когда-нибудь сможет между собой договориться или так и будет тянуть в разные стороны, как лебедь, рак и щука?
М.К.: - Договоренность должна быть между партиями близкими по духу, а на улице мы все и так будем вместе. По каким-то вопросам у нас принципиально разные позиции. Для нас, например, права человека главное, а для коммунистов - коллективизм. По духу нам близки «Яблоко», и партия Прохорова
«AиФ»: - А Кудрин, который сейчас вроде как в оппозиции, но не порвал дружеских связей с властью? Считается, что он даже может быть востребован на госслужбе, случись чего.
М.К.: - Не исключаю, что он можется рассматриваться Путиным как вариант «запасного» премьера, если в стране будут серьезные экономические проблемы. Отставка правительства в такой ситуации - в глазах избирателя главный политический ресурс президента. Если придется распустить кабинет министров, на посту премьера нужен будет человек, который в глазах общественности является опытным специалистом.
«AиФ»: - Юбилей – это повод для подведения каких-то жизненных итогов. В преддверии 55 -летия за что вы себе пятерки поставили бы?
М.К.: - Например, сегодня с большим удовлетворением вспоминаю свою работу в Минфине (ещё до того, как я стал министром финансов), когда был главным переговорщиком от России по долгам и кредитам. Когда был премьером, самым серьезным и интересным был период 2001-2003 гг. – время начала реформ, в том числе, и достаточно жёстких. Эти реформы в корне изменили ситуацию в стране, позволили вывести экономику на траекторию устойчивого роста. Это налоговая, земельная реформы, сокращение срока службы в армии до 1 года, пенсионная реформа, которая сегодня, к сожалению фактически остановлена. Это завершение процесса урегулирования проблемы внешнего долга. Сегодня внешнего долга у страны фактически нет. Это и переговоры по вступлению в ВТО. Очень рад, что этот процесс также сегодня завершен. Я горжусь этим периодом своей работы и командой, которую мне довелось возглавлять. За вторую дочь, разумеется, тоже пятерка – одна на двоих с женой.
«AиФ»: - А свое будущее вам как видится, на каком бы посту вы еще могли послужить стране?
М.К.: - При этой власти ни в каких госструктурах я работать не буду. Но если Путин проведет честные выборы, даже если он снова на них победит, это будет другая ситуация. Кстати, я думаю, что и на прошедших выборах он вполне мог честно избраться и без всякого силового ресурса. Если выборы будут честными, свободными и наша партия решит, что в новой политической ситуации мне нужно работать на той или иной госдолжности, я готов на любую работу, статус не главное.
«AиФ»: - Три года назад вы написали книгу. Но, наверняка, знаете еще много тайн «мадридского двора»… К перу снова не тянет?
М.К.: - Всё, что хотел, я уже сказал. Никаких новых книг я писать не собираюсь, по крайней мере пока)
