Марина Королева: говорим по-русски правильно

Насчет кофе Алексей прав. Я даже себя иногда ловлю, что в обычной разговорной речи язык иногда сделает такой поворот. Просто слово попадает в эту парадигму – заимствованное несклоняемое слово, по форме похоже на существительное среднего рода. По поводу «брачахся». Это старая норма, была в языке. В «брачующиеся» это слово переделали работники загсов. То, что старая норма появилась, нет ничего странного, практически во всех словарях какие-то слова время от времени появляются в старой форме. Поэтому забудьте о нем и говорить «брачующиеся», как привыкли. Почему бы слову «файф-о-клок» не появиться в языке? Посмотрим, как оно поведет себя в языке. Его пока употребляет небольшое число людей, знающих иностранные языки и так далее. Это тоже такая фишка. Ну есть оно в языке – и ладно.

«Превед» и «медвед» – хороший пример. Забыли и вспоминают уже как что-то архаичное. Думаю, так и произойдет. Скажем, были митьки, у них была своя игра, свои речевые конструкции. Это была замкнутая в себе культура. Сейчас кто об этом помнит? А лет 15 назад все знали, кто такие митьки. То же случится и здесь. Наиграются. Правда, по дороге могут испортить много незрелых умов. Но разве это только олбанский язык? А реклама? «Сырцеед». Хороший креатив. Но представьте ребенка, который только научился читать. Он смотрит на эту рекламу и думает, что такое слово действительно есть.

Что бы вы пожелали нашим пользователям в завершение конференции?

Читайте книжки, не только Интернет. Интернет - хороший способ общения и удобное справочное средства. Но это не все, что есть в мире. Читайте книги, Пушкина особенно.

Чаще всего обращаю внимание на ударения, самое болезненное для меня – звОнят, вклЮчат, это вызывает просто аллергическую реакцию. Это рубеж, на котором я буду отстреливаться. Далее все эти обороты – «подъезжая к станции, у меня слетела шляпа», то есть несогласованность деепричастного оборота с последующей частью предложения. Это сейчас повсеместно И не понимают, не слышат, когда пытаешься объяснить, о чем идет речь.

Олбанский язык – некий интернет-сленг, задуманный как языковая игра. Причем людей, изначально очень грамотных. Это не просто неграмотность, а намеренно совершенная неграмотность людьми, хорошо пишущими и говорящими. Они играют в это. Само по себе это абсолютно невинно. Другое дело, когда во все это попадает человек лет 7-10 и видит только это. А он видит только это, как правило – он не читает книги. Книга сейчас становится для многих истинным наказанием: не получишь конфету, пока не прочитаешь три страницы. После такого уж точно, как мне кажется, окончательно пропадет желание читать книги. Поэтому это может быть опасным для определенного круга людей, у которых не сформировались собственные навыки письма и речи.

Я не методист, плохо знаю современные школьные пособия. Могу дать общий совет. Уверена, что ваш ребенок, если будет внешкольное время, вряд ли будет читать учебное пособие. Поэтому любая хорошая книга может быть пособием по развитию речи и грамотности. Любой хороший текст приведет к тому, что грамотность повысится. А вы должны просто в нешкольное время побольше времени проводить с ребенком. Можно, например, написать совместный диктант, это будет лучше, чем любое пособие.

В списке много чего нет. Приняла не Академия наук, это приказ Министерства образования. Словари сами по себе, эти четыре, - это хорошие словари. Другое дело, что есть 10-15 словарей не менее заслуженных, среди них справочник Розенталя. Среди этих четырех есть один словарь орфографический, один – орфоэпический, грамматический словарь Зализняка, гениальная книга, но совершенно специальная, и фразеологический словарь. Но не оказалось в списке толкового словаря и важной вещи, которая касается грамматики, орфографии и пунктуации. Розенталь – прекрасная книга. Пользуюсь и вам советую. Это некий бренд, который переиздается и обновляется. У нас нет процесса создания образцовых словарей для страны. То, что предложило Министерство образования, оказалось непродуманным и в конечном итоге ерундой. Хорошо бы нам иметь механизм, который позволял бы выделять самые лучшие словари. Нам нужны несколько, про которые мы бы знали все – от школы и до Министерства, чтобы мы знали, что они самые лучшие. Как, допустим, все в Англии знают, что Оксфордский – лучший словарь.

Читать сложно – вот в чем проблема. Я не люблю это читать в такой концентрации. Пользователи олбанского языка такой концентрации не допускают, у них именно в отдельных словах возникают ошибки. Игра должна быть искусной. Вот это – не искусная игра. Поэтому я думаю, что это писал как раз не пользователь олбанского языка.

Совершенно верно. Как полдник у моей дочери связан с детским садом, где не всегда все было вкусно и хорошо приготовлено. Понятно, что она не будет звать нас на полдник. Есть прекрасное слово – чаепитие. Но файф-о-клок – это еще обозначение времени, когда чаепитие происходит. Удобно. Хотя слово не самое короткое и не самое удобоваримое для русского языка. Но если вам так удобно – говорите. Язык – он ваш.

Правильно оцениваете ситуацию. Я не первый год участвую в жюри Пушкинского конкурса для учителей стран СНГ. Все это время наблюдаю, как меняются участники. По условиям конкурса учитель должен написать и прислать нам эссе на заданную тему, касающуюся русского языка. Эти работы оцениваются, и победители приезжают в Москву. Если 9 лет назад был сплошной крик и вой, спасите русский язык, происходит ужасное, то сейчас приезжают люди спокойные, уверенные в себе. Все встает на свои места. Конечно, ситуация с русским языком в странах ближнего зарубежья сильно зависит от политической ситуации. С другой стороны, если понятно, что это отдельное государство, но возникает экономическая целесообразность с Россией сотрудничать, если, к примеру, к нам оттуда едут мигранты, значит, нужно учить русский язык. Поэтому, допустим, в Таджикистане открываются школы, люди учат русский язык, потому что им это выгодно. Это самый правильный путь – не навязывать политической волей, а идти от экономической целесообразности. То же самое в станах Прибалтики. Люди понимают, что это нужно, потому что есть общий бизнес.

Правильно – в Марьине, в Люблине. Многие удивляются, и напрасно, потому что это норма. Другое дело, что она постепенно сдвигается. Все больше людей предпочитают наименования не склонять.

С этими словами две разные истории. НачАть и нАчать действительно связано с появлением Горбачева на политической арене, это южнорусский говор. А мЫшление я обнаружила среди вариантов в словарях начиная с 50 годов. Я тоже против прогибов под власть. Просто говорите так, как вы привыкли, придерживайтесь своих норм. Нынешнее политическое руководство говорит без явных ошибок. Если говорить о президенте, его речь практически безупречна. Речь премьер-министра имеет свою специфику: он любит вставить крепкое словцо, но делает это намеренно. Оценивайте первых лиц государства. Если вам не нравится их речь – поступайте так, как считаете нужным. В этом вы совершенно свободны.

Это некая процедура, занимаются этим языковеды. Это работа многих лет. Языковеды отслеживают нормы по нашей речи. Допустим, Наступает момент, когда 80-90% вдруг начинают говорить дОговор. Сейчас это не так. Но вдруг это случается. Тогда лингвисты вынуждены зафиксировать: подавляющее большинство говорит так. Через некоторое время это попадет в качестве норм. ОдноврЕменно говорят люди, которых этому научили, - журналисты, дикторы, актеры. Остальные говорят одновремЕнно. И одноврЕменно можно найти только в словаре ударений. Сейчас это фишка, изыск. Не говорят так люди. Норму проще всего прослеживать на ударениях, это самое показательное. Очень многие говорят вклЮчат, звОнят, боюсь, что лет через 5 это будет включено в словари как разговорная норма, а потом – как норма литературного языка. Идет сдвиг языка, как лава, с ней невозможно что-то сделать. Когда она заполняет все, языковеды фиксируют норму. Язык – очень мудрый организм, именно организм, а не механизм, он сам отбирает новые слова, в том числе иностранные. Мы можем только наблюдать, как это происходит. Как правило, слово попадает по целесообразности. Какое-то слово, которого нет в русском, которое коротко и емко обозначает что-либо. Скажем, «брокеры». Не было таких реалий в нашей жизни. Поэтому берется иностранное слово быстро, которое можно приспособить. Слово «мерчендайзер». Я как-то попросила слушателей подобрать эквивалент. Мы занимались этим полчаса и не смогли. Это человек, который занимается выкладыванием в магазине товаров так, чтобы их покупали. Как назвать этого человека? У нас не получилось даже из 2-3 слов подобрать замену. Неприятное слово, но нет ему замены. Все остальное длиннее и будет выглядеть более неуклюжим. Осталось, и бог с ним. Меня в последнее время раздражает название иностранных брендов, которые не склоняют – «покатайся на «опель». Естественнее было бы склонять, слово давно в нашем языке, марка известная, очень похожа на существительное мужского рода. Но есть такое положение в законе о рекламе – нельзя склонять иностранную марку, чтобы не было каких-то недоразумений.

«Архипелаг ГУЛАГ», который издан и будет донесен до школьников, – над ним работали редакторы и корректоры. Не слышала, чтобы Солженицын писал с ошибками, даже в статьях, но уверена, что в любом случае они устранялись корректорами. Речь скорее идет об авторских знаках. Я их очень приветствую, сама охотно ими пользуюсь. Люблю тире, точку тире. Люблю разделять предложения. Говорить о том, что это может как-то нарушить грамотность школьников, - большая натяжка. В любом случае, если они прочитают «Архипелаг ГУЛАГ», им это не повредит.

Правильно вы подметили, есть и психологические моменты. Может быть и от бедного словарного запаса. Или от того, что вокруг него так говорят. Он просто цепляет свои слова из окружения. В таких случаях нужно поставить человека перед зеркалом. Мы с вами не слышим себя. Возьмите диктофон. Дайте ребенку, пусть с ним походит минут 15. Или, допустим, положите на стол за завтраком, пусть записывается речь всех. И предложите ему посчитать количество слов-паразитов. Уверяю вас, потом он обратит на это самое пристальное внимание. Специальных упражнений просто нет.

Болезнь только в том случае, если официально поставлен диагноз «дислексия» или «дисграфия». В остальных случаях это не столько отговорка двоечников, сколько лень, а значит – отговорка. Хотя с уменьшением тяги к чтению и увеличением доли сидящих в Интернете грамотность падает, и будет падать. Я активный пользователь Интернета, но то, что Интернет определенно разрушает, – язык. Есть зрительная память. Раньше человек видел печатный текст, как правило, без ошибок. Теперь в Интернете тоже видит печатный текст (а магия печатного слова велика, кажется, что если слово печатное, оно верное), но с огромным количеством ошибок. Количество безграмотных текстов в Интернете огромно. Мне кажется, со временем просто нарушается понятие норм. Когда я сама вижу изо дня в день «не причем», начинаю сомневаться, как это пишется на самом деле, проверяю себя. У меня наступает сбой, что же говорить о подростках, детях?

Штрафовать не получится. Считаю, что за публичную матерщину нужно штрафовать. А за ошибки чиновников вряд ли получится штрафовать, просто нет таких критериев и никто их не выработает.

Нет, я не скучаю. Хотя, чтобы посмеяться, могу иногда открыть справочник советских аббревиатур. Это была отдельная культура. Если мы посмотрим на сокращения наших министерств - Минздравсоцразвития, - поймем, что эта культура не умирает. Нужно думать, чтобы сокращения были целесообразными и больше напоминали слова русского языка. Например, прекрасное сокращение МИД, мы его даже склоняем. БРИК – хорошее получилось сокращение. Таких бы сокращений побольше.

Общие правила есть, но, к сожалению, они не очень однозначны. Есть разные справочники. Есть правила построения соответствий. Вот моя фамилия – Королёва, в ней есть буква ё (последнее время это меня пугает, потому что официальные инстанции начинают придираться, есть две точки в документе или нет). Если переделывать на латиницу, есть много вариантов. Так же и здесь. Есть просто несколько способов передачи иностранных фамилий на русском. Здесь нужно договориться, допустим, всем журналистам. Нужен один орган, который будет такие правила вырабатывать и помогать их распространять. Это важно в рекламе, в СМИ. Ведь мы потом и разносчики принятых норм.

Изменений не произошло. Министерство образования выпустило приказ, в которых обозначило четыре словаря, в которых содержатся нормы русского языка. Как это понимать? Можно понимать, что только в них содержатся нормы. Но Минобразования не имело этого в виду. В этой истории много странного. Есть странность, связанная с тем, что только словари одного издательства – «АСТ» - попали в список. Но нам потом объяснили, что список не окончательный, он будет расширяться. Теперь существует процедура, по которой издательства должны подавать словари на экспертизу, чтобы они попали в этот список. В этих четырех словарях содержатся нормы, но не только в них. Это главное, что нужно понять. Проблема в том, что, как всегда, наши чиновники никому ничего не желали объяснять. Выпустив приказ, они проигнорировали общественное мнение. Но русский язык затрагивает всех. И когда кто-то покусился на нормы, начался бунт. Результатом этого неснисхождения чиновника к обычному человеку стала эта драматическая история. Что делать теперь? Ничего. Да, в этих словарях содержатся нормы русского языка, но и в других уважаемых словарях они содержатся также. Произошло следующее. Журналисты пишут новость: теперь «кофе» среднего рода. Человек, впервые лет за 5-10, заглядывает в словарь и видит: допустимо «кофе» среднего рода. Ужас, нарушение норм! Если бы человек еще лет 15 назад заглянул бы в другие словари, он увидел бы там то же самое. Слово «кофе» приобретает средний род уже давно. Это не высокая норма литературного языка, а допустимая разговорная форма. То же самое – дОговор. Иногда я даже вижу книги на лотках, и там вы можете увидеть – договорА. Это профессиональный сленг бухгалтеров, экономистов, иногда менеджеров. Эта норма давно прокралась в словари как допустимая разговорная. Все это уже было. Просто так получилось, что люди наконец открыли словари. Может быть, это и хорошо, что произошла вся эта история со словарями.