Руководитель театра Моссовета о современном искусстве и любви зрителей

Ведущий конференции: Друзья, добрый день! Сегодня на ваши вопросы ответит художественный руководитель театра имени Моссовета, народный артист РФ Павел Осипович Хомский. Здравствуйте, Павел Осипович. Хомский Павел Осипович: Здравствуйте. Ведущий конференции: Павел Осипович, как театр отметил юбилей? Какие мероприятия по этому поводу были и какие будут? Хомский Павел Осипович: Навстречу юбилею мы выпустили спектакль «Р.Р.Р.» - «Родион Романович Раскольников», и сейчас репетируем музыкальный спектакль «Опасные связи» по одноименному роману Шодерло де Лакло, который также выйдет в этом юбилейном году. На «Сцене под крышей» молодой режиссер Суворов репетирует «Машеньку» Набокова. Сергей Юрский репетирует пьесу о Марке Шагале. Вот такая у нас программа.

Я сейчас репетирую музыкальный спектакль не из бродвейского репертуара – «Опасные связи». У нас идет «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», это бродвейский мюзикл, но мы создали свою редакцию, которая немного отличается и ближе к классическому театру. Все-таки когда драматический театр ставит музыкальный спектакль, есть некоторые особенности, потому что те, кто занимается только мюзиклами, они как бы на драматическую сторону обращают меньше внимания. Мы стараемся не потерять и драматическую сторону, приобретая новые качества, эмоциональные прежде всего, с музыкой, поскольку музыка – самый эмоциональный вид искусства. Сейчас мы создаем свой российский мюзикл и надеемся летом его выпустить. «Ревизор» ставят достаточно часто. Что касается развязки «Ревизора, я думаю, что просто это очень сложная задача. Нужно придумать, каким образом это решить. Когда ты читаешь, это одно дело, а если не очень продумать это с театральной точки зрения, может быть очень скучно. Говорят, говорят, говорят, с театральной точки зрения ничего не происходит. У нас в театре идет «Ревизор». Я бы сказал, достаточно спорная, авангардная постановка, это то, что называется новой режиссурой. Что касается развязки, не находится пока человека, который бы нашел театральное решение для этого произведения, потому что недостаточно просто его заучить и произнести этот текст, тут необходимо какое-то творческое решение, которое, очевидно, пока не находится.

Я – противник этого переноса. Я считаю, что это неудобно для зрителей, прежде всего. Когда Москва была в рамках Садового кольца, это была одна ситуация, можно было за 10-15 минут добраться даже из отдаленного района в театр. Сейчас огромные спальные районы, куда добираться нужно 1-1,5 часа, и перенос с 19 часов на 20 часов практически отрежет для какой-то части зрителей возможность бывать в театре, который находится в центре. Есть театры и на периферии, но их мало и это не ведущие театры. Все ведущие, основные театры сосредоточены в центре Москвы. Поэтому мне кажется, что это неразумный переход. Он, прежде всего, не в пользу зрителей.

Но пока же никого не заставляют переходить, это просто рекомендация?

Пока не понятно. Мысль высказана. К нам она пришла из Департамента культуры, а дальше либо они примут решение в обязательном порядке перейти, либо оставят это на усмотрение театра. В некоторых театрах спектакли в субботу или в воскресенье начинаются в 18 часов. Иногда бывает целевой спектакль, когда какая-то организация приобретает билеты на спектакль и просит нас перенести начало на час раньше для того, чтобы все сотрудники могли собраться. Поэтому мне кажется, что это не очень продуманное решение. Мне кажется, что это нужно доверить театрам, потому что каждый театр заинтересован в приходе зрителей и будет каким-то наилучшим для себя способом решать этот вопрос. Что касается цензуры, то сейчас нет такого инструмента цензуры, который был в советское время. Существовал Главлит, который либо давал разрешение, либо не давал разрешение. Большинство режиссеров сталкивались с этим. Мне неоднократно приходилось сталкиваться с тем, что просто не давали разрешение на спектакль. Была пьеса Радзинского «Турбаза», которую в нашем театре ставил Анатолий Эфрос, один из лучших режиссеров в советское время. Эта работа была запрещена. Режиссер делал новую редакцию, ее тоже не приняли и запретили. Это только один из примеров. Буквально каждый режиссер может вспомнить такие случаи, когда спектакли запрещали или снимали уже идущий спектакль, как было со спектаклем того же Эфроса «Три сестры». Сейчас такой цензуры нет. Театр сам решает, что он считает возможным выпустить, а что считает нужным доработать. Я против использования ненормативной лексики, хотя на этот счет существуют разные мнения: что это какая-то ветвь русского языка и без нее язык обеднеет. Но мне кажется, что это не для театральных подмостков. Я бы не разрешал пользоваться ненормативной лексикой, потому что сейчас в целом ряде театров идут спектакли, где широко используется такая лексика. У нас в театре этого нет, и надеюсь, что пока я работаю, этого не будет.

Для человека, который впервые встречается с театром, особенно в юном возрасте, конечно, это определенное волшебство. Я очень хорошо помню спектакли, которые я смотрел будучи еще мальчиком. Я очень рано начал ходить в театр, но это в данном случае зависело от родителей. Мои родители были люди театральные, они меня приучили к этому. Ночь в театре – это дело новое, и каждый театр будет искать какие-то свои способы провести эту ночь. Ночь в музеях же себя оправдала, очень много интересного было, очень много людей были благодарны, потому что в силу жизненных обстоятельств они не имеют возможности днем пойти в музей. Ночь в музее была широко и серьезно организована, поэтому имела успех. Посмотрим, как это получится в театре. Каждый театр будет искать какие-то свои возможности познакомить зрителя, как-то развлечь его или, наоборот, что-то очень серьезное рассказать. Это будет инициатива каждого театра, каким образом проводить это серьезное мероприятие.

Театральное искусство многообразно, могут существовать разные формы. Я не очень приветствую перенос в современность, потому что это стало уже своеобразным штампом. Давайте классику оденем в зипуны или ватники, используем мобильные телефоны в спектакле «Ревизор» или в каком-нибудь другом. Но зачем? Мне кажется, что театральное искусство и возможности режиссуры достаточно многообразны для того, чтобы этим пользоваться. Пока это было новинкой, пока это было своеобразным открытием, в наших условиях и мысли более ясно доходят, когда ты видишь людей, похожих на тебя, одетых так же, это было нормально, но сейчас это стало необязательным. Иногда возникают даже странности, когда, например, играют «Женитьбу Фигаро» и, обращаясь, говорят: «Граф». Если вы играете в современных костюмах, какой граф? Это что, мафиози? Есть же роман «Герцог», который рассказывает о мафиозных кланах.

Каждую весну, когда молодые актеры заканчивают выпускные курсы, мы смотрим курсы. Приходит курс из ГИТИСа, из Щепкинского, Щукинского училищ и других и показываются. Мы смотрим, какова индивидуальность, обладает ли заразительностью этот актер. Есть люди, которые не состоялись в актерстве, потому что нет у них такого качества «заразительность». Это очень важное качество для актера. Кроме того, мы стараемся проверить актеров с точки зрения того, как он поет, как двигается, потому что наш театр, по заветам Завадского, театр разнообразного репертуара. Завадский – ученик Вахтангова, поэтому идея театра-праздника через Вахтангова, через Завадского перешла к нам. Помня о ярких, интересных работах Завадского, таких как «Петербургские сновидения», «Маскарад», «Отелло», мы стараемся эту линию соблюдать. Приглашая режиссеров на постановку, помимо молодых режиссеров, которые должны еще только проявить себя, мы приглашаем уже сложившихся мастеров, таких как Андрей Кончаловский, который уже третий спектакль поставил у нас. Надеюсь, что мы будем продолжать сотрудничество. Очень активно работает наш режиссер Юрий Еремин. Последняя его постановка навстречу юбилею – «Р.Р.Р.» - как раз подтверждает его профессионализм, талант и организационные качества. Это все складывается в те требования, которые мы предъявляем к молодым актерам, приходящим к нам в театр. Буквально на днях один молодой актер Емельянов, выпускник ВГИКа, сыграл Иуду, то есть практически главную роль в спектакле «Иисус Христос – суперзвезда», роль сложную вокально, сложную пластически. Молодой актер достаточно успешно справился. Есть, конечно, недостатки, требуется еще большая работа, но он уже ясно заявил о себе как об очень интересном и перспективном актере. Так же, как и молодой актер Трофимов, который сыграл в «Циниках» центральную роль и сейчас с успехом сыграл Раскольникова. Это тоже доказывает, что мы не зря его взяли несколько лет назад, и он имеет возможность проявить свои способности в том репертуаре, который сейчас складывается.

Смотря как относиться к критике. Конструктивную критику мы всегда воспринимаем с пониманием, прислушиваемся к ней, что-то пересматриваем. Если же это «заушательская» критика, то надо просто пройти мимо и делать свое дело. Необходимость выслушивать критику и даже прислушиваться к ней иногда, входит в профессию режиссера.

Я предпочитаю не использовать такой метод, но иногда возникают ситуации, когда просто необходимо крикнуть. Иногда это бывает из-за того, что нужно просто перекричать тот шум, который возникает по каким-то техническим причинам, но главным образом меня выводит из нормального состояния непрофессиональное отношение к делу. Оно может быть у актера, у технического работника. Это бывает редко, потому что мне несвойственно кричать на репетициях, но, к сожалению, бывает.

Если говорить о традициях, идущих от Юрия Александровича Завадского, то это, во-первых, внутренняя интеллигентность. Кругом достаточно часто происходят скандалы в театральной среде, но у нас никаких серьезных скандалов и внутренних расколов, слава Богу, не было. Эта интеллигентность и внутренняя атмосфера, которая не позволяет переступать определенную грань, это не значит, что все ходят с распростертыми объятиями и любят друг друга, но есть некий уровень отношений, доброжелательных прежде всего. Мы стараемся к любой сложной ситуации, а они непременно возникают, потому что актеры – люди ранимые, с достаточно сложными характерами, относиться деликатно и осторожно. Это один из заветов Юрия Александровича Завадского. Я пришел при нем и несколько лет проработал с ним, поэтому очень хорошо знаю, как он к этому относился. Он очень большое значение уделял атмосфере внутри театра. Мы стараемся по возможности соблюдать внутреннюю доброжелательную атмосферу. В какой-то мере, я думаю, нам это удается. Кроме того, Юрий Александрович был, что называется, коллекционером мощных, ярких актерских индивидуальностей. Если перечислить актеров, которые работали в этом театре, начиная с Фаины Георгиевны Раневской, Любови Орловой, Веры Петровны Марецкой, можно назвать еще целый ряд легендарных актеров: Ростислава Яновича Плятта, Леонида Маркова. Это всегда были очень мощные индивидуальности. Он их приглашал как Юру Тараторкина, Георгия Степановича Жженова. Мы тоже стараемся. Помимо той молодежи, которая приходит каждый год в театр, приглашаем молодых режиссеров, потому что идет процесс смены поколений, и нужно, чтобы актеры встречались с режиссерами новой волны, которые приносят новые мысли, новые идеи. Наша «Сцена под крышей» очень нам помогает в этом деле, потому что мы считаем ее экспериментальной площадкой и предоставляем ее, в основном, молодым актерам и выпускникам режиссерского факультета. Но одновременно с приходом молодежи мы приглашаем уже сложившихся мастеров, таких как Филипенко, Сухоруков, Гоша Куценко и целый ряд других актеров такого уровня. Это тоже завет Завадского – коллекционирование ярких актерских индивидуальностей. Наша труппа сейчас, я думаю, одна из наиболее сильных в Москве.

Секретов никаких нет. Достаточно долго и продуктивно работать мне помогает то, что я был в армии, и это дало определенную закалку. Все-таки 3 года во время войны я отслужил. Должен сказать, что армия дает определенные физические нагрузки, организм закаляется. Кроме того, в молодости я занимался спортом, я фехтовал, играл в футбол, был достаточно спортивным человеком.

Это очень известный роман 18 века. Шодерло де Лакло – не профессиональный писатель, он – военный человек, был генералом у Бонапарта. Как Грибоедов в свое время сочинил гениальное сочинение, так и Шодерло де Лакло написал один роман, который его прославил. Это роман о людях, которые профессионально занимаются любовью, для которых любовь - игра, забава, наслаждение, удовольствие. Истинная любовь наказывает тех, кто пытается играть с любовью в эти игры, они неизбежно должны быть наказаны. Спектакль музыкальный. Композитор Глеб Матвейчук, автор либретто Карен Кавалерян.

Вы сказали, что понятие любви немного извращают. Как Вы думаете, насколько это актуально для нашего времени?

Я думаю, что это попадает в некоторых людей. В наше прагматичное время такие ловцы любви и люди, желающие нагреть на этом руки, в одном случае, в другом случае, просто поиграть ради удовольствия, не всерьез относясь к этому прекрасному чувству, также существуют, они существуют во все времена. Поэтому это произведение так популярно и так много раз переиздавалось, потому что это явление достаточно широко распространенное. Игра в любовь – это самая азартная, самая увлекательная игра. Единственное «но» - конец может быть печальным.

Павел Осипович, если описать Вашего зрителя сегодня, кто он?

Разные спектакли по-разному, но радует, что в зрительном зале много молодежи. На таких спектаклях как «Иисус Христос – суперзвезда», который мы играем уже больше 20 лет, основную массу зрителей составляет молодежь, хотя приходят люди и среднего, и старшего возраста. Это очень радует, потому что сегодня они придут на «Иисуса Христа», а завтра придут на другой спектакль.

Желания оставить искусство и пойти в солдаты у меня не было. Моя военная биография складывалась из двух этапов. На первом этапе я еще школьником был в тех комсомольских бригадах, которые строили укрепления на западном направлении. Мы работали недалеко от Смоленска до тех пор, пока немцы не пришли в эти места. Тогда нам пришлось очень сложно из окружения выходить. Нас вывел старшина, который командовал нами. Мы уже как бы числились в ополчении. А потом уже по возрасту я призывался в 1943 году как полноправный солдат. Очень недолго я прослужил в артиллерийских частях, потому что отбирали участников для создания армейского театра эстрады и миниатюр. А я призывался со второго курса театрального института. Однажды на построении полка неожиданно прозвучала команда: «Артисты есть? Три шага вперед!». Я и мой товарищ-однокурсник сделали три шага вперед, и после этого уже служили в армейском театре как солдаты и в то же время как артисты. Я играл бравого солдата Швейка. Сыграл, наверное, раз 300. Это хорошо принималось солдатами в наших поездках на фронт. Поскольку я все-таки занимался любимым делом, то желание оставить эту профессию, хотя поначалу это была профессия актера, а не режиссера, у меня не возникало. Потом, после окончания института, я начал заниматься режиссурой, когда у меня уже был определенный опыт актерской деятельности. Война есть война, все, кто могут, участвуют в этом, а в мирное время ты должен заниматься тем, что тебе близко.

Каждые четыре года набор и каждые четыре года студенты чем-то отличаются. К сожалению, прежде всего они отличаются тем, что очень мало читают. Увлечение компьютерами, компьютерными играми отвлекает от книги. Это очень серьезно, потому что книга развивает фантазию, воображение, а воображение – это одна из составляющих актерской профессии. У человека, который много читает, фантазия развивается, а у человека, который не читает, только смотрит картинки из интернета или сидит у телевизора часами, воображение спит. Когда такой молодой человек приходит в театральное училище, то сразу обнаруживается отсутствие воображения, его приходится развивать искусственно, давать специальные задания, придумывать упражнения, которые развивали бы воображение. Михаил Чехов – один из великих российских артистов, считал, что воображение – самое главное качество актера, и в своей студии прежде всего старался развивать воображение. Но это было в те времена, когда достаточно много читали будущие актеры, а сейчас мы, к сожалению сталкиваемся с массой молодых людей, которые не знают элементарных произведений мировой литературы, или знают их в пересказе или искаженных телевизионных вариантах.

Вам удается своих учеников наставить на путь истинный?

Это зависит от каждого из них, ведь в конечном счете я могу только рекомендовать, настаивать. Проходит четыре года, он выпускается и как будет жить дальше, будет ли он книжки читать, зависит только от него. Каждый – сам творец своей творческой биографии.

Мы стараемся расширить постоянную экспозицию нашего музея, но это достаточно сложно, потому что новые помещения внутри нашего здания уже невозможно найти. Мы думаем о том, каким образом это сделать. Но сделать это не просто, потому что это должно вписаться во внутреннее устройство театра, а в театре достаточно много сложных служб, технических цехов, связанных со сценой, и найти какие-то новые помещения трудно. Это трудно решаемая задача, но мы думаем об этом. Спектакль «Не будите мадам» мы не исключали из репертуара. То, что он не идет, бывает связано с болезнью актера, иногда с отъездом актера на длительные съемки, не всегда возможно заменить актера. Но он будет идти.

Спасибо Вам огромное, Павел Осипович, что уделили нам время. Друзья, спасибо за ваши вопросы, и что были с нами. Всего доброго!

В советское время существовала практика плановых гастролей. Во всесоюзном управлении театров составлялся заранее план гастролей и театр Моссовета выезжал в какой-то крупный город на месяц, иногда даже на полтора, и играли весь репертуар на двух площадках. Иногда театрам помогали, специально выделяли деньги, чтобы театры могли проехать по Сибири, допустим, или на Дальний Восток у нас были гастроли. Нет такого крупного города, где бы мы не побывали на гастролях, включая наши бывшие азиатские республики. Сейчас этой практики нет. Никто этого не планирует. Театры сами пытаются, потому что это необходимость встречи с новым зрителем, это подтягивает актеров, это создает атмосферу премьеры в новом городе спектакля, который уже стал тусклым, потерял свое значение. Иногда на гастролях он неожиданно приобретает какое-то новое качество, потому что новый зритель, который только знакомится с театром. Театры стараются такие гастроли проводить, но это дело дорогое: транспорт, проживание и т.д., поэтому должны найтись в том или ином городе менеджеры, которые специально этим занимаются. Мы выезжаем довольно много, и за пределы России, и по России, но это часто зависит от местных властей, которые либо заинтересованы, либо равнодушны.