Что ищет Андрей Максимов ночью в музее?

Ведущий конференции: Андрей, у Вас вышла новая программа «Ночь в музее». Какова ее основная цель, чего Вы хотели добиться, создавая ее? Андрей Максимов: В восприятии людей «музей» - скучное слово, а «игра» - веселое. Мы хотели соединить скучное с веселым для того, чтобы люди поняли, что музей – это очень интересно. Кроме этого, мы надеемся, что если программа будет продолжена, то мы будем ездить в разные города. Для меня главным результатом является то, что количество посетителей исторического музея резко увеличилось. Из исторического музея на имя руководителя канала Сергея Шумакова пришло письмо, в котором были объявлены слова благодарности. Они не ожидали такого ажиотажа, мне кажется, это очень важно. Музеи, с одной стороны, важнейшая часть культуры, а, с другой стороны, в них никто не ходит. Нам хотелось сделать такую передачу, в которой в увлекательной форме мы бы учили людей интересным вещам, чтобы народ узнавал что-то новое про себя, свою страну, свою историю. В Историческом музее было несколько поразивших меня вещей, например, полевая кухня Наполеона. У нас на программе задавался вопрос: что не варили в полевой кухне Наполеона. На него давалось три варианта ответов: суп, каша, кофе. Все ответили – кофе, а на самом деле там не варили кашу, потому что в тот момент не ели кашу. Французы ехали наступать на Москву, попивая кофе. Чем это закончилось, мы все знаем. Таких необыкновенных вещей огромное количество, не говоря об украшениях XIII века – все это невероятно. Ведущий конференции: Отличается ли восприятие экспонатов в музее, когда вы снимаете их ночью? Андрей Максимов: Отличается так же, как отличается город ночью от города днем. Это более увлекательно, таинственно. Мы очень благодарны Историческому музею за помощь в проведении съемок программы. Главная моя благодарность Владимиру Леонидовичу Егорову, который является моим соведущим. При съемках ты не просто смотришь на вещи в странном свете, а тебе про них еще и рассказывают, потом появлялся дух… В общем, совсем другая атмосфера, совсем другая жизнь – все совсем другое. Ведущий конференции: Вы сказали фразу «если программа будет выходить», отчего вдруг такой пессимизм? Андрей Максимов: Никакого пессимизма нет. Мы сняли 8 программ, на данный момент мы ничего больше не снимаем. Чтобы мы возобновили съемки, руководство канала «Культура» нам должно дать отмашку. Пока ее не дали, я надеюсь, что это связано с техническими вещами. Но пока нам ничего не говорят, кроме того, что когда мы отдали первую программу, руководителю канала Сергею Шумакову она очень понравилась, он дал несколько критических замечаний, вполне справедливых, которые мы исправили. Я надеюсь, что в дальнейшем все будет хорошо.

Я думаю, что, в конце концов, мы будем жить в электронном раю. У меня есть роман «Сны о Лилит», где две трети действий происходят в средние века, а одна треть – в будущем. Будущее для меня – это виртуальный мир, огромный экран и люди, которые не выходят из дома. Единственное, чем они не могут заниматься виртуально – это есть и заниматься сексом. Я думаю, что, в конце концов, мы к этому придем. Если мы говорим про нас нынешних, оторвать свое тело, чтобы пойти в музей – это выбор каждого человека. Но когда ты держишь меч Наполеона или перо, которым Булгаков писал «Мастера и Маргариту», можно ли это ощущение передать виртуально? Мне кажется, что нет.

В Историческом музее закрытые экспонаты Вам показывали?

Закрытые экспонаты присутствуют только в финале программы. А так все экспонаты открыты. Все вопросы на программе касаются экспонатов, которые представлены в общем доступе.

У нас был кастинг. Сначала его проводил я лично – это было ужасно. Потом у нас появился кастинг-директор. После программы на моем сайте в интернете появилось очень много заявок на участие в этой игре. Я всем читателям, которые хотят попасть на программу, предлагаю обращаться ко мне на сайт, там будет написано, когда будет проходить кастинг следующей игры, если она состоится. Кастинг ведется на внешность и на знание истории. Когда мы проводили первый кастинг – впечатление у меня осталось удручающее: люди с большим трудом отвечали на вопросы, кто воевал в гражданскую войну в России, кто такие белые, кто – красные. Вопрос, какая вера была на Руси до Христианства, приводил людей в состояние ступора, причем, это были люди с высшим гуманитарным и экономическим образованием. Позже у нас у нас появился хороший кастинг-директор. Я сначала пытался как-то ее контролировать, потом понял, что это бессмысленно делать. С ее появлением стало все хорошо.

Музеи, в основном, рассказывают про то, что было. Интересных людей выставляют в концертных залах. Я, например, сегодня иду в библиотеку Добролюбова выступать перед публикой.

Вы критику в свой адрес часто слышите?

Люди, которым не нравится то, что я делаю, ко мне на улице не подходят. В общественных местах ко мне обращаются люди, которые говорят добрые слова. Я вижу, что масса народу хочет поучаствовать в программе. Однажды меня остановил милиционер, стал требовать выйти из машины, открыть багажник, поднять коврик. Я спросил у него, он конкретно меня не любит или вообще все телевидение. Он минут 10 мне рассказывал, какой я плохой, а потом отдал мне права и пожелал счастливого пути. Но такие случаи бывают редко, как правило, люди ко мне подходят с благодарностью.

Мне кажется, что имеет смысл подумать о том, чтобы сделать две ночи в Музее восковых фигур. Там может возникнуть масса вопросов. Последний раз я был в Ярославском художественном музее, который меня потряс. Там проходил финал «Тэффи-регион». Это замечательный музей, в котором представлены невероятное количество подлинников картин великих художников. Я предполагаю, что, если все будет в порядке, мы в этом музее проведем 1-2 игры. Хотя я – не посетитель музея.

В ближайшее время у меня выйдет две книги. Одна из них учебник по тележурналистике. Когда я начал преподавать в МИТРО, моим условием было, чтобы они разрешили мне написать книгу по журналистике, потому что у нас нет нормальных учебников по данной дисциплине. Я сдержал слово и написал по заказу МИТРО учебник, он выйдет в ближайшее время. Вторая книга называется «Прочисти свои уши» - это многослов, первая философская книжка для детей, попытка поговорить с детьми про самые важные понятия, которые необходимы им в жизни. Эта книга писалась в соавторстве с моим сыном. Сначала мы с ним определяли все слова. Оказалось, что детям интересно слово «месть», и очень неинтересно слово «обучение». Дальше он читал каждый мой этап, делал мне замечания, ставил отметки. Ему проще говорить мне всякие хорошие и плохие слова. Эта книжка будет состоять из двух частей. В первой части мы обсуждаем самые главные слова и будем отвечать на вопросы, которые мне кажутся очень важными. Например, почему мы должны уважать родителей. Мир вокруг ужасный, кто его создал - взрослые, почему мы должны взрослых уважать все равно? Есть такие вещи, о которых, на мой взгляд, никто с детьми не говорит. Вторая часть – мои философские сказки – это истории про то, что нас окружает, и которые тоже могут помогать людям существовать. Мне бы хотелось, чтобы детский многослов выполнил две задачи: одна – заполнить вакуум не общения, который существует между детьми и взрослыми. С детьми очень мало общаются, детей очень много воспитывают. Вторая – попробовать объяснить ребенку, что думать – это интересно, потому что все, что он видит вокруг, доказывает обратное, что надо быть смешным и прикольным. Это прекрасно, но мне кажется, кроме того, чтобы быть смешным и прикольным, надо еще и уметь думать.

Вы со своим сыном тоже мало разговариваете?

Я со своим сыном разговариваю меньше чем надо, потому что у меня мало времени. Но я его воспитываю гораздо больше, чем требуется, потому что у меня не хватает терпения. Но все-таки мы с ним разговариваем, во всяком случае, многослов отчасти был написан для того, чтобы у нас был повод для разговора, потому что мой сын очень часто мне делает замечания. Мы тогда начинаем обсуждать, почему это так, а это по-другому. Книгу мы уже заканчиваем, дальше она будет довольно долго печататься, надо будет найти художника и т.д. Но мы с сыном немного расстроены, потому что это такой интересный момент, мы стали по-другому друг к другу относиться. Он до конца не верит, что я учитываю его замечания, а я их учитываю, потому что они очень точные.

Это неправильно. Это вопрос к руководству канала. У меня на сайте написано, что программа выходит по субботам около 7, так и есть (улыбается).

Никогда в жизни мне стыдно после интервью не было. По поводу того, о чем нельзя спрашивать собеседника - я студентам своим говорю, нельзя задавать вопросы, на которые Ваш собеседник может ответить: «Не ваше дело». Первый вопрос, который мне задали, когда я стал ведущим программы «Времечко» - ваша любимая поза в сексе. С этого началось мое общение с журналистами. Такие вопросы для меня неприемлемы. Естественно, я повесил трубку. Что касается Никиты Сергеевича – это абсолютно странное ощущение, потому что я к Никите Сергеевичу отношусь с огромным уважением и почтением, мне очень понравился его последний фильм «Противостояние», я его похвалил, после чего меня на сайтах стали называть «нерукопожатным». Я с Никитой Сергеевичем всегда ощущаю себя очень хорошо. Я испытываю к нему излишний пиетет, поскольку реально вырос на его фильмах, но никакой неловкости в общении с ним нет.

Смотря, с чем сравнивать. Я не могу себе позволить купить машину, иначе как в кредит. С другой стороны, это работа, которая может закончиться в любой момент.

У Вас есть имя, оно не страхует в такой ситуации?

Человек, у которого есть имя, Леонид Парфенов, остался без эфира. Таких примеров огромное количество. На самом деле у нас так мало каналов, можно сказать, что политику эфира определяют 10 человек. Достаточно поссориться с тремя, и ты остался без эфира. Это профессия ужасно интересная, важная, но очень нестабильная. Но доход от профессии журналиста значительно превышает доход от профессии писателя, такого как я. Я уже не говорю про спектакли.

К сожалению, мама моей жены погибла, когда жене было 17 лет, ее сбил пьяный гаишник, поэтому у меня нет тещи. В воспитании моей жены участвовала ее тетя Нина. Ее я не могу назвать своей тещей, она – очень хороший человек. Тещи у меня нет. Третья жена – единственная из моих жен, у которой нет тещи. Мы с ней живем дольше, чем с двумя другими (у них тещи были). С тещами очень сложно устанавливать отношения.

Мы снимали каждую ночь по две программы. Всего было снято 8 программ, каждый раз из двух программ в одной выигрывали, в другой - проигрывали. Это было по-честному. Спасибо Алексею Игоревичу за вопрос, если он его задал на сайте «АиФ», значит, программа его задела. Что касается уровня вопросов – у нас есть авторы сценария, шеф-редакторы, они придумывают вопросы, я потом их смотрю. С одной стороны, нам не хочется, чтобы все было просто, но с другой стороны, нам не хочется, чтобы зрители, которые смотрели бы эту программу, думали, что они идиоты, которые далеки от истории. Тот факт, что так много народу хочет участвовать в этой передаче, говорит о том, что в целом мы с вопросами попадаем. Хотя могут быть исключения: мы можем кому-то нравиться, а кому-то – нет.

Я окончательно понял, что наша жизнь на земле ничем хорошим не закончится, когда в этом году побывал в Иерусалиме. Я подозревал, что все продается, но когда я увидел, что продается вера, причем так, что ты выходишь из храма «У гроба Господня» и тебя встречает огромная вывеска: «Магазин «У гроба Господня» работает с 1977 года». Там очень много таких примеров. Поскольку мы создали мир, в котором продается все: любовь, вера, - то понятно, что хорошим это не закончится. Эти проблемы волнуют меня гораздо больше, чем проблемы экологические, хотя они тоже есть. Природа – это живое существо, она на нас обиделась, поскольку мы выводов не делаем, все закончится плохо. Но, как известно, племя Майя писало не на русском языке. Когда говорят о пророчестве племени Майя, существует два перевода. Первый говорит о том, что все погибнет навсегда, а второй вариант о том, что жизнь, которую мы построили, закончится, но это будет предвестником новой жизни, мы будем жить по другим законам. Мне хочется верить во второй вариант, тогда, может быть, что-то изменится. Но пока ничто не предвещает ничего хорошего.

Когда меня спрашивают про личные вещи, я рассказываю про свою пишущую машинку. У меня есть личная пишущая машинка – аппарат для производства текстов, на котором были написаны все мои первые тексты, она досталась мне в наследство от моего папы. Она не имеет никакого практического смысла, стоит, как памятник Я мечтаю приклеить ее на потолок. У меня есть вещи, оставшиеся от мамы, например, икона, которую она мне подарила, кулон, который она носила. Есть вещи, связанные с папой, с сыном. В частности, он рисует картинки и подписывает их. Например, когда ему были лет 9, он написал: «Без тебя диван был бы намного скучнее». Рисунок с такой подписью тоже для меня дорог.

Хочется сказать, что моногамия - вещь выдуманная, но окружение доказывает, что в мире очень мало моногамных мужчин. Глядя на поэта Харитонова, который с женой прожил как минимум 18 лет, и спустя это время, они по улице ходили за руки, как влюбленные, могу предположить, что моногамия реальна, но она случается очень редко. У меня есть пара друзей, которые женились в юности и до сих пор живут вместе со своими женами. Один из них почем зря изменяет жене. Но большинство моих друзей, которые женились в юности, разводились, потом женились опять…

Ни одно предприятие не будет приглашать людей и не принимать соискателей, закончивших определенные учебные заведения, потому что ученики, например, школы ЖЭКа №8 могут быть как талантливыми, так и безграмотными. Я довольно долго преподавал в разных местах. Мне нравится МИТРО, в первую очередь, тем, что там очень хороший набор преподавателей. В этом году набирали курсы: по журналистике - Саша Гордон и я, а по режиссуре – Евгений Визбор, самый лучший из режиссеров, на мой взгляд. Журналистика – это такая история, которую надо учить из «уст в уста». Мне кажется, что это очень хорошая школа, я никогда не видел подобных объявлений, чтобы выпускников определенных ВУЗов нельзя было брать на работу. В МИТРО проходят дни открытых дверей, можно туда поехать, посмотреть и тогда принять правильное решение.

Я – сотрудник ВГТРК, чем я очень доволен, потому что этой компанией руководят люди, которые мне очень симпатичны. На Первый канал меня никогда не звали. Лишь однажды у меня был смутный разговор с человеком, который мне передал приглашение на Первый канал. Мне на 23 февраля жена подарила элитный чай с чашками. За это на 8 марта я ей подарил смешную чашку и очень хороший кофе. Но у нас в семье не принято отмечать эти праздники. Когда меня поздравляют с Днем защитника Отечества, я отвечаю, что я – не защитник, а нападающий. 8 марта мы никогда не отмечаем. У нас с женой праздники возникают стихийно.

Женщины везде живут дольше мужчин, потому что у них есть менструация, из их организма раз в месяц выходят шлаки, а у мужчин этого нет. На это можно накладывать разные социальные штуки, но на самом деле, какой народ не возьми, у всех так происходит. Женщины так устроены. Другой вопрос - зачем Бог придумал женщинам такое ежемесячное испытание, но продлил ей жизнь, его надо спрашивать у Бога. Но это не имеет отношения к социальным обязанностям, это чисто физиологическое явление. Хочется отметить, что русские мужчины сильнее, чем в Европе, потому что они выживают в этой истории. А на западе совершенно другой менталитет, другие люди. То, что мы живем в условиях, где, например, в городе Санкт-Петербурге - культурной столице - опять убило упавшим льдом девушку. В этих условиях мужчины существуют, играют в футбол, создают ценности. Жизнь в Швеции по сравнению с Санкт-Петербургом – просто рай, тем не менее, в северной столице России живут люди, которые делают массу хорошего. Там рождаются режиссеры, ученые. На мой взгляд, наши мужчины - очень сильные, мощные люди.

На данный момент я делаю программы «Дежурный по стране» со Жванецким, «Личные вещи» на Пятом канале, «Ночь в музее». Пока у меня есть три программы – этого более чем достаточно. Профессия телеведущего такова, что сейчас я даю интервью как ведущий трех программ, а через неделю могу не вести ничего. Судьба всех программ очень шаткая. Закрыли «Ночной полет», который имел очень высокие рейтинги, потому что меня предыдущее руководство канала не любило. Я понял, что судьба программ висит на волоске всегда. Пока у меня есть три программы – это хорошо.

Какое максимальное количество программ Вы могли выпускать одновременно?

У мен было 19 эфиров в месяц. Когда существовал «Ночной полет», могло быть и больше. Мне до такой степени нравится моя работа, я не устаю вообще. Я разговариваю всегда, и качество программы не зависит от степени моей усталости. Я устаю от бессмысленных споров с продюсерами. Я могу делать сколько угодно программ.

Это очень сложный вопрос, потому что для начала надо понять, что значит любить себя. Я себя не люблю, к сожалению, меня близкие люди за это очень ругают. Я не люблю свою внешность, когда я смотрю на себя в зеркало, у меня портится настроение. Я очень не люблю себя внутреннего, мне кажется, что у меня огромное количество отвратительных, мерзких черт, которые надо исправлять. Мне иногда нравится то, что я делаю. У меня был спектакль «Любовь в раю», который шел в школе современной пьесы, и мой первый спектакль «Борис Годунов» - они мне нравятся. Я иногда говорю себе: «Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!». Но это касается результатов моей деятельности, ко мне самому это никогда не относится. Когда ко мне подходят, говорят, какой я замечательный – это часть моей профессии. Для меня гораздо важнее, когда мне говорят, какой я замечательный близкие люди, которые могут мне сказать, какой я ужасный. У нас очень хорошие отношения с Марком Анатольевичем Захаровым, он мне сказал, что «после смерти Горина в мире не осталось ни одного человека, который мог бы сказать, что я поставил плохой спектакль». Очень важно, чтобы были люди, которые могут сказать, что ты сделал что-то плохо. Кстати, мы сегодня общаемся в день похорон Вульфа – это был человек, который любого мог как похвалить, так и раскритиковать. Я ему очень верил, потому что он меня мог ругать, а мог хвалить. Мы со временем поймем, как много этот человек сделал для всех. Он был огромным явлением, не до конца понятым. Он был интересным собирателем. Я недавно узнал, что когда он пришел на канал «Культура», поговорил с каждым работником, выясняя, что можно дальше делать. Это был совершенно уникальный человек, его похвала и его критика были для меня чрезвычайно важны. Когда просто подходит милая девушка на улице выражает свое восхищение, это приятно, но не меняет самоощущение.

Андрей спасибо Вам огромное за интервью. Что Вы можете пожелать нашим читателям и зрителям?

Я всегда желаю любви, потому что это никогда не помешает никому. Я хочу пожелать спокойствия, хочу сказать людям, все, что ни делается - к лучшему. Бог никогда не дает крест больше, чем ты можешь вынести. У нас начались тяжелые, нервные времена, поэтому я хочу пожелать читателям замечательной, горячо мной любимой газеты, людям, которые работают в этой газете, быть спокойными, не суетиться, понимать, что все еще может закончится «ничего себе».