Анна Берсенева: Я не собиралась покорять столицу

Это первая книга в новом оформлении, симпатичном, стильном. Называется «Рената Флори». Для меня название звучит интригующе. Это имя женщины, она петербурженка. Там много людей, предки которых приехали туда во времена Петра Первого. В том числе ее предок, врач, англичанин. Эта книга третья в необычной для меня трилогии. У меня есть несколько трилогий – семейных романов. Книги этой трилогии связаны между собой только темой, не героями, не сюжетом. Эта тема – приезжие в Москве. Я бы не простила себе, если бы одна из героинь не приехала из Петербурга. Это Рената Флори. Ей за 40, она абсолютно питерский человек, с созерцательным темпераментом, с неторопливостью, с внутренним тактом. Она не готовилась к этому, не приезжала покорять столицу. Сначала Москва ее возмущает, раздражает, ее бесит пасионарность, которой пронизаны московские улицы. А потом она начинает понимать. И мне было приятно вместе с ней это открытие совершить. Когда-то я тоже приехала в Москву, я приехала учиться, мы приехали вместе с супругом, он учиться в Литературном институте, я в аспирантуру Литературного института. Никаких мыслей о покорении столицы не было. Было желание использовать возможности, которые дает столица. Меня тянули ее возможности, ритм, динамика, широта. Я полюбила очень этот город, тема его освоения мне всегда интересна. Сказать в каком-то случае, что я знаю человека, который точный прототип персонажа, нельзя. Но когда задумываю характер, то моментально как в воронку начинают стягиваться люди, которых знаю. Много отдаешь всегда от себя, и много берешь от знакомых. С одной стороны, прототипа нет, с другой стороны, о каждом эпизоде могу сказать, что что-то такое было в жизни.

Если читатель имеет в виду сферу общественную, здесь все не так хорошо в наше время. Мне очень трудно назвать времена в истории страны, за исключением 90-х, когда бы в этом деле все было благополучно. Такова печальная традиция в нашей стране. Но для творчества, как Чехов говорил, нужно чувство личной свободы. Оно присутствовало всегда – у Пушкина, у других людей, оно есть сейчас, всегда приходится за него бороться. Всегда нужно с внешним миром сражаться за право писать то, что считаешь нужным.

Что бы вы пожелали нашим читателям в завершение конференции?

Я желаю всем, чтобы вы умели прилагать внутреннее усилие, чтобы ваша жизнь была яркой и интересной, ваша сфера чувств не тускнела. И пусть у вас все будет хорошо.

Очень поменялось мое мировоззрение. Иначе начинаешь смотреть на мир. У тебя становится правильный взгляд на то, что важно и что не важно, ты понимаешь, чего нужно бояться, чего нет, становятся голова и сердце на место. Мы не то что воспитываем направленно, но внутренняя работа постоянная происходит, в ее кругу мы все, дети большие уже, действительно, это непросто. Мужчина и женщина – разные субстанции. Чтобы друг друга воспитывать, надо прилаживаться друг к другу. Здесь нужна огромная интуиция, такт, ум. И любовь, она подсказывает, что нужно делать, что не нужно. У каждого человека есть какая-то сфера, в которой он остается наедине с самим собой. Кого-то опускать в нее не нужно. Но если сыновьям нужен будет совет, обратятся, и я могу с советом прийти и надеяться, что этот совет будет выслушан.

Быть писателем невыгодно ни в какое время, как и вообще человеком любой творческой профессии. Всегда найдутся профессии более финансово выгодные, всегда банкиром быть выгоднее, а по трудозатратам, может быть, это равное дело. Но у меня никогда не было желания поменять профессию. Я этого хотела, хочу сейчас, и надеюсь, что буду хотеть этого всегда. Хотя у меня было много разных предложений в 90-е годы, когда наша жизнь сильно менялась. Было много вариантов таких, которые принесли бы мне большие деньги. Но это был сознательный выбор, и я не жалею. Супруг тоже писатель. Это нас не смущает. Когда наступил дефолт 98-го года, мы оказались в катастрофической ситуации, книги не выходили, у людей не было возможности их покупать. Стали думать, чем заняться другим. Я много писала тогда для хороших глянцевых журналов, которые занимались личностями, я тогда проинтервьюировала всю творческую Москву. Было много поездок. Это было интереснейшее занятие. Как-то мы находили всегда деньги. Если у человека голова не зашоренная, он умеет что-то делать как литератор, он должен уметь работать в журналистике, в рекламе, в пиаре, всегда может найти себе подработку. Нет такой проблемы.

Эта героиня не начинает жизнь после 40, у нее и до того была насыщенная интересная жизнь. Но она сводилась к производственной сфере. Она увлечена своей работой и не ощущает, что живет скучно. А потом жизнь сложилась так, что появился человек, которого полюбила, родила ребенка, обстоятельства сложились трагически, немножко все переместилось в другую сферу. Но это человек, внутренне готовый к насыщенной духовной жизни, поэтому перемена жизни всегда возможна. Это главное, что я хотела сказать. Сначала нужно найти в себе способность к внутренней жизни, и тогда сферы внешней жизни сможешь менять без особого труда.

Поговорка глупая, пошлая, банальная. Союз двух людей может происходить разнообразным образом. Штамп в паспорте не играет решающей роли, но и его наличие не может послужить сигналом к разрыву. Люди не должны так зависеть от внешних условий. Вообще говоря, любой брак, который не заключен в церкви, гражданский. Если для человека штамп означает, что он берет на себя ответственность – я за это. Если это означает какое-то другое действие, то пусть будет другое действие. Верю в чувства на всю жизнь. Я такое не раз наблюдала, и мы с мужем вместе с юности. Мои родители прожили всю жизнь вместе. Это бывает, и часто, просто требует внутренних усилий от обоих. Мы с мужем не венчались. Не было внутренней необходимости. Я не верю в то, что внешние признаки способны людей удержать друг возле друга, если они не производят внутреннюю работу, которая к этому ведет. Я видела много браков, которые начинались пышными венчаниями и заканчивались через несколько месяцев.

Никогда не берите псевдоним. У меня было просто следствие молодой глупости. Я к тому времени защитила кандидатскую диссертацию, преподавала в Литературном институте, мой муж уже писал. Когда писала первую книгу, были большие сомнения в том, что она получится. И из этих соображений я сказала: давайте я возьму псевдоним. Я придумала благозвучную Анну Берсеневу, просто из головы. Не думаю, что псевдоним как-то влияет на судьбу, я этого не ощущаю. Я не халтурила с самого начала, писала в полную силу с первой строчки. Когда поняла, что это занятие для меня чрезвычайно дорого, что герои стали частью моей жизни, уже было поздно менять ситуацию с псевдонимом, издатели отказались это делать. Так и появилась Анна Берсенева, но Татьяна Сотникова - написано на обложке, и дома мня, конечно, зовут Таня. Неуверенность не должна уходить полностью. Приходит уверенность в своем желании. Но уверенности в том, что ты делаешь что-то очень хорошо и достиг вершин – у меня нет, и не должно быть у человека, который занят тем, что ему небезразлично. Опыт только в том, что ты уверяешься в своих желаниях. А каждую новую книгу начинаешь писать как новую.

Я думаю, что наша жизнь с возрастом становится уже, потому что мы внутренне затихаем, наш интерес к жизни снижается, все меньше остается внутренних сил на интерес к этому миру. Это крайне опасный процесс, с ним надо бороться. Каждая женщина понимает, что в 20 лет могла есть что угодно и не толстеть, а в 35 надо прилагать усилия, чтобы хорошо выглядеть. А на душевную жизнь никто этого не переносит. Молодость уходит, ее азарт, интерес, и человек должен прилагать усилия, чтобы его интерес к жизни не затухал и жизнь не становилась узкой. Я не ощущаю, чтобы для меня жизнь становилась более замкнутой. Бывают поездки, их много. Это палочка-выручалочка. Если у человека открыта сфера чувств, то для него любая поездка – повод впитать в себя важные жизненные впечатления. Чтения приобретает колоссальное значение. Дети растут, у них своя жизнь, она тебе важна, интересна, много дает тебе внутренне тоже. Мне кажется, наоборот, моя жизнь с возрастом стала интереснее.

Я не разделяла бы требовательность по гендерному признаку. Да, интересно мужчинам. Я с большой радостью это заметила. Если бы книги выходили без оформления, в белой обложке, картина читательских представлений была бы совсем другая. Мужчины читают, читает муж, ему очень нравится. Я даже слышала от мужнин отзывы, которые были для меня очень лестны, они говорили какие-то вещи, которые помогли им разобраться в себе, это было мне очень дорого. И в ряде книг главные герои мужчины. Так что это происходит сплошь и рядом. Мне это интересно.

Изучать досконально обязательно. Когда я понимаю, что для раскрытия характера нужно давать профессию персонажу, я сразу начинаю изучать все нюансы этой профессии, встречаюсь с людьми, читаю. Без этого нельзя. Но надо быть осторожным, потому что погружаешься в предмет, тебе там все интересно, все хочется описать, но нельзя превращать книгу в справочник, нужно отбирать то, что в нее войдет. То же самое с поездками. Я была во всех местах, о которых пишу. Но я руководствовалась не только личным впечатлением, я читала дополнительно. Не так давно я вернулась из Тамбовской области, где был большой книжный фестиваль, многое нам рассказывали, многое видели сами. Я хотела перенести действие туда, но потом читала много дополнительно. Только что я вернулась из Парижа, там заканчиваются съемки фильма по моей книге. Это волшебные впечатления. Я была уже в этом городе, но туда можно тысячу раз приехать и узнать новое. Я люблю этот город. Всегда нельзя быть довольным фильмом. Кино – коллективное искусство. Когда я сама стала писать сценарий, вникать, в оторопь прихожу. Такое столкновение разных воль, амбиций, мыслей… Как оно дает в результате цельную вещь, - это для меня загадка. На внешний взгляд очень хаотическое занятие. Что-то в этом мистическое есть. Я довольна и благодарна людям, которые делали фильмы по моим книгам. Я не пускаю этот процесс на самотек. После фильма «Капитанские дети», который получился хорошим, но я поздно спохватилась, что надо было самой написать сценарий. Дальше я писала сценарии сама. Даже если сам пишешь сценарий, потом будет столько происходить такого, над чем ты не властен. Но надо хоть немного вмешаться в процесс

Год это длилось, не два. Он приезжал каждые выходные. Он понимал, что это сложно, он скучал, сам хотел нас видеть, и меня, и сына. Это тот совет, который могу дать: вы должны сразу настроиться на то, что разлука очень временна, и как можно скорее надо пытаться обстоятельства преодолеть. Устраивайте отношения, вы не должны находиться в разлуке. Иначе последствия непредсказуемы. Люди входят в такой ритм жизни, я там – он здесь, начинают считать это нормальным. Это ненормально.

Моей основной профессией к тому времени, как я начала писать, было литературоведение, преподавание. В 95-м году все люди пробовали себя в новом качестве, и мне просто хотелось, чтобы мое новое качество было близко к литературе. Даже не знаю, когда я что-то поняла, просто в процессе работы чувствуешь, что тебе это нужно. Впервые я насторожилась, когда написала третью книгу, я вдруг стала слышать от людей едва знакомых, которые случайно получили мою книгу, очень заинтересованные на этот счет мысли. Они говорили о моих героях, как о живых людях. Я вдруг стала понимать, что люди относятся к этому серьезно. Потом я стала в себе замечать, что погружаюсь в это все больше и больше. Сейчас пробиться на книжный рынок сложнее, чем было тогда. Я долгое время была рецензентом в крупном издательстве и читала самотек, из чего извлекла много ярких имен, которые сейчас известны. Раньше ассортимент был меньше. Сейчас ассортимент книжной продукции огромен. Когда я начинала писать, не было увлекательных исторических романов. На этой волне появился Акунин. Сейчас все ниши заполнены, появиться новая фигура может по причине таланта, а это вещь редкая, яркая, и все равно талант будет замечен, вопрос в том, хватит ли у автора терпения дождаться, когда это произойдет, и упорства продолжать заниматься тем, что нравится. Но талант пробьется все равно, это мне опыт подсказывает. Но пробиться сейчас труднее. Пишут все. Поэтому только талант. Когда человек пишет, если делает это искренне, он не думает ни о чем, только о том, что он пишет. Он думает, как сделать это так, чтобы это соответствовало его замыслу, его интересу, его чутью. Но когда книга уже написана, начинаются разные размышления. У кого-то никаких нет – только как бы теперь на этом заработать. Я хотела бы, конечно, чтобы это осталось. Когда я чувствую внутреннее, что я вложила в книгу, мне хочется, чтобы это осталось. Но это вопрос мистики творчества и ничего больше.

Я уже порадовала читателей 25 книгами, вы можете почитать любую из них. Новая выходит вот-вот, буквально в мае. Это будет первая книга семейной трилогии. Сейчас я пишу вторую книгу этой трилогии. У меня в разных книгах перекликается настоящее с прошлым. В этой новой книге война занимает центральное место в прошлом героев, это не случайно. Это было ответом на внутренний вопрос, который я себе задавала, видя, как люди говорят, что при советской власти люди были лучше и так далее. Я думаю, это полная ерунда. Но то, что некоторое время назад люди лучше различали, где зло и где добро, - это факт. Я пыталась ответить на вопрос, почему это так. Я вспоминаю родственников, и всплывает эта постоянная отсылка к войне. Если война пришлась на юность людей, они перестали путать что такое хорошо и что такое плохо, они ориентировались на это в жизни, так воспитывали своих детей. Люди многое внутренне знали сами. Теперь уже сознательным усилием должно входить в людей знание, что такое хорошо, что такое плохо. Это непросто. Мне хотелось к этой ситуации отослать. И в устах одной из героинь я эту мысль вложила.