Это вовсе не банальная ресторация, а самый настоящий культурный центр. Завсегдатаи здесь писательница Татьяна Толстая, критик Артемий Троицкий, известные актёры, музыканты. Здесь проходят выставки, презентации книг, концерты Петра Мамонова, Леонида Фёдорова, групп «Бахыт-Компот», «Запрещённые барабанщики», «Манго-Манго», выступает Николай Дроздов.
В преддверии традиционного сентябрьского концерта «Мегаполиса» в «Рюмочной «Зюзино» лидер группы Олег Нестеров рассказал корреспонденту газеты «Мой район», что ещё его связывает с районом.
Зюзинская публика ценит теплоту, общение
– Олег, почему вы из года в год ездите выступать сюда, почти на окраину?
– Когда в первый раз на нас вышла «Рюмочная «Зюзино», мы тоже недоумённо пожали плечами, не знали, как к этому относиться. Но потом изучили историю этого заведения, его концепцию и поняли, что просто обязаны ежегодно делать здесь вечеринку. Теперь раз в году мы с ребятами, что называется, ходим в «Рюмочную «Зюзино» и играем песни из XX века. У нас же был 14-летний период, связанный с продюсированием. Мы с Михаилом Габолаевым, басистом «Мегаполиса», вместе продюсировали многих известных сейчас артистов, таких как «Маша и Медведи», Найк Борзов, группа «Ундервуд» и др. И то, что у нас было написано в XX веке, – для нас главное. Это альбом «Супертанго», «Из жизни планет» – музыкальное посвящение неснятым фильмам 1960-х, большой мультиплатформенный проект и др. Всем этим мы очень гордимся, дорожим. Наша новая аудитория воспитана уже на наших песнях XXI века, у нас очень много молодёжи. Но! В Зюзине мы поём только песни из XX века. Мы уже дважды устраивали «рюмочные» вечеринки, и оба раза это было незабываемо. Туда, конечно, приходит особая публика, она знает, чего от нас ждать. Конечно же, «Мегаполис» 1990-х во многом отражает расцвет клубного движения Москвы. И «Рюмочная «Зюзино» очень располагает к такой вечеринке, она очень отзывается на то, что мы делаем.
– А чем именно?
– Этот район – особенный. Место, где живут художники. Художники с большой буквы. Нам нравится их жизненный подход и подход к творчеству, нам нравятся те артисты, которые в Зюзино приезжают играть, нам нравится дух свободы.
Моя мечта – чтобы в Москве было побольше подобных мест на окраинах. Чтобы там были свои вокальные бары. У немцев есть такое слово – lokale. Это значит забегаловка на углу, бар ли это или маленький греческий ресторанчик.
В Москве в любой точке уже можно сходить на угол и купить хороший хлеб к завтраку. Следующий шаг – возникновение заведений, что называется, «на районе», которые имели бы свою ауру, которые в какой-то степени отражали бы дух того места, где они находятся. В Москве много удивительных районов, которые ещё изучать и изучать. Конечно, можно пойти в краеведческий музей. Но можно пойти в бар и начать изучение духа с другого конца. Дух – это то, что важно для любого города. Ребята, открывшие это место, поймали удачу за хвост, кураж. И я счастлив, что в Москве такие заведения есть.
Главное для нас в Зюзине – особый дух и драйв, который я ощущаю там. После концерта в прошлом сентябре даже музыканты, которые со мной играют, спрашивали: «Олег, мы не понимаем, кто с нами был сегодня на сцене? Гарик Сукачёв или Ник Кейв?»
– Чем зюзинская публика отличается, по-вашему, от остальной?
– Это очень искренние люди, которые ценят теплоту в общении. Для которых очень важно видеть глаза друзей. Для них важно провести вечер в хорошей компании, а не в красивом месте, не в каком-нибудь пафосном заведении. В Зюзине в этом смысле всё с приставкой «анти». Но в этом – великая суть.
«Москве велики идут»
– А как вы находите сам район?
– Я в Зюзине бывал много раз в 1991 году, когда «бомбил». Поэтому хорошо помню его улицы с тех пор. У меня был ансамбль, который не приносил никаких денег. Свою карьеру инженера-электронщика я завершил в 1988 году. И нужно было как-то держаться. Поэтому на последние деньги я купил одноглазую «шестёрку» и начал на ней зарабатывать. Учился понимать Москву с колёс, а когда ты сам за рулём – она совсем другая. В 1991 году, учитывая те времена, я пару раз попадал в Зюзине в неприятные ситуации, но, видите, жив-здоров, с вами разговариваю.
– И какие впечатления у вас, если сравнивать Зюзино, когда там «бомбили», и теперь, когда приезжаете туда с концертами?
– Веселее стало, знаете! Цветов больше, зелени. Теплее район стал. Я про душевность и некий психологический климат района.
– Что, по-вашему, нужно сделать, чтобы в районе появилась душевность – такая же, как в Зюзине?
– Да всё очень просто! Нужно, чтобы жители района любили своё место. Чтобы находились отчаянные смельчаки, которые бы не боялись идти вперёд. Когда человек заряжен любимым делом, как же вокруг него всё становится красиво, как много он может сделать! Единственное – важно этим людям не мешать. Надо брать отчаянных людей, влюблённых в своё дело, и пусть они перекрёстно друг друга «опыляют» с маститыми специалистами.
– Москва изменилась в последние годы?
– Изменилась, и очень сильно. Многие вещи мне очень симпатичны. Например, мне безумно нравится, что появились велики. Велики – это ощущение свободы, скорости, дуновение ветра, это созерцание города с колёс, а не из машины. Москве велики идут, и я точно знаю, что она станет настоящей велостолицей.
