Воспаление лёгкой. Как может помочь правительство российскому производителю

Депутаты Госдумы направили коллективное обращение в правительство. Его суть — надо срочно спасать отечественную лёгкую промышленность.

«Производство снизилось до 35–40% во втором полугодии прошлого года. Это привело к простоям и переходу на режим неполного рабочего дня. Предприятия теряют деньги, а работники увольняются. Особенно сложная ситуация у средних фабрик швейной и кожевенно-обувной подотраслей, где трудятся до тысячи человек», – сообщила депутат ГД, член думской комиссии по вопросам поддержки малого и среднего предпринимательства Светлана Бессараб.

Почему парламентарии забили тревогу? И что надо сделать властям, чтобы вылечить воспаление нашей лёгкой промышленности? Об этом «АиФ» поговорил с президентом Российского союза производителей одежды Светланой Беляевой.

Почему импорт легче продать?

Михаил Калмацкий, «АиФ»: Светлана Алексеевна, что происходит с отечественным легпромом? Действительно всё плохо, как говорят депутаты?

Светлана Беляева: Начну с того, что наш рынок по объёму уступает только продовольственному. В 2019 г. в России было продано одежды, обуви и других изделий на 2,9 трлн руб. Но! Товары отечественного производ­ства составляют лишь 20%, остальное – импорт, причём на 35% нелегальный. Российские фабрики, увы, не могут конкурировать с зарубежными по цене из-за  высокой импортозависимости по сырью – 90% его для швейных изделий закупается  за рубежом. Нет у нас и отечественного  оборудования.

Кроме того, ввозные пошлины на товары, приходящие в Россию, ниже аналогичных пошлин для нашей продукции в зарубежных странах, где жёст­ко защищают собственный рынок. Например, в Турции производители текстиля 10 лет не платили НДС. В Китае этот налог снизили до 13%, а у нас повысили с 18 до 20%. То есть наша продукция стала дороже. За последние 10 лет мы стали меньше шить верхней одежды. Сейчас производим лишь одно платье на 20 женщин и одну мужскую сорочку на 34 мужчин.

Есть также сложности с продажей наших товаров внутри страны. Торговые центры считают, что известные зарубежные марки притягивают покупателей, поэтому иностранные компании платят им лишь 6–8% с оборота. Российские же предприятия платят не с оборота, а за аренду торговых площадей. А ведь бывает, что за весь день не продаётся ни одной вещи.

Опля, конопля! Почему возрождаются запрещённые и забытые сельхозкультуры? Подробнее

– В условиях пандемии ситуа­ция ухудшилась?

– Во второй половине 2020 г. производство товаров лёгкой промышленности в стране снизилось на 35–40%. Основная причина – падение реальных доходов населения и снижение спроса. Многие перешли на дешёвые товары, да и приоритеты изменились – одежда уже не считается предметом первой необходимости. При этом лёгкую промышленность не включили в число пострадавших от пандемии отраслей. Мы не получили такой же поддержки от государства, как туристическая отрасль, авиакомпании, рестораны, и другие.

В то же время ситуация на разных предприятиях в пандемию сильно отличалась. Вполне нормально чувствуют себя те, кто имеет госзаказ на пошив одежды для силовых министерств и ведомств или выпускает средства защиты для работников промышленности – одежду, обувь, респираторы. Плюс во время ­пандемии срочно потребовались медицинские товары. Выпуск же товаров для потребительского рынка резко сокращается.

– Как выживают предприя­тия, не имеющие госзаказов?

– 90% производителей одежды – малые предприятия, их около 2 тыс. Для них действует упрощённая система налогообложения, они платят налоги и сборы в размере 4,5–6% от выручки. Труднее всего в данный момент приходится средним предприятиям с числом работников от 250 до 1000 человек, которые  находятся на общей системе налогообложения. Таких у нас около 70. Их отчисления в бюджеты разных уровней в 7 раз больше, чем у малых. В сумме они доходят до 75–80 коп. с каждого рубля выручки. У этих предприятий сильно выросли долги, и почти каждое третье сейчас находится на грани банкротства.

Экономика перекосов. Почему мы разучились производить простые вещи? Подробнее

Какая зарплата у швеи?

– Как же живётся сотрудникам этих предприятий?

– В лёгкой промышленности сегодня трудятся 290 тыс. человек, из них 80% – женщины. В 2019 г. в производ­стве одежды средний заработок был 21 тыс. руб. – это лишь 44% от средней зарплаты в обрабатывающей промышленности. Поднимать её предприятия не могут, ведь большая часть денег уходит на налоги и соцвыплаты. Кроме того, растут цена закупаемого за рубежом сырья и себестоимость продукции. При этом цены на товары приходится удерживать на уровне, который позволяет хоть как-то конкурировать с зарубежными компаниями. Выделить сред­ства для повышения зарплат уже нет возможности.

– Как сказалось на зарплатах то, что предприятия в условиях пандемии работали не с полной нагрузкой?

– Да, были простои, неполный рабочий день с соответствую­щим уменьшением зарплаты. Это привело к оттоку кадров. За прошлый год число работников на предприя­тиях, где мы проводили мониторинг, снизилось на 10%. Многие женщины были вынуждены просто сидеть дома с детьми во время карантина. Кто-то ушёл работать подсобным рабочим в продуктовый магазин – там нет такой ответственности и регулярная зарплата.

Люди уходят по собственному желанию, и остановить их невозможно. Искать других при такой низкой зарплате тоже сложно. А ведь падение численности работников грозит остановкой производства. Наши расчёты показывают, что без господдержки мы можем потерять 25–28 тыс. квалифицированных работников из 148 тыс., занятых в производстве одежды. То есть каждого пятого. Чтобы потом восстановить эти рабочие места, придётся потратить 35–40 млрд руб.

Шито русскими нитками. Станет ли Россия мировым пошивочным цехом? Подробнее

Нужна ли детям единая школьная форма?

– Как может помочь правительство?

– Нужны настройка системы налогообложения и включение швейной и кожевенно-обувной отраслей в перечень пострадавших в условиях пандемии. Мы просим создать равные условия в торговле для отечественных и зарубежных компаний лёгкой промышленности, а также ввести единый стандарт школьной формы и передать её выпуск российским предприятиям. Предлагаем предоставить налоговые каникулы и перевести предприятия, на которых работает до 1000 человек, на упрощённую систему налогообложения. Также предлагаем платить НДС и налог на прибыль не по факту отгрузки товара, а после получения средств. У нас есть предприятия, которые не получили деньги за товар, отгруженный ещё в первом квартале 2020 г. Мы говорим не о том, чтобы нам дали деньги, а о том, чтобы оставили то, что заработали предприятия. Ведь малому бизнесу за счёт упрощённой системы налогообложения эти деньги оставляют. Такая политика уже привела к тому, что крупный бизнес раздробился. А ведь большие предприятия дают 46% выручки и основную ассортиментную линейку швейной одежды.

– Не уверен, что все родители обрадуются единой школьной форме производства России... И вообще, не заставишь же покупателей одежды выбирать отечественное, отказываясь от импорта, – это личное дело каждого.

– По качеству продукция современных российских предприятий вполне соответствует зарубежной. Это подтверждает инициированная Минпромторгом РФ в 2019 г. международная  сертификация 12 высокотехнологичных индустриальных предприятий, работающих в разных регионах РФ. Для сравнения:  мужской костюм из Италии стоит 40–45 тыс. руб., а иногда и 100 тыс., а  костюм, изготовленный в России, в зависимости от комплектации и качества ткани, обойдётся от 8 до 20 тыс.

Мы экспортируем продукцию в Испанию, Латвию, Эстонию, Францию, Монголию, страны ближнего зарубежья. Спрос на нашу одежду есть. Но у нас слабое рекламное продвижение отечественных товаров и брендов как на внутреннем, так и на зарубежных рынках. Причина известна – отсутствие финансовых возможностей у предприятий.