«Зарплаты наших швей в 200–300 долл. уже сравнялись с заработками их коллег в Китае, Вьетнаме и Камбодже. Не пора ли весь мировой пошивочный цех переместить из Азии в Россию?»
Это написал один из блогеров, и его предложение ещё недавно казалось фантастическим. Но пандемия внесла свои коррективы. Действительно, многие известные мировые бренды собираются шить одежду в России. Об этом и не только «АиФ» рассказал президент Российского союза предпринимателей текстильной и лёгкой промышленности Андрей Разбродин.
Кто набьёт пуховик
Татьяна Богданова, «АиФ»: Андрей Валентинович, на фоне безрадостных новостей экономики ваше сообщение о приходе в Россию мировых компаний звучит очень оптимистично. Неужели на этикетках Adidas, ZARA, H&M и других брендов мы скоро увидим «Made in Russia»?
Андрей Разбродин: Частично Adidas у нас уже отшивается. Есть стремление у Inditex, Decathlon и ряда других крупных иностранных компаний. На самом деле, если швейное предприятие имеет международный сертификат, любой мировой бренд сможет начать на нём своё производство. На последнем конгрессе Всемирной ассоциации производителей одежды (IAF) как раз говорилось о том, что пандемия изменит логистику. Пошив будет размещаться максимально близко к месту продаж. Нас это касается в первую очередь, и процесс уже пошёл. В России заработала совместная с IAF компания, которая будет заниматься сертификацией, чтобы наши предприятия получили возможность брать международные заказы. Надеемся, что часть их затрат субсидирует государство. Суммы там небольшие, а работа очень важная для входа на этот рынок.
С одной стороны, кризис рождает проблемы, с другой – открывает окно возможностей. Помните, как в начале 2000-х говорили, что на наших рисковых землях невыгодно заниматься сельским хозяйством? Но потом появились санкции, заработали программы импортозамещения, и отрасль стала хорошо зарабатывать на экспорте. Теперь пришло время внимательнее отнестись к текстильной и лёгкой промышленности. Именно с них во многих странах начинался подъём экономики.
– Какая наша «лёгкая» продукция идёт на экспорт?
– Наш рынок второй после продуктового, его оборот составляет 4 трлн руб. Но мы производим всего 18%, то есть 700–800 млрд. Это очень мало. У нас есть отдельные экспортные удачи, но они штучные. Надо вкладываться в импортозамещение, а не в экспорт. Сейчас для этого как раз есть условия. Из-за пандемии и девальвации рубля цена на импортные товары выросла, завозится их значительно меньше. При этом в другой ценовой нише товары покупаются, происходит замещение импорта нашей продукцией. Если падение по импорту составит 35–40%, всё мы, конечно, не заместим, но часть сможем. Надо двигаться в этом направлении. Вот когда доведём долю отечественного хотя бы до 40%, можно будет говорить и об экспорте.
– Понятно, что спрос сильно упал, тем не менее один из главных сезонных товаров сейчас – это пуховики. Много ли на рынке отечественных?
– Как и в целом по рынку, около 18%. Но есть тенденция, которой мы должны воспользоваться. Меняется технология производства пуховиков. Если раньше пухом наполняли саму куртку, то теперь сначала делают специальные пакеты с пухом, которые потом вшивают в куртку. Учитывая, что наша страна является одним из главных поставщиков пуха и пера на мировой рынок, эти пакеты грамотно было бы делать на территории России. То есть не вывозить сырьё, а перерабатывать его здесь и реализовывать по более высокой добавочной стоимости.
Отчего «лёгонькой» нелегко
– Недавно Минпромторг озвучил цифры по производству в разных отраслях. И вот что удивительно: почти у всех падение, а в лёгкой промышленности рост. Это за счёт масок?
– И за счёт масок тоже. Было запущено много новых производств, поэтому сейчас маски есть в нужном количестве, и они дешёвые. Но цифры лучше оценивать не в рублях, а в штуках и метрах. Когда курс валюты за полгода изменился почти на 30%, рост в рублях на 7–10% даже не компенсирует его. Если же говорить об объёмах, падение наблюдается только у кожевенников. В остальных подотраслях показатели на уровне прошлого года, а по некоторым направлениям есть рост. По производству одежды совсем небольшой – 100,3%, по тканям и нетканым товарам – 110,4%. Самый лучший показатель по спецодежде – 121,6%, потому что выпускалось много спецодежды медицинского профиля. Вообще если до пандемии наши швейные мощности были слабо заполнены, то сейчас они загружены почти на 100%.
– Все ли предприятия выжили?
– Был запрет на банкротство предприятий, поэтому пока нет статистики. Конечно, переживали этот год сложно. Появились серьёзные проблемы с падением спроса, с закрытием торговых сетей, с перетягиванием продаж в онлайн. Идёт серьёзное изменение рынка сбыта, люди всё больше товаров приобретают через интернет. Но раз меняется мир, то и мы должны меняться. Наша отрасль в очередной раз показала свою живучесть и исключительную востребованность. Кстати, помогли государственные 2%-ные кредиты, которые выдавались на выплату зарплат сотрудникам. Многие предприятия воспользовались ими и смогли пережить ситуацию.
– Сколько всего работников занято в «лёгонькой промышленности»?
– Примерно 350 тыс. И около 20 тыс. предприятий всех типов, но в основном, конечно, малого бизнеса и ИП. Отрасль автоматизируется, уже не требуется такого количества сотрудников, как мы наблюдали в советском фильме «Светлый путь». Да и зарплаты невысокие – в среднем 23–25 тыс. руб. Количество занятых может стать больше. Для этого есть желание и возможности развиваться, есть потребности внутреннего рынка.
Маркировка для белья
– Недавно правительство ввело квоты на госзакупки госкомпаниями 251 вида отечественных товаров в 2021–2023 гг. – не меньше 50–90% от объёма закупок. Отрасль получила квоты?
– Конечно. Госкомпании закупают очень много продукции лёгкой и текстильной промышленности – от сырья до готовых товаров. Чаще ткани, спецодежду. РЖД, например, закупает постельные принадлежности. Это хорошее постановление, квоты дадут гарантированный сбыт. Но надо двигаться дальше и не только объявлять квоты, но и расширять возможности производителей и увеличивать количество этих производителей.
– Ещё одно законодательное новшество: с 1 января начинается маркировка одежды – как отечественной, так и импортной. Время ли сейчас усложнять жизнь бизнесу?
– Наш союз был одним из инициаторов маркировки – как способа учёта и отсечения контрафактной, серой и несертифицированной продукции. Несколько лет назад её было 50%, сейчас ситуация не сильно, но улучшилась – 35–40%. Однако то, в каком виде сегодня проводится маркировка, отличается от того, что предлагали мы. Не хочу сейчас погружать читателей «АиФ» в нюансы процесса, но раз уж мы занялись маркировкой, надо ею заниматься и совершенствовать. Вводить аккуратно, без принуждения и давать переходный период. Чтобы не вышло как с фармацевтикой, когда исчезли лекарства в аптеках. А по поводу «время ли сейчас»… А когда у нас было спокойное время? В любом случае направление выбрано правильное. Надо просто все процессы довести до ума. Как говорил Михаил Жванецкий, с которым мы в этом году простились: «Тщательне́й надо, ребята. Общим видом овладели, теперь подробности не надо пропускать».
