Они убеждали себя и миллиарды землян, что держат ситуацию под контролем. Дмитрий Медведев, пользуясь случаем, пообщался с американскими «советологами».
Всё ещё формально сидящий в кресле президента США Джордж Буш первым в это утро вышел к прессе:
- У нас вчера был хороший ужин, - в двух словах рассказал он, как лидеры провели вчера время в Белом Доме. - Я удовлетворён прогрессом, который мы делаем...
Надо отметить, что встрече лидеров на саммите по финансовым рынкам и глобальной экономике предшествовала работа министров финансов и глав Центробанков ведущих стран. Были согласованы основные положения декларации, готовившейся к принятию лидерами.
По словам помощника президента России Аркадия Дворковича, это достаточно длинный и конкретный документ. Он, например, включает в себя положение о том, что необходима работа над новыми стандартами регулирования, прозрачности, бухгалтерского учёта. Декларация содержит призыв к международным финансовым институтам и форумам расширить участие за счёт развивающихся рынков, новых стран.
Документ, по словам Аркадия Дворковича, в целом содержит сбалансированный подход к «усилению регулирования мировой экономики, при сохранении принципов открытости и воздержания от формирования новых барьеров на пути развития инвестиций и торговли».
Декларация в качестве приложения содержит план действий до 31 марта следующего года. Лидеры договорились, что результат этих действий будет оценён на следующем саммите «двадцатки», который должен состояться не позднее 30 апреля в Великобритании или Японии.
- Очевидно, вы знаете, что кризис ещё не закончился, - добавил тем временем Джордж Буш во время своего короткого утреннего заявления. - Всё ещё нужно очень многое сделать.
Самим лидерам перво-наперво предстояло собраться в Архитектурном музее, предоставить себя в распоряжение сотни фотокорреспондентов для «семейного фото», а затем занять свои места в зале заседания.
Президент Буш одного за другим встречал гостей в холле.
- Николас! Иди сюда! - кричал Буш, завидев вдалеке президента Франции Николя Саркози.
- Г-н премьер-министр, доброе утро! - приветствовал он турецкого премьера Реджепа Эрдогана, которого явно знал похуже.
- Дмитрий! - улыбался он президенту России, которого дружески похлопал по спине.
А вот пожилого, но всё ещё импозантного короля Саудовской Аравии Абдаллу Бен Абдель Азиза аль Сауда с почтением взял за руку и медленно повёл по коридору. Но непросто это было - на протяжении часа встречать гостей. Чтобы скрасить ожидание очередной делегации президент Буш с доброй улыбкой пнул подсунутую поближе «удочку» с мохнатым телевизионным микрофоном.
Когда лидеры, наконец, собрались и построились в два ряда на специальном подиуме, их осветили десятки фотовспышек. Выдержав необходимую паузу, Джордж Буш предложил коллегам проследовать в зал заседаний. Но тут из боковой двери к подиуму уверенно пошла эффектная брюнетка и по совместительству президент Аргентины Кристина Фернандес Киршнер. Она опоздала. Но её это ничуть не смущало. Силой обворожительной улыбки, (она наверное, не подействовала бы на канцлера Германии Ангелу Меркель, но г-жа Меркель была далеко) г-жа Киршнер остановила в узком проходе авангард спускающихся с подиума лидеров. Пришлось провести ещё одну фотосессию уже с участием г-жи Киршнер.
Лидеры удалились на дискуссию, закрытую от лишних глаз и ушей. Впрочем, если быть точным, дискуссия не предполагалась. Сначала, по нашим сведениям, выступали президенты, по очереди, в соответствии со сроком, который они находятся в должности.
Потом - премьер-министры и представители международных организаций. Джордж Буш иногда очень коротко реагировал на отдельные высказывания, но чаще благодарил выступавших за соблюдение лимита времени.
Во время саммита один из его главных инициаторов - президент Франции Николя Саркози - предложил кроме подготовленной декларации принять ещё и короткое заявление для прессы с перечислением главных тезисов декларации.
Между тем президенту Медведеву, кроме выступления на саммите, а так же двусторонних переговоров с Ангелой Меркель, британским премьер-министром Гордоном Брауном и председателем КНР Ху Цзиньтао, предстояло в этот день ещё раз взять в руки микрофон. В «Вашингтон клабе» его ждали члены влиятельного Совета по внешней политике.
В особняке клуба президент Медведев появился в сопровождении бывшего госсекретаря США Мадлен Олбрайт - 64-го госсекретаря и первой женщины на этом посту, довольно пожилой, но всё ещё бодрой дамы с волевым взглядом и огромным опытом в мировой политике.
В это время президент Совета Ричард Хаас делал последние объявления для собравшихся в зале американских экспертов и чиновников:
- Если кто-то не заметил, в зале полно журналистов, имейте в виду.
- Я хотел бы поздравить всех присутствующих, - начал Дмитрий Медведев, - вне зависимости от политических предпочтений, с избранием нового президента. В России выбор американского народа оценивают, как выбор в пользу перемен.
Президент углубился в темы, которые лидеры только что обсуждали на саммите «двадцатки», но вскоре снова вырулил на российско-американские отношения:
- Возник кризис доверия и в финансах, и в отношениях между Россией и США. Именно поэтому мы связываем надежды с приходом новой администрации.
- И действующая много сделала, - отдал президент должное г-ну Бушу, с которым его лично, впрочем, ничего не связывает. - Но этого мало... Кое-что надо делать быстро.
Лучше дать России возможность участвовать в глобальной противоракетной обороне, чем создавать какие-то фрагменты, которые никого не защищают...
Первой и сразу несколько вопросов президенту решила задать сама г-жа Олбрайт. Она попросила дать ей определение фразе «привилегированные интересы России», которую в своё время произнёс Дмитрий Медведев, когда говорил о принципах внешней политики России.
После пары настойчивых уточнений она «вытянула» из Дмитрия Медведева ответ, что это «все страны, которые связаны с Россией десятилетиями отношений... Это и значительная часть государств Европы. Это может быть и США». Дмитрия Медведева вынудили записать в зону привилегированных интересов России, получается, весь мир.
- Это я и хотела от вас услышать, - довольно подытожила г-жа Олбрайт, у которой, очевидно, был какой-то свой план. Это настораживало.
Президент Медведев, тем временем, с академической монотонностью рассказывал о перспективах договора о безопасности, постоянно действующего форума по безопасности в Европе и возможности сотрудничества всех со всеми, в том числе НАТО с ОДКБ.
- Будь такой форум уже этим летом, может быть, нам бы удалось избежать вторжения Грузии в Южную Осетию.
Когда президента спросили о текущих проблемах в стране, он пустился в долгий рассказ о правовом нигилизме, о борьбе с коррупцией. Выяснилось, впрочем, что антикоррупционный пакет Дмитрий Медведев готовил несколько лет назад, будучи ещё главой кремлёвской администрации, но «только сейчас мне удалось дать пакету ход».
На вопрос о причинах продления срока президент добавил, что такой сложной стране, как Россия, подходит именно президентская республика, а для обеспечения стабильного развития нужен больший срок полномочий президента и парламента. Дмитрий Медведев сделал оговорку, что не представляет и США в форме республики парламентской. А насчёт срока...
- Через 30-40 лет стабильного развития российские законодатели (как и французские, которые недавно снизили срок полномочий своего президента с 7 до 5 лет), посчитают, что, может, нужно вернуться к прежним срокам.
- Но это будет уже не моя проблема, - добавил Дмитрий Медведев, похоже, уловив, наконец, экспертный душок зала. Когда в наушниках прозвучал перевод, по залу прокатился хохоток.
Следующим вопросом была просьба сказать чуть больше о планах размещения нового вооружения в Калининградской области, о чём они недавно беседовали с президентом Саркози...
- Я лучше отвечу здесь, - заявил Дмитрий Медведев, вставая с кресла и направляясь к пюпитру. Похоже, он почувствовал, что публика от него ждёт чуть более резких рассуждений.
- Президент Франции предпочитает выступать именно так. Я тоже буду выступать стоя, хоть и не буду столь эмоционален, как Николя Саркози.
Дмитрий Медведев заговорил в два раза ритмичнее и напористее:
- Мы думать не думали что-то размещать. Это же была не наша идея размещать что-то в Польше и Чехии. Но дело даже не в том, что решение об этом приняли в обход Европы... Мы вели трудный диалог, уговаривали найти развязки. Но в какой-то момент нам сказали, что даже не гарантируют допуск на объекты ПРО. Что это зависит ещё и от решения чехов с поляками... Но мы не будем делать ничего, пока Америка не сделает первый шаг (по введению объектов ПРО в эксплуатацию. - Прим. ред.).
- Нужно или договориться о совместном ответе странам, вызывающим подозрения. - Продолжил Дмитрий Медведев. - Или найти варианты решения, которые устроят Российскую Федерации. Я надеюсь, у нового президента будет желание обсуждать эту тему, а не просто проштамповать принятые решения...
- Я в послании сказал, что в России нет антиамериканизма, - ответил президент Медведев на реплику Мадлен Олбрайт. - Есть сложности во взаимопонимании. Это и хотелось бы преодолеть.
Ответ на вопрос Грузии для присутствующих, большинство которых уверено, что главные решения в стране по-прежнему принимает Владимир Путин, был интересен ремаркой:
- Трудное решение для меня лично, как человека, недавно избранного на пост: и решение о применении силы, и решение о признании независимости Абхазии и Южной Осетии...
После этого кто-то решил задать ещё один почти личный вопрос. Именно на 5 ноября, когда «весь мир праздновал избрание Обамы, Дмитрий Медведев назначил послание. Это - совпадение?»
- Я два раза переносил срок послания, потому что не был доволен материалами, потом взял всё в свои руки и был вынужден править... При всём моем уважении, я не помнил о том знаменательном событии, которое должно было состоятся в этот день в США...
Впрочем, судя по другим ответам, перспективы будущих отношений России и США буквально на глазах переполнялись вниманием друг к другу и удивительным миролюбием.
Бессмысленным, в результате, не прозвучал даже вопрос о членстве России в НАТО. Сейчас это скорее невозможно. Но...
- Нэвэр сэй нэвэр, - подытожил Дмитрий Медведев.
