АиФ.ru вместе с экспертами пытается разобраться, можно ли было предотвратить дефолт 1998 года и какие уроки мы должны извлечь из него сегодня, когда экономика страны находится на спаде, а национальная валюта медленно, но верно дешевеет.
Неопытность или алчность?
«У меня часто спрашивают, кто виноват в дефолте, — говорит Евгений Ясин, научный руководитель НИУ ВШЭ, в то время — министр экономики России. — Никто не виноват. Можно предъявить массу претензий к некоторым решениям, но в целом преддефолтная ситуация связана с реформами, которые были проведены в 1991–1992 гг. С одной стороны, нужна была жёсткая политика, чтобы победить инфляцию (её проводили за счёт сокращения денежного предложения на рынке, в том числе за счёт массовых невыплат зарплат и пенсий и неисполнений обязательств перед госпредприятиями — ред.). С другой стороны, предприятиям нужно было время перестроиться на рыночные рельсы, а сделать это многие не успели, так как с открытием границ в страну хлынула масса дешёвых импортных товаров. Наша промышленность оказалась неконкурентоспособной, капитал стал уходить из страны.
Всё это происходило на фоне серьёзного кризиса в странах Юго-Восточной Азии и падения цен на нефть (она стоила тогда порядка 15 долларов за баррель). В 1996 году много денег было потрачено на президентские выборы, денег в казне не было, поэтому было принято решение выпустить государственные краткосрочные обязательства (ГКО), чтобы под них проводить заимствования».
Как позже установила комиссия Совета Федерации по расследованию обстоятельств дефолта 1998 года, доходность ГКО была сильно завышена, и, по сути, система ГКО превратилась в огромную финансовую пирамиду. Неужели этого никто не видел?
Видели, но не отдавали себе отчёта в серьёзности ситуации, не хватало опыта, считает Евгений Ясин. Видели и понимали, что рано или поздно пирамида рухнет, но от жадности не могли остановиться, говорит Михаил Делягин, директор Института глобализации: «По сути, дефолт был предрешён на президентских выборах 1996 года. Люди, которые оставили у власти Ельцина, получили карт-бланш на разграбление бюджета. Схемы при этом использовались самые разные. Например, государство должно было выплатить больнице N 100 рублей. Но денег в бюджете якобы нет, поэтому больнице советовали взять деньги в банке под гарантии государства. Банк соглашался дать, но брал за обслуживание кредита 30 %. В итоге больница получала не 100, а 70 рублей, а 30 рублей бюджетных денег оседало в карманах у банка».
Уроки кризиса
«Любопытно, — продолжает Делягин, — что отношение людей к власти до дефолта было значительно хуже, чем после того, как случилась экономическая катастрофа. И объяснить это можно как раз тем, что россияне видели, что деньги разворовывают. А после, когда разгребать «авгиевы конюшни» пришли крепкие советские управленцы Примаков, Маслюков и Геращенко (ни у кого язык не повернётся обвинять их в воровстве), видели, что эта команда реально пытается вытащить страну из ямы».
Команде Примакова действительно удалось вывести страну из кризиса довольно быстро. Уже с ноября 1998 года начался рост производства. Последующие годы экономика росла примерно на 10 % в год. Девальвация рубля сыграла на руку отечественным производителям. «Возможно, если бы на неё решились раньше и провели её плавно, дефолта и такого глубокого падения рубля удалось бы избежать», — говорит заместитель правительства России 1997–1998 гг. Яков Уринсон.
Помимо роста экономики, в дефолте было ещё одно положительное последствие для экономики России. Финансовая политика стала более ответственной. Когда с начала 2000-х цены на сырьё стали резко расти и на Россию полился дождь из нефтедолларов, правительство придумало кубышку на чёрный день — «Стабилизационный фонд», а госдолг стали стремительно сокращать. Правда, за этим делом опять подзабыли о модернизации экономики. В результате в августе 2013 года, в тот момент, когда по миру расползается очередной приступ экономического кризиса, Россия вновь оказалась с неконкурентоспособной промышленностью, показатели которой падают. Дефолт нам, конечно, в ближайшее время не грозит. Золотовалютные резервы выше, чем долг России, даже с учётом корпоративного, и цены на нефть остаются достаточно высокими. Но грядущие осень и зима будут непростыми.
