Еврейский рубль. Сможет ли Россия обуздать кризис по примеру Израиля?

- Тогда наша валюта, шекель, рухнула в пропасть по отношению к доллару, - рассказывает «АиФ» Дани Долев, репатриант из СССР, чья семья переехала в Израиль в 1971 г. - На банкнотах не успевали допечатывать нули. Экономика рушилась на глазах, и мои родители, не знавшие в Советском Союзе таких слов, как «финансовый кризис», были в шоке. Цены взлетели до небес, людей начали массово увольнять с работы, в магазинах появились очереди - перепуганные граждане пытались скупить товары, пока они не подорожали. Казалось, что этому просто не будет конца: мы попали в ад.

Статья по теме

«Пристрелите доллар!» Как Иран «устаканил» свою валюту в условиях санкций

Заморозили цены 

В 1984 г. из-за санкций со стороны арабских государств (их ввели после ливанской войны 1982 г.) и резкого подорожания нефти в стране разразился чудовищный кризис. В числе других поводов для падения экономики тогда называли также снижение налога на импортные товары (которые рекой хлынули в Израиль, задушив местное производство) и увеличение «социалки»: политики раздавали субсидии всем слоям населения, долг страны вырос до астрономических размеров. Аналитики один за другим строили мрачные прог­нозы. Однако у республики получилось выйти из кризиса всего за полтора (!) года. А сейчас шекель, который презрительно называли «туалетной бумагой», входит в число 17 конвертируемых валют мира. Почему же окружённому врагами Израилю удалось так быстро разобраться с проблемами?

- В первую очередь потому, что правительство доходчиво объяснило населению: если мы не «затянем пояса», то доллар скоро будет стоить миллиард шекелей, - считает экономист из Иерусалима Натан Рабин. - В то же время чиновники понимали: у людей нельзя только отнимать, это приведёт к бунтам и демонстрациям. Посему в противовес непопулярным мерам вроде повышения налогов власти отказались от масштабных сокращений сотрудников в государственном секторе. Цены на продукты были заморожены - правительство пригрозило тюрьмой владельцам супермаркетов и фермерам, которые осмелятся создать дефицит еды или будут спекулировать продуктами. Таким образом, у людей появилась уверенность: даже при самом плохом развитии событий у них будет чем накормить детей и они не окажутся на улице.

Статья по теме

Нефтяная ночь Шахерезады. Как живётся Ирану после 35 лет санкций?

Клубника в пустыне

А вот после этого, что называется, и началась «резня». К министру финансов Ицхаку Модаи быстро прилепилась кличка «у меня нет»: так он отвечал всем деятелям культуры, финансового сектора и союзам пенсионеров, кто приходил к нему просить денег. В Израиле «порезали» все социальные выплаты - снизили пенсии, а молодых мам обязали выходить на работу через 4 (!) дня после родов. Были введены огромные налоги на предметы роскоши: к таковым отнесли покупку квартир, телевизоров, автомобилей, драгоценностей и даже… чрезмерный расход бензина водителями частных машин. Повсеместно, невзирая на резкую критику профсоюзов, были снижены зарплаты (особенно в сельском хозяйст­ве), чтобы сделать израильские товары дешевле и популярнее за границей, увеличив экспорт в Европу и США с целью получения валюты. В то же время кредиты для фермеров стали дешевле, и именно тогда в безводной пустыне местные специалисты начали выращивать клубнику (теперь она весьма популярна в России зимой) и прочие фрукты-овощи, раньше завозившиеся в объезд араб­ских стран и стоившие безумно дорого. Разумеется, людям эти реформы не понравились. Экономистов обвиняли в том, что они сошли с ума и работают на руку врагу, уничтожая Израиль. Пресса арабских стран строила прогнозы, как скоро обнищавшие израильтяне приползут к ним на коленях, умоляя снизить цены на нефть. Первое время всё и верно было очень плохо.

- Тем не менее в крахе экономики появились и плюсы, - рассказывает репатриант Дани Долев. - Мои родители незадолго до кризиса взяли в ипотеку квартиру. Когда шекель обвалился, банкам не разрешили увеличивать проценты в условиях галопирующей инфляции, и ежемесячные выплаты по кредиту в результате превратились в сущие копейки. Таким образом, очень много «ипотечников» стало владельцами квартир.

Статья по теме

Дракон и санкции. Почему Китай смог разбогатеть на запретах Запада?

Вытащили из пропасти

В общем-то во многих странах такая зверская политика быстро вызвала бы свержение правительства или, по крайней мере, массовые протесты - стоит вспомнить двухсоттысячные демонстрации против повышения цен при Б. Ельцине в 1992 г. Однако в Израиле, несмотря на всеобщее недовольство народа жёсткими мерами, этого не произошло: израильтян мягко уговаривали «немного подождать». Ждать в итоге действительно пришлось немного: к концу 1985 г. инф­ляция составила всего 20%, в бюджете страны закрылась дыра, поэтому удалось отказаться от планируемых сокращений - вроде повторного уменьшения зарплат. В 1985 г. израильскую валюту деноминировали - за 1000 «старых» шекелей давали один «новый». С тех пор курс «еврейского рубля» (так называют валюту наши репатрианты, учитывая, что в переводе шекель - это исторически брусок серебра, как и рубль) колеблется от 3 до 4 за доллар США уже много лет. Экономического роста в 1985-1986 гг. добиться не удалось, но, по крайней мере, Израиль вытащили из пропасти и «устаканили» денежную единицу. Министра финансов Ицхака Модаи тогда обливали тоннами грязи, зато теперь будущие экономисты всего мира, включая США, изучают его опыт в университетах.

Что тут скажешь? России сегодня тоже не следует игнорировать этот опыт. Надо не сидеть с сонным видом, как поступили у нас Центробанк и правительство, а наконец-то начать разбираться. Пока что наши банки повысили процент за кредиты, цены растут как на дрожжах, рубль ушёл в крутое пике. Нам говорят: потерпите немножечко, всё наладится. Но вообще-то кроме кнута следует применять и пряник. Если правительство аналогично заморозит цены на главные виды продуктов, встряхнёт банкиров с дешёвой ипотекой и гарантирует рабочие места, то люди куда охотнее станут доверять призывам «подождать годик-два». Играть в игры типа «мы будем только отбирать и ничего не давать взамен» в народе больше никто не хочет.