Несмотря на позитивные прогнозы аналитиков, в сентябре рубль продолжил резкое падение, обновив исторические минимумы по отношению к доллару и вернувшись к отметке в 50 рублей за евро. Правительственные чиновники успокаивают, уверяя: российская валюта достигла «дна», и вот-вот должен начаться процесс восстановления рубля.
Почему Банк России не поддержал рубль валютными интервенциями и к чему приведёт дальнейшее ослабление национальной валюты, АиФ.ru рассказал главный экономист Института фондового рынка и управления Михаил Беляев.
Елена Трегубова, АиФ.ru: Михаил Кимович, последний раз валютные интервенции Центробанк проводил ещё в мае. Когда же регулятор вмешается в валютные торги, чтобы поддержать рубль?
Михаил Беляев: Как известно, с 1 января следующего года Банк России собирается переходить к плавающему независимому курсу рубля. В своё время ЦБ «записал» такое регулирование, что с валютными интервенциями он может выходить лишь в том случае, если верхняя граница бивалютной корзины пересечёт отметку в 44,40 рубля за корзину.
Несмотря на стремительный рост курса доллара и евро к рублю, верхняя граница бивалютной корзины всё ещё этой отметки не достигает. Она только на этой неделе чиркнула по этой отметке, и ЦБ вышел с небольшим контингентом денег. Вот вам правовое основание, почему ЦБ не вмешивается в валютные торги.
— Бытует мнение об экономической нецелесообразности валютных интервенций в текущих условиях…
— К этому вопросу можно подойти с двух сторон. С одной, казалось бы, Центральному банку выгодно выходить с интервенциями, чтобы погасить ажиотажную волну. С другой стороны, вполне может получиться, что выход Банка России на валютный рынок в такой ситуации может быть опасным, когда экономические факторы (инфляция, отток капитала, медленные темпы роста ВВП, мрачные прогнозы) ЦБ и МЭР по поводу наших дальнейших экономических перспектив сплелись в пучок, который работает в совокупности. Они работают, взаимоусиливаясь, и уже переходят из экономической области в чисто психологическую. Сейчас начинается некая ажиотажная самораскрутка этой ситуации. Я вот что имею в виду: если ЦБ сейчас выйдет с большими контингентами валюты, то он может только подхлестнуть негативную ситуацию, что бизнес-сообществом будет воспринято так: что если уж Центробанк сейчас озаботился и вышел с интервенциями, то, значит, всё, дело совсем плохо.
— Михаил Кимович, не секрет, что наша потребительская корзина на треть состоит из импортных товаров, и тенденция по обесцениванию рубля однозначно приведёт к всплеску инфляции. Сейчас уже становится понятно, что в прогнозируемые рамки годовая инфляция не уложится. Каким может оказаться рост цен по итогам года и какие факторы будут его определять?
— После того как были введены наши антисанкции продовольственно, экономисты сразу сказали, что стоит ожидать роста цен. Естественно, цены будут расти не только в связи с санкциями, но и потому, что у нас неустойчивая и неопределённая ситуация в экономике. И здесь один фактор накладывается на другой. Санкции вместе с антисанкциями ведут к увеличению цен, потому что понятно, что наши заокеанские партнёры воспользуются ситуацией, благотворительностью никто не занимается, они понимают, что нам эти продукты нужны, они цены-то подняли.
Плюс наши продавцы всегда могут сослаться на новую логистику и опять же поднять цены. Под этими двумя предлогами можно добавить ещё собственных аппетитов немножко.
Естественно, продовольственные цены будут расти, и общий инфляционный фон в связи с неурядицами в экономике будут увеличиваться. Даже Росстат за последнюю неделю опубликовал данные в 0,2 % увеличения цен на потребительском уровне. Недельный темп на уровне 0,2 % даёт 15 % в год, по грубым подсчётам.
— По отдельным сегментам рост цен будет более резким по сравнению с другими сегментами. Как правило, более ускоренный рост бывает там, где товары первой жизненной необходимости, потому что они менее эластичны по ценам. Есть такое понятие, как эластичность цен, что означает, как бы цены ни росли, потребление не снизится, потому что это товары первой жизненной необходимости. Вам всегда нужен хлеб, всегда нужно мясо, и всегда нужно молоко. Вы всегда их купите, вы что-то другое не будете покупать, а их будете, будете вздыхать, будете сетовать, перебирать купюры в кошельке, но покупку вы сделаете.
— Накануне замминистра финансов Алексей Моисеев объявил, что курс рубля достиг дна, и выразил надежду, что скоро российская валюта начнёт укрепляться. А вы как считаете — рублю есть куда падать?
— Сейчас я могу сказать, что есть. Именно вследствие того, что пучок негативных экономических факторов перешёл в психологическую сферу даже не под влиянием геополитики, которое может прийти и уйти. Получилось достаточно устойчивое психологическое воздействие, причём самоусиливающееся воздействие. Тут уже против всех экономических оснований рубль может падать. И может получиться, что уже не рубль будет падать под воздействием негативной экономической ситуации, а сам падающий рубль начнёт оказывать деструктивное негативное воздействие на экономику. Вот чем это опасно.
— На фоне таких неутешительных прогнозов вы рекомендовали бы нашим читателям переводить рублёвые накопления в доллары?
— Раз уж мы употребляем термин «психологическое воздействие», значит, под влиянием психологических факторов доллар по отношению к рублю зашёл достаточно высоко. А психологические факторы, как ни крути, всегда временные. Поэтому курс рубля к доллару восстановится, будет это через две недели или через месяц, но восстановится. Дойдёт ли он до объективной оценки в 36 рублей, сейчас трудно сказать, но то, что он с 40 рублей спустится вниз на рубль, а то и на два, — это достаточно точно.
— А почему вы называете объективной ценой за доллар 36 рублей?
— Я опираюсь на котировки доллара по отношению к рублю за последние три года. В рамках анализа я провёл сглаженную прямую, и курс доллара у меня упирается в отметку 36–36,5 рубля. Отсюда мы делаем вывод, что это экономически обоснованный курс.
