С этим вопросом мы обратились к Марату Мусину, завкафедрой антикризисного и стратегического менеджмента Российского государственного торгово-экономического университета:
— Природа кризиса в США и России разная. Наша нынешняя модель развития экономики в корне отличается от американской — и не в лучшую сторону. Если бы мы экспортировали не нефть, а продукты ее переработки, то есть высокотехнологичную продукцию, мы могли бы иметь гораздо больше денег в бюджете. Вместо этого мы проедаем национальное богатство: полученные от экспорта нефти деньги направляем в США, где они лежат то в виде облигаций рухнувших ипотечных компаний, то в госбумагах. Последние хоть и считаются надежными, но тоже подвержены давлению инфляции — а значит, обратно мы получим меньше, чем вложили.
Либералы долго убеждали нас в организующей и регулирующей силе «дикого рынка» и развитии производства за счет малого бизнеса — дескать, на Западе делается именно так. В результате разрозненные компании «снимают сливки» с прибыли на каждом промежуточном этапе, а конечный результат продолжает оставаться неконкурентоспособным. 30% ВВП страны «поглощают» экономические паразиты — посредники между производителем и конечным потребителем, 90% этих средств выводятся из страны криминальным путем. Между тем, Запад — в первую очередь, США — давно взял на вооружение советский опыт построения гигантских концернов под управлением государства. Благодаря этому мы смогли победить в Великой отечественной войне: наши танки и самолеты были лучше и дешевле немецких аналогов. Сегодня в США построена сеть вертикально интегрированных компаний, принадлежащих транснациональным корпорациям. Интересы реального сектора там надежно защищены, и сейчас в рамках антикризисных мер проводится настоящее технологическое перевооружение крупных компаний. Когда кризис закончится, они сделают рывок вперед.
А что же у нас? В отечественной антикризисной программе нет ни понимания причин кризиса, ни реальных мер по выходу из него. Фактически она поддерживает не российскую, а американскую экономику — вырученные от продажи энергоносителей деньги по-прежнему отправляются в Штаты в обмен на обесценивающиеся treasures (гособлигации США. — Ред.). Реальная помощь людям не оказывается — в США населению раздают средства в виде пособий и адресной поддержки, у нас на это просто нет денег. Но не потому, что мы такие бедные — олигархи, которых власть по-прежнему спасает, продолжают уходить от налогов, откуда же взяться деньгам на «социалку»? Работающим до кризиса недоплачивали в четыре раза — вот откуда взялось «скоробогатство» наших магнатов. Сейчас под марку кризиса проводятся увольнения и снижение зарплат — теперь люди не дополучают уже в 10 раз больше, чем реально стоит их труд. Исследователи еще до кризиса предостерегали — доходы бедных и богатых в Москве отличаются в 50 раз, в среднем по России — в 15. Между тем, по международнопринятым нормам, разница уже в 7-14 раз свидетельствует о том, что страна стоит на пороге социального взрыва. И этот взрыв может наступить в любой момент.
Всемирный банк и прочие зарубежные организации рекомендуют нам искоренить бедность. Но лечить надо не следствие, а причину! Хотя к некоторым тактическим рекомендациям можно и прислушаться и, например, усилить контроль за распределением госпомощи малоимущим. Но без перехода к модели промышленноразвитой экономики, это не окажет никакого эффекта. Массового повышения зарплат ждать не приходится. Хотя, следует отметить, что даже сейчас, в кризис, в компаниях с иностранным участием происходит повышение зарплат в среднем на 10%. Но экономике страны от этого лучше не станет, потому что эти деньги снова будут потрачены на импортные товары — своего-то нет. Единственный выход — запустить свое обрабатывающее производство, снизить ставки по кредитам (нынешние 25-30% для предприятий просто неподъемные), отказаться от идеи сырьевой экономики в пользу индустриальной. Необходимо усилить роль государства, поддержать создание вертикально-интегрированных предприятий, национализировать банки, не сумевшие правильно сработать во время кризиса, ограничить импорт готовой продукции. Только так мы сможем что-то производить сами, вырастет внутренний спрос на продукцию, у людей появится работа, а зарплата начнет увеличиваться. Иначе не мы победим кризис, а кризис победит нас.
