Впервые на российском телевидении появилась передача, участники которой могут решать судьбу уже осужденного, но не потерявшего надежды обрести свободу заключенного. Герою программы «Приговор» на РЕН ТВ дается шанс быть помилованным или обрести условно-досрочное освобождение. 12 членов Большого жюри в течение программы в три этапа голосуют, затем выносят свой вердикт. После этого у героя либо появляется шанс на лучшую долю, либо - нет. Ведь в случае положительного решения Большого жюри осужденный действительно может выйти на свободу. Руководит процессом Павел Шеремет.
«АиФ»: - Павел, а в чем именно заключается ваша функция в передаче «Приговор»?
П.Ш.:- Программа «Приговор», которая по воскресеньям выходит на РЕН ТВ, но в середине апреля начнет выходить по вторникам поздно вечером, - довольно сложная по своей конструкции, она состоит из нескольких частей. Первая часть – это интервью с осужденным в колонии. Мы ездим по стране по разным колониям, там я встречаюсь с потенциальными героями нашей программы. Не все, с кем я встречаюсь, являются участниками передачи. Если же мы отбираем человека для участия в программе «приговор», я записываю с ним большое, развернутое интервью-рассказ о том, как он совершил преступление, что произошло в тот роковой для него день, какие были мотивы, как он переосмыслил то, что с ним произошло несколько лет назад. Ведь герои нашей программы находятся в колонии по многу лет и думают о том, что с ними произошло на протяжении этого времени: есть люди, которые получили 25 лет, есть осужденные по более легким статьям, которые сидят 2-4 года и т.д. После этого мы записываем программу в Москве. В студию приглашают 12 присяжных, поскольку этих 12 членов Большого жюри отбирают по тем же принципам, как формируют суды присяжных в реальной жизни: чтобы было пропорциональное представление мужчин и женщин, молодых и людей старшего поколения, людей с высшим образованием и без, и т.д. Большое жюри слушает рассказ нашего героя, который разбит на несколько частей. Потом свое мнение высказывают 2 профессиональных психолога. Один психолог из Федеральной системы исполнения наказаний, человек, который работал с этим героем в колонии, который знает подоплеку осужденного, высказывает свое мнение. По сути, это мнение психолога, представителя государства. Такие психологи принимают участие в жизни людей. И есть независимый психолог – в данном случае это очень известный судебный психолог Сергей Ениколопов, который не знаком с нашим героем, не знает подробностей материалов дела. Он точно так же, как и члены нашего жюри, видит этого человека впервые. Он дает свое заключение, руководствуясь своим профессиональным чутьем и знаниями. После этого члены Большого жюри активно обсуждают судьбу человека и решают, достоин ли он выйти на свободу раньше, или он должен испить чашу наказания до конца.
«АиФ»: - Почему Вы решили принять участие в этом проекте?
П.Ш.:- Как часто бывает в нашей жизни, это воля случая. В конце декабря я был занят в ситуации в Белоруссии, где были президентские выборы - я много писал об этом. Вдруг раздался звонок Марьяны Максимовской, ведущей еженедельной аналитической программы на РЕН ТВ, которая выступает в проекте «приговор» главным продюсером. Марьяна, как мы шутим в нашей группе – термоядерный реактор проекта. На ее долю приходится самая тяжелая задача – взаимоотношения с Министерством юстиции, с Федеральной системой исполнения наказаний и т.д. Она рассказала мне свою идею, мы ее обсудили по телефону 15 минут. Через две недели мы летели в Челябинск на первые съемки. Я решил попробовать, потому что это серьезный вызов, это не придуманное шоу, там нет актеров, нет имитации, которой сейчас заполнено наше телевидение: имитация серьезных дискуссий, обсуждений проблем общества - потому что идет борьба за рейтинг, красоту, шоу. Сделать шоу на реальном материале довольно сложно, нужно иметь смелость, профессионализм. Поэтому я согласился участвовать в этом серьезном проекте.
«АиФ»: - На телевидении уже много программ вроде «часа суда», «суд идет» и тому подобных передач. Что такого особенного в вашей?
П.Ш.:- Мы на российских телеканалах в последние годы перекормили людей криминалом. Мы перекормили людей имитационным криминалом, страшилками, мы людей запугали, мы держим ужасом того, что происходит на экране. По-моему, кровь на наших каналах уже вышла из берегов. Чем отличается программа «приговор» от других передач, связанных с судом, разбором уголовных дел? Принципиальное отличие в том, что у нас главные герои – реальные люди. Мы обсуждаем реальные истории с ними. Это не придуманное уголовное дело, пусть даже оно типично для России. Это реальное уголовное дело реального человека, который отсидел реальный срок, в студии находятся не актеры, а российские граждане, которые решают судьбу осужденного. В столкновении реальности происходит катарсис, просветление, понимание того, что мы должны быть милосердны или жестоки. Наша миссия – побудить общество к обдуманному, зрелому милосердию, привлечь внимание людей к проблеме осужденных, которых не мало. Миллион наших граждан находится за решеткой в данный момент. Эти люди рано или поздно выходят на свободу, многие из них не могут адаптироваться к нормальной жизни, потом обратно возвращаются в тюрьму. Причем возвращаются они через столкновение с нами, часто неприятное, кровавое. Что нам делать? Каждого, кто совершил преступление первый раз, оступился, уничтожать в пыль или давать человеку шанс исправиться, помогать второй раз не оступиться, провести его «по минным полям», чтобы он вновь не стал преступником? Это программа о преступлении, искупленности или неискупленности наказания.
«АиФ»: - Павел, а что вы испытываете, выслушивая исповеди зэков? Расскажите о своих ощущениях. Какие чувства на вас накатывали? Какие ощущения?
П.Ш.:- Это тяжелая для меня программа. Не буду скрывать, что после съемок, нескольких дней, проведенных в колониях, мне надо неделю, чтобы придти в себя. Мне не очень удается быть отрешенным. Поскольку я сам был в тюрьме несколько раз по политическим мотивам, я понимаю, в каком состоянии находится человек, попавший в экстремальные, нечеловеческие условия. Каждый раз, приезжая в колонию на съемки, я переживаю то, что со мной происходило в тюрьме.
Вторая причина – на тебя вываливают горе, ужас. Чтобы заставить человека быть искренним, особенно осужденного, прошедшего многочасовые допросы, ужасы следственных изоляторов, позор суда, раскрыться, ты должен быть с ним максимально искренним, включаться в его историю. По сути дела, ты проживаешь с ним его историю, этот ужас и тяжесть жизни в колонии. Для психики - это серьезное испытание.
«АиФ»: - Зачем вообще помогать преступникам?
П.Ш.:- Часто ответы на сложные вопросы дает народная мудрость - в России от сумы и от тюрьмы зарекаться нельзя. Учитывая историю нашей страны, мы знаем, что практически нет семьи, которая так или иначе не сталкивалась с тюрьмой, колонией, миллион сейчас за решеткой, миллион человек охраняет - это огромная группа людей. Если не обращать на это внимания, то это не означает, что этой проблемы не существует в нашей жизни. В России чудовищная ситуация с помилованием и условно-досрочным освобождением. Единицы людей были помилованы за последние 10 лет. Порядка 19% людей, которые претендуют на условно-досрочное освобождение, выходят из тюрьмы раньше срока. Тогда как в Америке около 50%, в Швеции – 60-70%. С одной стороны, это говорит о жестокости общества, с другой стороны – о несовершенстве системы исполнения наказаний. Искупление наказания – это не только те годы, которые он проводит в колонии. Колония обязана человека через несколько лет вернуть в общество живым и здоровым. Часто основная причина рецидивов происходит потому, что люди, выйдя из колонии, не находят нормальной жизни. В год государство тратит больше 10000 долларов на одного заключенного. Это огромная цифра. Может быть, не стоит тратить такие деньги на саму систему, а лучше тратить тысячи долларов на конкретного человека в мирной жизни, учитывая, что он будет работать, у него будет семья, он будет платить налоги, создавать благо, не будет убивать и грабить, если с ним заниматься. Эта система разрушена в нашей стране. Сейчас только пытаются ее создать. На самом деле, идет колоссальная реформа системы исполнения наказаний, которая обязательно скажется на нашей жизни: уменьшение рецидивов; сейчас думают над тем, как первоходов не упустить после того, как они выйдут за пределы колонии. В нашей программе есть герои - девочка и парень - наркоманы, они благодарят судьбу и государство за то, что они живы. Если бы они не попали в колонию, скорее всего, как большинство их друзей, были бы на кладбище. Они 4 года не употребляют наркотики. Они сейчас выйдут на свободу. Наркомания трудно излечима, имеет рецидивы. Все зависит от того, в какой среде они будут жить. В колонии они под надзором, не потребляют наркотики, а выйдут – надзора не будет. Опять начнется игра в «Русскую рулетку»: встретится им хороший человек или негодяй, вступят ли они с ним в контакт, или им хватит сил обойти его стороной? Нельзя превращать нашу жизнь в бесконечную русскую рулетку, нужно управлять своей жизнью.
Наша программа – это предложение к разговору. В реальной жизни все меняется не так быстро. Миллион осужденных… Если каждую неделю мы будем рассматривать по одному делу, то получится 56 человек. 56 и миллион – цифры не сопоставимые. Мы понимаем, что не можем помочь каждому человеку в этой системе, но мы можем побудить общество с открытыми глазами смотреть на проблему, с открытым сердцем это обсуждать.
«АиФ»: - Верите ли Вы в то, что те, кто попал на Вашу передачу, реально получат свободу?
П.Ш.:- Если бы мы не верили, что по итогам нашей программы люди будут выходить на свободу, мы бы этим не занимались. Не всех героев нашей программы Большое жюри приняло и решило ходатайствовать об их освобождении. По тем героям, за которых наше жюри проголосовало, мы подготовили документы и передали их в комиссию по условно-досрочному освобождению. Окончательное решение будет принимать специальная комиссия, действуя в рамках закона. Нет 100%-ой гарантии, что человек, получивший спасательный круг от программы «Приговор», тут же выйдет на свободу. Но поверьте мне, люди, которые отбывают наказание в колонии, хватаются за каждую соломинку, они благодарны нам даже за попытку помочь им. Эти комиссии принимают любые документы в пользу осужденных: письма из колонии, письма из дома, чтобы досрочно выйти у человека должно быть гарантийное письмо о трудоустройстве. Некоторые люди участвуют в нашей программе для того, чтобы высказаться, оправдаться в глазах знакомых - а это уже немало.
Люди, которые оказались в экстремальной ситуации, оступились, их осудили, они испытывают несколько иные чувства. Они вернутся в свой поселок, все будут знать, что этот человек совершил преступление. Все будут смотреть на него косо, он знает об этом. Каждому встречному он не сможет объяснить, что он исправился, все осознал, что ему снятся те люди, которых он ограбил или убил, что он хочет начать жизнь с нуля. Каждому он не может это рассказать, но он хочет объясниться, даже если его не освободят досрочно, поэтому люди соглашаются участвовать в нашей программе.
