Она стала учительницей, вышла замуж, родила двух девочек, перенесла операцию по удалению груди, химиотерапию, прожила в Америке 35 лет. Теперь она переезжала из одного небольшого дома в другой.
Моя подруга старше меня почти на 20 лет, а её муж мистер М. видит только одним глазом, поэтому я сказала:
– Мы поможем тебе грузить вещи. У нас с мужем есть силы.
Готовились потеть, а пришлось плакать. Вот краткое описание семейных реликвий, прошедших через мои руки:
- картина маслом дедушки мистера М. (мужа Розалин), изображающая стадо овец, гонимых рукой невидимого пастуха;
- ружьё, по преданию, времён Гражданской войны, по виду – стрелять неспособно, но я обращалась с ним осторожно;
- шесть живых кроликов, носящих имена библейских героев;
- три тяжёлых ящика с книгами по философии и кулинарии;
- шкаф из вишни (от дедушки мистера М.), а по весу железный. Мы занесли его на руках на второй этаж и поставили в красный угол;
- кровать железная с шариками на спинке;
- ящики с письмами, семейными фотографиями,
- обувью, мягкими игрушками и настольными играми, которые ещё ничего, только фишки потеряны.
В одной коробке школьные поделки учеников: учителя же очень сентиментальные! На ученической картине кукурузные хлопья играли роль листьев. Я подумала, что картина может привлечь мышей и даже крыс, которые объедят все «листья» на дереве, а потом примутся и за остальное добро.
Было грустно. Жалко Розалин, которая не смогла расстаться со старыми тумбочками и записала их в достояние семьи М. с печатью «на вечное хранение».
– Я знаю, – объяснила мне Розалин, – это детям понадобится! Сейчас им, конечно, всё это кажется ненужным. Но это по молодости, а повзрослеют – поймут. Это же память.
Я не спорила, хотя и сомневалась, что памятные вещи будут востребованы.
Мы закончили помогать Розалин уже за полночь, но дома мне захотелось засучить рукава и освободить своих детей и будущих внуков от лишних вещей прямо сейчас. От моих бабушки с дедушкой мне достались только несколько фотографий и их свидетельство о браке, где бабушке всегда 19, а деду – 24. Эти реликвии я берегу, а будь у нас целый гараж старых сокровищ, то памятью, может быть, даже тяготилась бы.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
