Рассказывая о домашних делах, моя знакомая говорит:
– Старшая дочь последнее время скатилась на двойки: ведет себя, учится и по дому помогает одинаково плохо. Да и младшая с тройки на четверку перебивается.
В их семье-классе подает надежды муж, он много работает, стремится к пятеркам. Но так как пару раз в прошлом завалил какие-то жизненные контрольные, то теперь догоняет.
Светлана – и мать, и жена требовательная, говорящая все без обиняков. Как результат девочки у нее послушные, воспитанные, в доме порядок. Я была у нее в гостях, сидела на краешке стула и убедилась, что даже вещи в доме знают свое место: телефонные трубки возвращаются на базу, а не болтаются по диванам, деньги не покидают кошелек без повода… Cвое пространство и время Света тоже защищает надежно, например муж и дочери никогда не входят в кабинет, когда там работает мать. Этот факт для меня прозвучал, как деталь из романа девятнадцатого века: тогда к папеньке в кабинет просто так нельзя было входить, ну а тут – к маменьке.
Света работает дома, ее кабинет на первом этаже, потому что там прохладнее. Мне она сказала, что избыточное тепло переносит плохо в любом виде: «Горячих людей я тоже с трудом переношу».
Жаловалась, что ей кажется, когда эмоциональные люди открывают рот, оттуда вырывается пламя, как из пасти драконов. А жаркие люди, как известно, свой рот открывают постоянно. Света мучается, оказываясь рядом с такими, тяготится их разговорчивостью, открытостью.
В своей семье она любую горячность искореняет. Если замечает что-то такое в дочерях, беспощадно говорит:
– Не будь дурой, не реви! – это старшей, которая непонятно от каких пращуров унаследовала меланхоличный характер и часто плачет без повода, даже не пытаясь его найти.
– Не смейся, не будь идиоткой! – это младшей, которая, как раз наоборот, часто округляет глаза от радости, от нее же прыгает до потолка.
Такие разные девочки у Светланы: одна плачет, как дура, другая радуется, как идиотка. Дура и идиотка – это разные особи, считает Света, по-разному неправильные. У дур все – мимо рук, они много думают и все не в свою пользу, оглядываются на каждый свой шаг, поэтому вечно в хвосте плетутся, с мокрым от слез лицом. Дуры по доброй воле уступают жизни и более сильным людям то, что принадлежит им. А идиотки, наоборот, не думают, а скачут по жизни с топотом, как будто у них четыре ноги, и много смеются. Могут по собственному желанию кого-то взвалить себе на спину и везти всю жизнь, не подозревая, что это плохо для их спины. В театр могут ходить без билета, а в магазин – без денег. Еще идиотки, чуть что, лезут обниматься, бросаются на шею, мол, вот тебе моя любовь.
Дур Света презирает, а идиоток опасается. Если бы ей кто-то сказал, что ей не хватает капли «дури» и немного «идиотства», она бы возмутилась, но понять это вряд ли бы смогла. Я ей ничего не сказала, по-умному промолчала, хотя часто плачу без повода, а иногда непонятно чему радуюсь.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
