На что могут рассчитывать те, кто нуждается в такой помощи? Об этом – наша сегодняшняя беседа с академиком РАН, главным челюстно-лицевым хирургом Минздрава России, директором Центрального научно-исследовательского института стоматологии и челюстно-лицевой хирургии Минздрава России Анатолием Кулаковым.
Единственный и неповторимый
Татьяна Гурьянова, «АиФ Здоровье»: Анатолий Алексеевич, ваш институт, которому в этом году исполняется 55 лет, у многих в первую очередь ассоциируется со стоматологической медицинской помощью. Какое место в нём занимает челюстно-лицевая хирургия?
Анатолий Кулаков: Одно из ведущих. В своё время именно в стенах нашего института, который возник на базе Института травматологии и ортопедии, были разработаны методы восстановления утраченных тканей гортани и верхних отделов пищевода, органов и тканей рта, стенок глотки, которыми пользуются челюстно-лицевые хирурги всего мира…
Наш институт и сейчас является одним из ведущих, уникальных медицинских научных центров, на базе которого одновременно работают клиники детской и взрослой челюстно-лицевой хирургии с едиными подходами и стратегиями в лечении пациентов самого разного возраста, начиная с первых дней жизни и заканчивая глубокими старцами.
– С какими проблемами приходится иметь дело вам и вашим коллегам?
– Их спектр очень широк. Это и последствия тяжёлой дорожной, бытовой, производственной травмы, и врождённые дефекты – расщелины губы, нёба, лица, с которыми ежегодно у нас в стране рождаются порядка 40 тысяч детей.
Тяжелейшие травмы лица бывают при попытке суицида. Но, пожалуй, особо я бы выделил такую проблему, как воспалительные процессы в лицевой области, которые нередко возникают из-за воспаления в области зуба.
Цена беспечности
– Речь о банальном кариесе?
– О нём, конечно. Не обращаясь своевременно к врачу-стоматологу, иные пациенты доводят себя до такого состояния, что попадают к нам с разлитыми флегмонами, которые затрагивают костную ткань, челюсть, придаточные пазухи носа, региональные лимфоузлы. Подчас доходит до сепсиса, когда к делу подключаются не только челюстно-лицевые, но и торакальные хирурги, офтальмологи, отоларингологи, нейрохирурги, с которыми мы работаем в тесной связке.
И конечно, по-прежнему много дорожной травмы, от которой у нас в стране ежегодно гибнут до 25–30 тысяч человек.
– Население целого города!
– При этом выясняется, что погибший или серьёзно пострадавший в ДТП человек был элементарно не пристёгнут. Сколько об этом пишут, говорят, а воз и ныне там: принцип жизни на авось нашими гражданами не изжит до сих пор.
Это, кстати, и онкологических больных касается. Многие из них слишком поздно обращаются к врачам, которым, чтобы сохранить жизнь пациента, нередко приходится проводить радикальные, калечащие операции. А потом эти пациенты попадают к нам, челюстно-лицевым хирургам.
На грани фантастики
– Чем вы можете им помочь?
– В последние годы в нашей области произошла настоящая революция. Раньше у пациентов, которым удаляли большие блоки тканей, был только один вариант – сложное челюстно-лицевое протезирование с использованием объёмных ортопедических конструкций, которые было очень сложно фиксировать и которые доставляли пациенту массу неудобств. В последние годы широко используется метод трансплантации (замещения) области дефекта собственными тканями пациента. Современные технологии позволяют нам, к примеру, точно рассчитать, в каких местах нужно произвести распилы малоберцовой кости и как извлечённый фрагмент собрать в будущую форму нижней челюсти, при этом не отсекая питающие эту кость сосуды и окружающие ткани.
– Иногда по 6–10 часов. А спустя 6–8 месяцев в пересаженную кость устанавливаются зубные импланты и проводится (в том числе) несъёмное протезирование. То есть осуществляется полная реабилитация пациента! На сегодняшний день у нас в институте проведены уже сотни таких операций с очень хорошим результатом.
Выбор есть!
– Эти операции доступны?
– Вполне. Мы – государственное учреждение, поэтому приоритетным для нас является выполнение госзаказа. И, несмотря на экономические трудности, объём и финансирование высокотехнологичной помощи в области челюстно-лицевой хирургии из года в год растёт.
– Попасть к вам можно?
– Можно. Хотя в регионах, конечно, заинтересованы в том, чтобы бюджетные средства оставались у них. Но, к сожалению, есть пациенты, которым необходимы челюстно-лицевые операции такого уровня, с которыми на местах не справятся. И это очень серьёзная проблема, которую нужно решать. Люди должны знать, что в случае серьёзной патологии, если они не получают адекватной помощи на местах, они должны обращаться в федеральные центры. Тем более что выбор у них есть. Помимо Москвы, немало достойных челюстно-лицевых клиник в Санкт-Петербурге, в Новгороде, в Самаре… Главное – проблему не запускать.
Почему кардиологи и хирурги чаще других врачей изменяют жёнам? 
Можно ли заранее предсказать результат пластической операции? 
Как хирурги выигрывают время для спасения пациентов? 
Как используются роботы в современной хирургии? 
Игорь Хатьков: «Не толкайте врачей на подвиги!» 
