Национальная медицинская палата провела круглый стол, который вынес решение: проект закона следует отклонить. Он выгоден исключительно крупнейшим страховым компаниям, а интересов пациентов и врачей не защищает.
Чьи интересы защищаем?
По мнению экспертов, основная проблема законопроекта – это плохо проработанная концепция. Разработчики определили ограниченное число страховых случаев, при которых осуществляется выплата: наступление инвалидности и смерти. При этом механизмы определения причинно-следственной связи между врачебной деятельностью и страховым случаем абсолютно непрозрачны.
Пациент заведомо лишается возможности получения выплаты по страховке. Дело в том, что комиссия, которая определяет размер ущерба, обязана работать на общественных началах.
«Страховая компания, для которой идет речь о двухмиллионных выплатах, оплатит работу экспертов, которые и определяют причинно-следственную связь и ущерб. Для страховщика есть всегда интерес, чтобы не допустить никаких выплат», – уверена Лариса Попович, директор Института экономики здравоохранения НИИ ВШЭ.
Участники круглого стола отметили также, что тяжелый вред здоровью, причиненный вследствие медицинской деятельности, является не самым распространенным. «Речь о смерти и инвалидности идет в крайних случаях. Таким образом, закон не защищает 85% пациентов, когда они не становятся инвалидами», – говорит Дмитрий Мелехин, начальник управления страхования ответственности ОСАО «Ингосстрах». Кроме того, Капитолина Турбина, профессор кафедры управления рисками и страхования МГИМО, обратила внимание на то, что основные иски пациента к медицинским организациям – это компенсация морального вреда, а вовсе не имущественного, а проект закона вообще никак не решает эту проблему.
Читайте по теме: Минфин предложил отказаться от обязательного страхования до 2020 года>>
Не защищает представленный проект закона и медицинские организации и врачей. По мнению Ларисы Попович, медицинская организация, заплатив за страхование ущерба, вовсе не застрахована от дальнейших исков пациентов, которые остались не удовлетворены результатами работы комиссий, определенных законопроектом, или в тех случаях причинения вреда здоровью, которые не предусмотрены этим проектом закона.
Кому выгодно?
Кому же выгоден этот сырой законопроект, который был разработан прошлым составом Министерства и срочно реанимирован по случаю? Участники круглого стола уверены, что документ проталкивают лоббисты крупнейших страховых компаний. Г‑жа Турбина подсчитала, что потенциально застрахованными могут стать 142 миллиона человек, при этом бюджет закона сравним с бюджетом Фонда обязательного социального страхования. По ее мнению, создается впечатление, что разработчики законопроекта решали главный вопрос: «Сформировать и направить денежный поток, который будет распилен, а закон, соответственно, будет создавать видимость того, что у нас кто-то от чего-то защищен».
Полностью остались за скобками в законопроекте, по мнению присутствующих, вопросы и механизмы его финансового обеспечения – кто платит, сколько и в каких ситуациях. Алексей Старченко, сопредседатель Комитета независимой экспертизы качества медицинской помощи НМП, член правления Лиги защитников пациентов, говорит о том, что закон не просчитан экономически: «В системе ОМС есть данные – сколько человек умерло от некачественно оказанной медицинской помощи, сколько стало инвалидами. Но эти цифры Минздравом не были представлены. Мы не знаем, сколько людей будут охвачены такими выплатами, хватит денег или нет».
Что осталось за бортом?
Страховая модель скандинавских стран, на которую ссылаются разработчики проекта, к этому законопроекту не имеет никакого отношения. Сергей Дорофеев, заместитель председателя Комитета ГД по охране здоровья граждан, отметил, что каждый пациент, в Швеции, к примеру, платит налог в размере около 10 долларов, которые поступают в отдельный государственный фонд.
Читайте по теме: Средний класс будет отчислять на социальное страхование больше – СМИ>>
Выплаты по модели личного страхования без доказательства вины осуществляются в случаях легкого вреда здоровью и ограничиваются определенными суммами. Если пациенту нанесен тяжелый вред, тогда в силу вступают абсолютно другие механизмы, основанные на принципах страхования профессиональной ответственности врача. Компенсацию за причиненный вред пациент получает через суд, когда доказана вина медицинской организации и врача при оказании медицинской помощи. Кроме того, в модели, когда выплаты осуществляются без доказательства вины, в качестве посредника в Швеции, например, частные страховые компании не выступают вовсе.
Острейший вопрос, ради чего, собственно, и писался законопроект – страхование от врачебной ошибки – в законе просто обойден стороной. По мнению Ольги Рябининой, исполнительного директора Свердловской врачебной палаты, в определении законопроекта абсолютно некорректно представлено само понятие: «Врачебная ошибка – это добросовестное заблуждение врача, основанное на несовершенстве самой врачебной науки и ее методов, или в результате атипичного течения болезни, или недостаточной подготовки врача, если при этом не обнаруживается элементов халатности, невнимательности или медицинского невежества. В проекте же закона определено, что это любое, повлекшее независимо от вины медицинской организации или ее работника причинение вреда жизни и здоровью пациента».
В законопроекте смешаны разные понятия. По ее мнению, уместней рассматривать отдельно дефекты медицинской помощи и действия врача, повлекшие негативные последствия для здоровья пациентов, без наличия вины в действиях доктора. И выстраивать логику проекта надо исходя из этого. Однако сейчас в России отсутствует оценочный инструментарий, который позволил бы определить наличие врачебной ошибки. По мнению Тимофея Нижегородцева, начальника Управления контроля социальной сферы и торговли Федеральной антимонопольной службы России, законопроект прикрывает недобросовестных медицинских работников: что бы ты ни делал – все застраховано, и пациент получит возмещение.
Почему отклонить?
Большинство участников обсуждения высказались за создание целостной страховой системы, одним из важных элементов которой должно стать страхование профессиональной ответственности врача. Напомним, что с 2015 года деятельность каждого врача станет лицензируемой и он станет субъектом права. По мнению Леонида Рошаля, председателя Национальной медицинской палаты, нужно сосредоточиться на создании механизмов компенсационных фондов, на механизмах досудебного урегулирования конфликтов между медицинской организацией, врачом и пациентом. Пока же страховать нужно в первую очередь гражданско-правовую ответственность юридического лица и частично – практикующих врачей, имеющих лицензию. Тимофей Нижегородцев предлагает консолидировать ответственность, чтобы потом выплачивать страховые выплаты, через компенсационные фонды саморегулируемых организаций.
«Даже если установлена виновность, такие выплаты должны идти. Сама саморегулируемая организация впоследствии к такому врачу применит санкции, исключив его из членов СРО, чтобы он не мог вообще работать по специальности», – уверен он. Страхование ответственности, по данным НМП, также поддерживается и самими врачами. Согласно опросу, проведенному на сайте НМП, 81,4% врачей считают, что страховать нужно профессиональные риски.
Виктор Емельянов, заместитель директора Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, отметил, что в законопроекте не представлены интересы ни страхователя – медицинской организации, ни большинства страховщиков, ни самого пациента. Необходимо определять концепцию, проводить исследования, а уже потом писать проект заново», – сказал он.
Согласно консолидированному мнению участников круглого стола по обсуждению проекта закона «Об обязательном страховании пациентов при оказании медицинской помощи», законопроект следует отклонить и создать совместно с Министерством здравоохранения комиссию по разработке новой концепции страховании рисков при оказании медицинской помощи. Не поддержали проект закона также представители Профсоюза работников здравоохранения РФ и Росздравнадзора.
Читайте в соцсетях!
