Мешок для академика
– Голубчик, для меня что-нибудь найдется?
Складской сторож вздохнул и протянул посетителю – высокому красивому старику в слегка потертом костюме – холщовый мешок и несколько картонок.
– Вам они точно не нужны?
– Не нужны, не нужны, берите…
Старик слегка поклонился и благодарил так долго, что сторожу стало неудобно. Прощаясь, тот не удержался: – Костюмчик бы новый пошить, Владимир Петрович! Нитки на рукаве совсем вытерлись.
– Зачем мне новый? Я же всю жизнь в белом халате. А пасхальный костюм, для церкви, у меня отличного качества, еще от Мюра и Мерилиза…
Старик прошел в здание института и поднялся в просторный кабинет. Мешковину и картон заботливо упрятал в шкаф.
Секретарша подала ему свежую корреспонденцию:
– Телеграмма от Буденного, Владимир Петрович.
Академик Филатов просмотрел послание маршала, заканчивающееся словами: «Вашей работой восхищаюсь и желаю успеха и здоровья», – и углубился в другое, где через строчку встречались слова «дорогой отец наш», «спаситель человеческих душ от ужаса слепоты», «родной мой». Подобные письма шли в Украинский институт экспериментальной офтальмологии пачками, ведь Владимир Петрович Филатов старался всем помочь.
А на досуге академик писал пейзажи, однако относился к своим художествам весьма смиренно и использовал вместо холста старые мешки, крышки от посылок и картонные коробки.
Институт в подарок
Среди научных достижений Владимира Филатова трудно выделить что-то одно. Он много лет занимался пересадкой роговицы, изменил и усовершенствовал технику этой операции, создал новые инструменты для нее. Благодаря его усилиям пересадка роговицы стала доступной множеству пациентов. К началу войны Владимир Петрович и его ученики прооперировали около 1000 глаз – больше, чем окулисты других стран за 120 лет. Филатов писал: «Мы имеем и случаи стопроцентного восстановления зрения с возвращением полной трудоспособности».
Поговаривали, что Филатов оперировал самого Сталина, а в качестве награды попросил лишь одно: возможность построить свой институт на участке земли в Одессе, который он когда-то купил на свои деньги. И получил разрешение.
Метод пластических операций с помощью «круглого стебля» Филатова стал настоящим прорывом в восстановительной хирургии. Стали возможны большие пластические операции по восстановлению носа, челюстей, губ, подбородка и даже внутренних органов. Метод очень пригодился во время войны, когда пришлось восстанавливать не только глаза, но и лица сотен тысяч раненых.
В. П. Филатов предложил новые методы антиглаукоматозных операций, новые подходы к лечению трахомы. Способ лечения консервированными тканями, названный впоследствии тканевой терапией, принадлежит к крупнейшим открытиям Филатова. Он обнаружил, что ткань донора, лишенная питания и хранящаяся при низкой температуре, способна стимулировать жизненные процессы организма реципиента. Тканевую терапию стали использовать для лечения не только глазных заболеваний, но и незаживающих ран, туберкулеза, волчанки…
Два ордена от церкви
Современники говорили не только о научных достижениях Филатова, но и об удивительно благожелательной обстановке в стенах его института. Здесь не было места равнодушным. «Для меня всегда было неприемлемым такое явление: больного наблюдают, изучают, описывают, но не лечат… Пока больной еще не ослеп окончательно, мы должны напрягать все усилия для того, чтобы сохранить или вернуть ему, хотя бы частично, зрение». И Филатов делал для этого все возможное: даже жил поблизости от института. Ученый говорил: «Мне нравится смотреть на восходы и закаты над морем и рисовать их, но как меня там найдут пациенты с плохим зрением? Я должен быть рядом, у дороги».
Кроме врачей, писателей, артистов и художников частыми его гостями были лица духовного звания, что во времена Филатова было небезопасно. Каждое воскресенье, облачившись в «пасхальный костюм», академик отправлялся в церковь, перед каждой операцией он брал благословение епископа, а после заказывал благодарственный молебен. В годы, когда посещение храма могло закончиться тюрьмой, Владимир Петрович получил две награды Русской православной церкви.
В его институте нашли работу многие гонимые и опальные люди, родственники репрессированных, в том числе младший сын крымского архиепископа Луки, с которым Филатов дружил долгие годы. Архиепископ писал Владимиру Петровичу: «Много даров благодати Духа Святого получили Вы, много добра принесли тысячам и тысячам слепых и больных людей, что весьма угодно Богу…».
Казалось бы, всесильные органы должны были обратить внимание на академика, не вписывающегося в образ советского человека. Но 27 февраля 1955 года Филатов пышно встретил 80‑летний юбилей и вскоре мирно скончался.
Смерть настигла его на рабочем месте 30 октября 1956 года.
