О работе одного из ведущих офтальмологических комплексов страны рассказывает ученый секретарь МНТК «Микрохирургия глаза» имени академика С. Н. Федорова» МЗ РФ, доктор медицинских наук Елена Иойлева.
Самое важное
Серафим Берестов, «АиФ. Здоровье»: Елена Эдуардовна, с какими заболеваниями сталкиваются хирурги МНТК «Микрохирургия глаза»?
Елена Иойлева: Наши специалисты выполняют сейчас около 500 видов различных операций по всему спектру глазных заболеваний. На первом месте – возрастная катаракта, самая актуальная проблема современной офтальмологии. Но именно поэтому офтальмохирурги научились с ней эффективно справляться. Причем это микрохирургия высочайшего уровня. С применением, например, самых современных лазеров – фемтосекундных. Технология эта настолько тонкая, что хирургу приходится не «резать» глаз, а проводить хирургические манипуляции через микроскопический прокол, что позволяет избежать травмы глазного яблока. Малотравматичность операции означает быструю реабилитацию пациента. Исчезает необходимость в «длинных» койко-днях. 95% операций, проведенных в МНТК, относятся к малоинвазивной, щадящей хирургии.
– Это касается и других направлений?
– Да. То же самое можно сказать и о подходах при патологии сетчатки и зрительного нерва, патологии стекловидного тела. Как правило, все это осложнения хронических заболеваний, «заболеваний века» – гипертонической болезни, атеросклероза, сахарного диабета. Последний доставляет офтальмологам особенно много хлопот. Это заболевание оказывает огромное влияние на сосуды глаза. Результат – тяжелые изменения, связанные с гибелью клеток сетчатки, кровоизлияния. Но мы знаем, как решать проблемы зрения и в таких случаях.
Тонкая настройка
– Какое из направлений развития офтальмологии вам представляется наиболее перспективным?
– На мой взгляд, это нейроофтальмология, изучающая связь между глазом и головным мозгом человека. Зрительные образы поступают в глаз и обрабатываются сложнейшими структурами мозга. Например, достаточно распространенная ситуация – инсульт. При этом глаза могут быть в прекрасном состоянии и не нуждаться в оперативном вмешательстве, но человек может начать слепнуть. Это происходит, когда повреждается зрительный нерв или зрительная кора головного мозга. Вот проблемой коррекции этих тонких настроек и занимается нейроофтальмология.
– В США уже заявили о начале работ по пересадке глаза…
– Не только заявили, но и выделили на программу один миллиард долларов. И сразу же столкнулись с проблемой: современные технологии позволяют пересадить глаз. Но как заставить его видеть?
Сегодня при необходимости можно заменить практически все части глаза: роговицу, стекловидное тело, хрусталик, склеру. Однако если пострадал зрительный нерв, зрительная кора, то медицина чаще всего бессильна. Увы, мы не умеем воздействовать на эти тонкие связи. Но наука идет вперед.
– Пациенты с такими заболеваниями, как рассеянный склероз, нарушения мозгового кровообращения, травмы головы, добавляют работы нейроофтальмологам?
– Увы. Таких пациентов действительно становится больше. Еще одна проблема – рост тяжелейших нейроинфекций: менингитов, энцефалитов, арахноидитов. Все чаще мы встречаемся и с токсическими поражениями, связанными с приемом соответствующих веществ и их сравнительной доступностью.
– Вы о наркотиках?
– В первую очередь! Особенно о кодеинсодержащих препаратах и курительных смесях. Хотя не стоит забывать и о «классике жанра» – отравлениях метиловым и этиловым спиртом. А также о лекарственной и табачной интоксикации. Правда, табак стоит несколько особняком. Здесь изменения происходят в течение длительного времени.
– Табак тоже приводит к падению зрения? Каким образом?
– Развивается оптическая нейропатия – повреждение зрительного нерва. Все начинается с нарушений цветового зрения. Потом происходит атрофия нерва. В любом случае во всех подобных ситуациях поражаются нервные элементы глаза.
Нужен индивидуальный подход
– При таком раскладе вашим коллегам впору овладевать смежной специальностью – психотерапией.
– Как удается совмещать технологии, стандарты лечения и искусство врачей?
– Говорить об общепринятых стандартах в офтальмологии пока рановато. Они только разрабатываются. На мой взгляд, по-настоящему актуальными они станут тогда, когда все клиники страны будут оборудованы современной техникой примерно одного уровня. Пока невозможно представить, чтобы офтальмологическое отделение больницы в отдаленном регионе работало по тем же стандартам, что и крупный федеральный центр.
Другой нюанс: МНТК «Микрохирургия глаза» со времен своего основания был ориентирован на самых тяжелых больных. В том числе на тех, кому нигде больше не в силах были помочь. Значит, не будем забывать о главном: пациенту нужен не столько стандарт, сколько адекватное отношение к нему, как к личности. И эффективная помощь.
Приоритетом для нас всегда был индивидуальный подход к нашим пациентам. Нет одинаковых больных или «стандартного» развития болезни. Банальная катаракта? Но у одного человека она осложнена развитием сахарного диабета. У другого – травмой глаза, пусть и случившейся в далекой молодости. Третий – после инсульта. Четвертый – после менингита. А цена вопроса всегда – зрение.
