К счастью, этот недуг научились лечить. И весьма успешно. Слово – нашему эксперту, врачу-нейрохирургу, старшему научному сотруднику НЦ неврологии РАМН, кандидату медицинских наук Владимиру Тюрникову.
Хождение по мукам
У болезни Паркинсона – драматическая история. Открытое 200 лет назад заболевание подкорковых структур головного мозга, вызывающее дрожание и скованность в конечностях, нарушающее походку, речь, мимику и почерк больного, долгое время не знали, чем лечить.
Решение проблемы оказалось неожиданным. В 50‑е годы прошлого столетия на помощь больным дрожательным параличом пришла… нейрохирургия. Появились так называемые деструктивные операции на подкорковых структурах головного мозга, направленные на прерывание потока патологических импульсов, вызывающих тремор и другие неприятные проявления болезни.
Но операция есть операция. И в 60‑е годы минувшего века у них появилась лекарственная альтернатива – Л‑допосодержащие препараты, которые произвели настоящую революцию в лечении дрожательного паралича. Чудо-лекарства существенно уменьшали тремор, скованность и другие неприятные симптомы. Врачи-неврологи всего мира вздохнули с облегчением: для их пациентов это было настоящим спасением.
Однако радость длилась недолго: у новых лекарств оказались серьезные побочные эффекты, чреватые еще большими проблемами для пациентов, чем сама болезнь. Спустя 4–5 лет после их приема у многих больных стали возникать гиперкинезы (внезапно появляющаяся обездвиженность) и лекарственные дискинезии – размашистые, непроизвольные движения, настолько сильные, что страдальцы начинали буквально «плясать» на месте или даже подпрыгивать, пугая окружающих, которые нередко принимали бедолаг за душевнобольных.
Без права на ошибку
И тогда маятник опять качнулся в сторону нейрохирургических операций, которые до сих пор считаются во всем мире золотым стандартом лечения болезни Паркинсона. Помимо уже упомянутых деструктивных нейрохирургических вмешательств на подкорковых структурах головного мозга появились стимуляционные, которые заключаются в имплантации специальных электродов в мозг, способных подавлять патологическую импульсацию.
Чтобы не ошибиться в расчетах, и та и другая операции рассчитываются виртуально на основании данных магнитно-резонансной томографии. Определив с точностью до миллиметра нужную точку воздействия, нейрохирург через крошечную трепанацию (отверстие в черепе) размером 1,5–2 см с помощью специального прибора производит разрушение или стимуляцию определенных подкорковых структур.
В зависимости от поставленной цели операция длится от 1 до 4 часов при полном сознании пациента, которому проводится местная анестезия и с которым всю операцию врачи поддерживают постоянную связь, отслеживая, нет ли у того нарушения речи или двигательных функций. Ведь под прицелом – мозг.
Специалисты возлагают на эти операции большие надежды. Тем более что они вполне доступны и выполняются по квотам во многих крупных неврологических центрах России, надолго, а то и навсегда избавляя страдающих дрожательным параличом от недавних кошмаров.
Важно
У многих пациентов с болезнью Паркинсона часто возникает вопрос: если так называемые деструктивные операции на подкорковых структурах головного мозга оказывают такой же эффект, что и стимуляционные, требующие подкожного вживления пациенту специальных генераторов (стимуляторов), которые нужно периодически менять, не проще ли от последних отказаться? Специалисты на этот вопрос отвечают однозначно: при двустороннем поражении, а также при так называемой акинетико-регидной форме болезни Паркинсона (когда нет дрожания, а есть лишь общая скованность) без электростимуляции не обойтись. К тому же в распоряжении больных теперь появились генераторы нового поколения, которые служат не 3–5, а до 10 лет и могут подзаряжаться самими больными от сети с помощью специального устройства. Единственное ограничение, которое накладывает на больного наличие электростимулятора, – запрет на пребывание в магнитном поле (металлоискателя или зоны высоковольтных проводов).
