Об этом мы беседуем с главным эндокринологом Министерства обороны РФ, председателем ассоциации эндокринологов Санкт-Петербурга, заведующим 1-й кафедрой терапии (усовершенствования врачей) Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова, доктором медицинских наук, профессором Сергеем Шустовым.
Трудности перевода
«AиФ»: – Есть мнение, что отечественные инсулины уступают импортным по качеству. Насколько оправдана такая точка зрения?
Сергей Шустов: – У некоторых отечественных производителей возникали скандалы по поводу того, откуда они берут субстанцию для производства инсулина. Но есть и импортные, например китайские инсулины, качество которых тоже вызывает вопросы.
На сегодняшний день имеются признанные по качеству импортные инсулины. Но есть и качественные отечественные препараты. Сегодня делать вид, что наши производители не могут сделать хороший генно-инженерный (рекомбинантный) инсулин, просто смешно. Генно-инженерный инсулин в мире применяется уже 30 лет, и более 10 лет существует высококачественный отечественный рекомбинантный инсулин!
У нас в стране производится два типа инсулиновых препаратов. Первые выпускаются на предприятиях с неполным циклом из импортных субстанций. Субстанция завозится в Россию, и дальше из очищенных кристаллов инсулина осуществляется выпуск готовых форм. А есть инсулины, полностью сделанные в нашей стране. То есть на предприятии осуществляется полный цикл производства – от культуры кишечной палочки, в которую вживлен ген инсулина, до изготовления готовых форм. Но на сегодняшний день в России есть только одна компания с полным циклом.
«AиФ»: – Сейчас много говорят о том, что необходимо стремиться к тому, чтобы перевести российских больных диабетом на отечественный инсулин. Возможно ли это?
С. Ш.: – Когда мы говорим об инсулине, речь идет не только о человеческом генно-инженерном инсулине, но и о генно-инженерных аналогах инсулина с особыми свойствами. Они бывают длительного действия (беспиковые), которые моделируют работу поджелудочной железы голодающего человека, и ультракороткие, которые максимально точно моделируют выброс инсулина в ответ на прием пищи. Вот этих аналогов в России пока не выпускает никто.
У нас в стране в в зависимости от региона от 40 до 80% больных получают именно аналоги генно-инженерного инсулина. И остается от 20 до 60% больных, которые получают обычный генно-инженерный человеческий инсулин. Из тех пациентов, что используют не аналоги, а обычный инсулин, 4/5 больных получают его в шприц-ручках. Но отечественные производители не выпускают шприц-ручек! Попробуйте объяснить человеку, что он из патриотических соображений должен перестать пользоваться шприц-ручкой, которая дает ему возможность сделать безболезненный укол в любом месте, например в кафе или в кинотеатре, и перейти на флаконы и на одноразовые шприцы, которые предалагают отечественные производители. Это невозможно.
Другое дело, в разных регионах от 5 до 15% людей получают генно-инженерный инсулин из флакона. И здесь очень разумно пойти на то, чтобы заменить импортные препараты российскими аналогами. На одном из совещаний у министра промышленности и торговли Виктора Христенко, которое было посвящено вопросам развития производства отечественных инсулинов, как раз говорилось о том, что необходимо обеспечить сбыт отечественной продукции. За счет этого сами фармпроизводители могли бы профинансировать производство российских картриджей и шприц-ручек. Но пока смена флаконов импортного инсулина на отечественный идет очень трудно.
Большая перемена
«AиФ»: – Если отечественные предприятия наладят выпуск картриджей и шприц-ручек, проблема будет решена и все больные смогут пользоваться российскими препаратами?
С. Ш.: – Не нужно переводить всех больных сахарным диабетом на отечественные препараты в приказном порядке. Сначала нужно выбрать людей, которые пользовались аналогичными препаратами импортного производства и аккуратно переводить их на российский инсулин. И делать это нужно с умом. Предположим, государством принято решение закупать миллион флаконов отечественного инсулина. Если в один год этот миллион флаконов направят в Архангельскую область, а в другой год – в Омскую или Хабаровский край, идея отечественных препаратов будет скомпрометирована. Когда больной получает препарат, к которому привык, он должен быть уверен, что этот препарат никуда не денется ни через год, ни через пять лет. Нельзя идти по пути радикальной ломки всего лечебного процесса. Речь должна идти о постепенном внедрении отечественных инсулинов.
«AиФ»: – Может быть, пользоваться исключительно импортными препаратами дешевле, чем налаживать собственное производство инсулина?
С. Ш.: – Существует норматив ВОЗ, согласно которому страна с населением больше 50 млн человек должна иметь свое инсулиновое производство. Это первое. Второе. Сейчас собственное производство инсулина по силам российской фарминдустрии. Отечественная фармацевтическая промышленность развивается. И если сравнивать то, что мы имеем сейчас, с тем, что было, например в 1995 году, мы добились ошеломляющих успехов. И третье. Можно, конечно, и не производить собственный инсулин. Можно вообще ничего не производить, пока в стране не кончится нефть. А потом продать всю нефть, весь лес и понять, что больше не на что покупать импортную продукцию, в том числе и инсулин.
Не лечить, а управлять
«AиФ»: – Вы используете отечественные инсулины в вашей практике?
С. Ш.: – В своей практике пользуюсь тем, что закупает Министерство обороны, и тем, с чем приходят больные. Дело в том, что когда больные диабетом попадают в стационар, им не так уж часто требуется замена препарата. Чаще нужно скорректировать дозу тех препаратов, которые они получают. Так что обычно больные приходят со своими препаратами, и с ними мы работаем.
Инсулин – это препарат, которым пациенты практически на 100% обеспечиваются за счет бюджета. Инсулин, который «нравится», покупают только богатые люди. Но среди больных диабетом олигархов немного. Поэтому и врачи и больные пользуются тем, что закупается за счет бюджетных средств.
«AиФ»: – От чего зависит успешность инсулинотерапии и можно ли при помощи правильно подобранной терапии предупредить развитие осложнений сахарного диабета?
С. Ш.: – Интенсивная инсулинотерапия и достижение строгих целевых уровней показателей углеводного обмена, близких к таковым у здорового человека, значительно снижает количество хронических осложнений. В 2 раза снижается число случаев нейропатии (поражения нервов диабетического происхождения), на 30% уменьшается риск ретинопатии (поражения сетчатки, которое в конечном счете ведет к снижению и потере зрения), примерно в таких же масштабах снижается количество поражений почек. Конечно, один только препарат, даже самый качественный, не может решить всех проблем больного. Должна быть подобрана оптимальная схема лечения, пациент должен быть обучен, он должен ежедневно контролировать свой углеводный обмен. Необходим современный лабораторный мониторинг углеводного обмена и хронических осложнений диабета, чтобы обеспечивать диагностику и более эффективное лечение. Поэтому не случайно существует термин не лечение сахарного диабета, а управление сахарным диабетом. Но все же качественные инсулиновые препараты играют одну из ключевых ролей.
