«Кто послал их на смерть...» Спецкор «АиФ» – из расстрелянного Луганска

Грузовики с трупами, расстрелы раненых и пленных показывают фактически в прямом эфире украинского ТВ. А истекающих кровью жертв авианалётов зачарованно снимают на камеру мобильника некоторые случайные прохожие - вместо того чтобы звонить в «скорую».

В топку пропаганды, которая поднимает рейтинги политиков и возносит к вершинам власти, летят жизни, боль, отчаяние и страх сотен тысяч людей. А ещё растёт ненависть, заставляющая всё новых парней на Украине записываться в добровольцы и продолжать крутить эту жуткую мясорубку, убивать собственных сограждан.

Стрельба под гимн

Я приехал в Луганск на следующий день после того, как пилот украинского штурмовика нанёс ракетный удар по зданию облгосадминистрации (ОГА) - там работает руководство Луганской народной республики (ЛНР) - и по расположенному перед ним парку. Тогда погибли 8 мирных жителей, лишь трое из которых - мужчины. Ещё около 30 невинных жертв получили ранения. Вскоре в Интернете уже гулял снятый кем-то сюжет про женщину с оторванными ногами, которая в шоке просит у прохожих телефон, чтобы позвонить домой. Одновременно в Сеть была вброшена версия о том, что в этом военном преступлении якобы виновен некий мазила-ополченец, случайно запустивший ракету по своим. Судя по скорости, с которой появилась эта деза, её приготовили заранее. То есть мирные люди ещё дышали и смеялись, штурмовик только вылетел с аэродрома, чтобы прервать их жизни, а циничное оправдание массового убийства уже ждало своего часа.

В городе второй день шли упорные бои. После расстрела ОГА ополченцы поставили всем силовикам, остававшимся лояльными киевским властям, условие: либо сдавайте оружие и уходите, либо будете уничтожены. Офицеры украинского погранотряда, расположенного в квартале «Мирный», заперли контрактников в казарме и пригрозили тем, кто не хотел кровопролития, уголовным преследованием за дезертирство, а желающим сдаться - расстрелом в спину. И, включив погромче украинский гимн, начали стрельбу по ополченцам. Те ответили из всех стволов. В итоге двухдневного противостояния обе стороны понесли потери (точное их число не разглашается), а оставшиеся в живых погранцы разошлись по домам. Изрешечённое всеми возможными калибрами (только из гранатомёта по нему было сделано более 25 залпов) здание стоит напоминанием о жестокости сражения. Вокруг - сгоревшие машины местных жителей. «Брал недавно новую в автосалоне за 10 тыс. долл., - сокрушается один из  бывших автовладельцев. - Теперь разве что колёсные диски можно продать».

«Ночь пролежали в коридоре»

Но гораздо больше досталось людям, проживающим в непосредственной близости от зоны боевых действий. «Народу было убито очень много, - говорит мне Анна Зиновьевна, чью квартиру, окна которой выходят прямо на здание погранотряда, расстреливали с двух сторон. - Рассказы про 10 раненых - неправда! Сын говорит, что общие потери могут превышать 100 человек. Мы живём здесь с матушкой. Ей 87 лет. Кто мог знать, что она увидит ещё одну войну? Всю ночь мы пролежали в коридоре - единственном месте, куда не залетали пули. Я молилась и за тех, и за других. Таксисты боялись подъезжать к дому. У матери больные ноги. Веду её, а она просит, чтобы бросила. Еле смогли убежать, когда наступило минутное затишье. Ну что они навоюют, эти бедные ребята? Ещё два заводика для Порошенко?»

А ночью началась перестрелка у военной части внутренних войск Украины. По словам местных жителей, в подкрепление солдатикам, многие из которых выросли и жили в Луганске, в последнее время прибывали крепкие мужики с запада Украины. И когда переговорщики от ЛНР начали выдвигать свои требования, в ответ ударили автоматы…

На земле прямо в луже свежей крови мальчишка играет со стреляными гильзами. Маленькая детская площадка, по которой сейчас бегают детишки, несколько часов назад была пронизана трассерами и снайперскими пулями. «Смотри, смотри, бомба!» - один паренёк показывает другому на неразорвавшуюся миномётную мину, лежащую у ворот части.

«Такого врагу не пожелаешь!»

«Нас убивают! - хором причитают жительницы многоэтажки напротив, нежданно попавшей в военную хронику. - Это была самая страшная ночь в жизни! Не понимаем, как люди, говорящие о том, что отстаивают наши интересы, могут хладнокровно отдавать приказы воевать в городе, где не эвакуировано население? У нас же дети, старики! Такого врагу не пожелаешь! Как все эти турчиновы, яроши, порошенки, которые заявляли, что любят украинский народ, теперь преспокойно его уничтожают?»

Вечером студентка Алеся сформулировала мне общее мнение многих своих сверстников. «Сначала большая часть молодёжи поддерживала евроинтеграцию и майдан, - объясняла она. - После авианалётов многие начали симпатизировать ополченцам. А теперь мы просто хотим, чтобы всё это скорее закончилось. Ещё вчера думали об экзаменах и оценках, а теперь главная  тема - куда, на что и как уехать. Как будто внезапно проснулись в Сомали! Кругом вооружённые автоматами люди, в ларьках заканчиваются сигареты, дороги перекрыты, на авто- и железнодорожном вокзалах столпотворения. И никогда не знаешь, где и когда в очередной раз стороны решат снова поубивать друг друга».

На следующий день хоронили жертв авианалёта. Одного из трёх погибших мужчин звали Александром Александровичем Гизаем. Пройдя Афганистан, он больше никогда не брал в руки оружия. Преподавал историю в местном лицее, создал военно-патриотический клуб «Каскад». «Я не знал своего родного отца, и Сан Саныч, Батя, как все его называли, вытащил меня из подворотни, отмыл, учил, сделал человеком, - говорит мне, закинув за спину автомат и вытирая кулаками слёзы, ополченец с позывным «Югослав». - Он собирал беспризорников и бродяжек, снимал их с иглы, отучивал нюхать клей и пить всякую дрянь.  

Вместе с ним ребята из «Каскада» дважды в год ездили перезахоранивать прах погибших во время Великой Отечественной солдат. Под его началом были преданы земле останки тысяч павших, установлены имена и родственники сотен. Это был добрый, спокойный и светлый человек…»

«Он был миротворцем и не поддерживал ни одну из сторон, - рассказывает жена погибшего Бати Светлана. - Когда здесь началось противостояние, Саша приехал из Киева, где лежал в госпитале, и начал пытаться решить дело без стрельбы. Если где-то возникало напряжение, он оказывался там и благодаря своему авторитету вёл переговоры, вставая между противниками. В момент воздушной атаки я шла к нему навстречу. И не успела к месту взрывов минут на пять... За что они его убили?!»

Когда вскоре после трагедии в ответ на ложь об «обстреле здания ОГА ополченцами» Светлана Гизай выложила в Интернет кадры, явно свидетельствующие о вине Киева в этом преступлении, ей, ещё не похоронившей мужа, начали поступать угрозы. Кроме прочего, неизвестные предлагали подумать о здоровье дочерей и других близких...   

У Александра Вертинского есть песня «То, что я должен сказать». Она посвящена памяти погибших в революционные годы юнкеров и начинается словами: «Я не знаю, зачем и кому это нужно. Кто послал их на смерть недрожавшей рукой». А вот я надеюсь узнать. И рассказать.