Грузовики с трупами, расстрелы раненых и пленных показывают фактически в прямом эфире украинского ТВ. А истекающих кровью жертв авианалётов зачарованно снимают на камеру мобильника некоторые случайные прохожие - вместо того чтобы звонить в «скорую».
В топку пропаганды, которая поднимает рейтинги политиков и возносит к вершинам власти, летят жизни, боль, отчаяние и страх сотен тысяч людей. А ещё растёт ненависть, заставляющая всё новых парней на Украине записываться в добровольцы и продолжать крутить эту жуткую мясорубку, убивать собственных сограждан.
Стрельба под гимн
Я приехал в Луганск на следующий день после того, как пилот украинского штурмовика нанёс ракетный удар по зданию облгосадминистрации (ОГА) - там работает руководство Луганской народной республики (ЛНР) - и по расположенному перед ним парку. Тогда погибли 8 мирных жителей, лишь трое из которых - мужчины. Ещё около 30 невинных жертв получили ранения. Вскоре в Интернете уже гулял снятый кем-то сюжет про женщину с оторванными ногами, которая в шоке просит у прохожих телефон, чтобы позвонить домой. Одновременно в Сеть была вброшена версия о том, что в этом военном преступлении якобы виновен некий мазила-ополченец, случайно запустивший ракету по своим. Судя по скорости, с которой появилась эта деза, её приготовили заранее. То есть мирные люди ещё дышали и смеялись, штурмовик только вылетел с аэродрома, чтобы прервать их жизни, а циничное оправдание массового убийства уже ждало своего часа.
В городе второй день шли упорные бои. После расстрела ОГА ополченцы поставили всем силовикам, остававшимся лояльными киевским властям, условие: либо сдавайте оружие и уходите, либо будете уничтожены. Офицеры украинского погранотряда, расположенного в квартале «Мирный», заперли контрактников в казарме и пригрозили тем, кто не хотел кровопролития, уголовным преследованием за дезертирство, а желающим сдаться - расстрелом в спину. И, включив погромче украинский гимн, начали стрельбу по ополченцам. Те ответили из всех стволов. В итоге двухдневного противостояния обе стороны понесли потери (точное их число не разглашается), а оставшиеся в живых погранцы разошлись по домам. Изрешечённое всеми возможными калибрами (только из гранатомёта по нему было сделано более 25 залпов) здание стоит напоминанием о жестокости сражения. Вокруг - сгоревшие машины местных жителей. «Брал недавно новую в автосалоне за 10 тыс. долл., - сокрушается один из бывших автовладельцев. - Теперь разве что колёсные диски можно продать».
Артобстрел Славянска вооружёнными силами Украины
Артобстрел Славянска вооружёнными силами Украины
«Ночь пролежали в коридоре»
Но гораздо больше досталось людям, проживающим в непосредственной близости от зоны боевых действий. «Народу было убито очень много, - говорит мне Анна Зиновьевна, чью квартиру, окна которой выходят прямо на здание погранотряда, расстреливали с двух сторон. - Рассказы про 10 раненых - неправда! Сын говорит, что общие потери могут превышать 100 человек. Мы живём здесь с матушкой. Ей 87 лет. Кто мог знать, что она увидит ещё одну войну? Всю ночь мы пролежали в коридоре - единственном месте, куда не залетали пули. Я молилась и за тех, и за других. Таксисты боялись подъезжать к дому. У матери больные ноги. Веду её, а она просит, чтобы бросила. Еле смогли убежать, когда наступило минутное затишье. Ну что они навоюют, эти бедные ребята? Ещё два заводика для Порошенко?»
А ночью началась перестрелка у военной части внутренних войск Украины. По словам местных жителей, в подкрепление солдатикам, многие из которых выросли и жили в Луганске, в последнее время прибывали крепкие мужики с запада Украины. И когда переговорщики от ЛНР начали выдвигать свои требования, в ответ ударили автоматы…
На земле прямо в луже свежей крови мальчишка играет со стреляными гильзами. Маленькая детская площадка, по которой сейчас бегают детишки, несколько часов назад была пронизана трассерами и снайперскими пулями. «Смотри, смотри, бомба!» - один паренёк показывает другому на неразорвавшуюся миномётную мину, лежащую у ворот части.
«Такого врагу не пожелаешь!»
Вечером студентка Алеся сформулировала мне общее мнение многих своих сверстников. «Сначала большая часть молодёжи поддерживала евроинтеграцию и майдан, - объясняла она. - После авианалётов многие начали симпатизировать ополченцам. А теперь мы просто хотим, чтобы всё это скорее закончилось. Ещё вчера думали об экзаменах и оценках, а теперь главная тема - куда, на что и как уехать. Как будто внезапно проснулись в Сомали! Кругом вооружённые автоматами люди, в ларьках заканчиваются сигареты, дороги перекрыты, на авто- и железнодорожном вокзалах столпотворения. И никогда не знаешь, где и когда в очередной раз стороны решат снова поубивать друг друга».
На следующий день хоронили жертв авианалёта. Одного из трёх погибших мужчин звали Александром Александровичем Гизаем. Пройдя Афганистан, он больше никогда не брал в руки оружия. Преподавал историю в местном лицее, создал военно-патриотический клуб «Каскад». «Я не знал своего родного отца, и Сан Саныч, Батя, как все его называли, вытащил меня из подворотни, отмыл, учил, сделал человеком, - говорит мне, закинув за спину автомат и вытирая кулаками слёзы, ополченец с позывным «Югослав». - Он собирал беспризорников и бродяжек, снимал их с иглы, отучивал нюхать клей и пить всякую дрянь.
«Он был миротворцем и не поддерживал ни одну из сторон, - рассказывает жена погибшего Бати Светлана. - Когда здесь началось противостояние, Саша приехал из Киева, где лежал в госпитале, и начал пытаться решить дело без стрельбы. Если где-то возникало напряжение, он оказывался там и благодаря своему авторитету вёл переговоры, вставая между противниками. В момент воздушной атаки я шла к нему навстречу. И не успела к месту взрывов минут на пять... За что они его убили?!»
Когда вскоре после трагедии в ответ на ложь об «обстреле здания ОГА ополченцами» Светлана Гизай выложила в Интернет кадры, явно свидетельствующие о вине Киева в этом преступлении, ей, ещё не похоронившей мужа, начали поступать угрозы. Кроме прочего, неизвестные предлагали подумать о здоровье дочерей и других близких...
У Александра Вертинского есть песня «То, что я должен сказать». Она посвящена памяти погибших в революционные годы юнкеров и начинается словами: «Я не знаю, зачем и кому это нужно. Кто послал их на смерть недрожавшей рукой». А вот я надеюсь узнать. И рассказать.
