Перемирие, которое длилось на Украине 10 дней, было прекращено президентом Петром Порошенко вчера ночью. Введёт ли Киев войска в Донецк, Луганск и другие города Юго-Востока? Возможно ли, что одна из конфликтующих сторон пойдёт на уступки? Эти и другие варианты дальнейшего развития ситуации прокомментировали вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин и политический консультант Анатолий Вассерман.
Вариант № 1. Киев доводит до конца свою силовую операцию и вводит войска в Донецк, Луганск и другие города.
Алексей Макаркин: Они могут зайти достаточно далеко, потому что здесь уже период так называемого перемирия (почему я говорю «так называемого»? Потому что, несмотря на провозглашённое перемирие, стрельба продолжалась) показал, что договориться не удастся. Более того, были общественные настроения сторонников украинской власти о том, что надо возобновлять операцию. Если бы Порошенко не сделал этого, то он бы потерял поддержку очень многих своих сторонников. Настроения в республиках были совсем иные, но конфликтующие стороны объединяло как раз нежелание и невозможность договориться.
Анатолий Вассерман: Порошенко действуетне в интересах Украины и даже не в своих личных интересах, а просто исполняет приказания, поступающие из США. Несомненно, он очень хочет уничтожить Донбасс.
Тут уже приходится вспоминать классический анекдот с финальными словами: «Съест-то он, съест, да кто ж ему даст?». Насколько я могу судить, если бы украинские боевики и действующие под их надзором регулярные войска действительно могли одолеть Донбасс, они давным-давно бы это сделали и не нуждались бы ни в каких «прекращениях огня». Если они всё-таки прекратили огонь, значит, в тот момент сил для преодоления сопротивления русских на Донбассе у них не было.
Я очень удивляюсь, что существенных изменений с тех пор не произошло. И по-прежнему желания уничтожить побольше русских не подкрепляются соответствующими возможностями.
На Украине сейчас власть изображают люди, для которых «хороший москаль – мертвый москаль.
Вариант № 2. Одна из сторон пойдёт на сближение, Юго-Восток останется в составе Украины на правах автономии.
Вассерман: Голда Меир однажды сказала: «Я хочу жить. Наши соседи хотят, чтобы мы умерли. Тут уж не так много места для компромисса». Так вот, на Украине сейчас власть изображают люди, для которых «хороший москаль — мёртвый москаль». И более того, именно этих людей привели на верхушку республики американцы. И в 2004 году, и сейчас. И привели именно для того, чтобы обеспечить побольше «хороших москалей» в духе этой формулировки.
Понятно, что компромисс с такими людьми вряд ли возможен. И новороссийские ополченцы сейчас руководствуются той же формулой, которую провозгласил перед началом Шестидневной войны тогдашний главный раввин армии обороны Израиля: «Либо смерть, либо Освенцим». Я, правда, до сих пор не уверен, что во время Шестидневной войны вопрос стоял именно так. На самом деле многие полагают, что всё-таки были некоторые возможности для продолжения дипломатических игр. Но на отдалённую перспективу эта формулировка вполне адекватна. Так вот, сейчас донецкие и луганские деятели хорошо понимают, что отдалённая перспектива у них та же самая. Напомню, что в Освенциме уничтожали не только евреев, но и русских.
Макаркин: Нет, это невозможно. Для военных, которые выступают за республики, неприемлемо понятие Украины с Януковичем, с Медведчуком, с кем-либо ещё. Для них любой компромиссный вариант — это почти аналог капитуляции. Кстати, они не так уж далеки от истины, потому что если будет какой-то промежуточный вариант, но в составе Украины, постепенно украинцы будут свои позиции занимать и возвращать. Ситуация очень далеко зашла, и те же самые представители восточной элиты, например Ринат Ахметов, ведь не забудут, как на их предприятия приезжали с автоматами, и даже если эти ребята будут амнистированы и сложат оружие, то им там придётся не очень хорошо.
Существует представление, что Россия может махнуть рукой и республики возьмут и самоликвидируются, но если мы махнем рукой, то может быть кто-то уедет в РФ, а большинство останется, им и уезжать особо некуда, у них к тому же есть идея.
Вариант № 3. Юго-Восток пойдёт по пути Приднестровья и станет непризнанной республикой.
Вассерман: Скажем так: если бы силы США были бы всё ещё сопоставимы с их аппетитом, то, скорее всего, Новороссию удалось бы задавить. Сейчас к Штатам можно применить французскую поговорку «глаза больше живота» — и всей их жадности, и всей их глупости уже не хватает для того, чтобы безоговорочно стоять на своём при любых условиях. Так что, думаю, Новороссия останется самостоятельной, независимо от того, кто и в какой форме будет принимать к сведению эту самостоятельность.
Макаркин: Сделатьчто-то вроде Приднестровья не согласитсяУкраина. Это очень хорошо было видно, когда украинская армия колебалась, что ей делать дальше: возобновлять операцию или нет. Начались уже акции протеста со стороны тех, кто воюет. Ведь это сторонники идеологии. С одной стороны - вооружённые формирования республик, где много людей рассматривают эту войну как этап по восстановлению великой страны. Сегодня Донецк, завтра Харьков, потом Киев. У них такая психология. Для них тот факт, что регион полностью утратил инвестиционную привлекательность, закрыты предприятия малого бизнеса, не имеет значения, они на войне. И, с другой стороны, есть люди, которые воюют, но за Украину, под противоположными лозунгами, и они тоже настроены весьма идеологически. Когда с двух сторон такая ситуация, договориться можно было бы, если бы была какая-то третья сторона, которая навязала бы условия. Сейчас её нет. Существует представление, что Россия может махнуть рукой и республики возьмут и самоликвидируются, но если мы махнём рукой, то, может быть, кто-то уедет в Россию, а большинство останется, им и уезжать особо некуда, у них, к тому же, есть идея. Здесь люди почувствовали, что они могут изменить свою жизнь.
