Там, где кончаются права
Политические активисты, в эти дни рьяно требующие сближения Украины с Евросоюзом, в качестве одного из главных аргументов приводят следующий тезис — в цивилизованной Европе, в отличие от современной Украины и, тем паче, «чекистской» России, уважают права человека.
Кстати, точно такого же тезиса придерживаются и российские правозащитники.
На самом деле это не что иное, как наваристая лапша, которую вешают на уши доверчивым гражданам.
Всё уважение к правам человека, все гражданские свободы в «цивилизованной Европе» заканчиваются там, где они вступают в конфликт с политическими интересами государства.
Но вот ведь какая загвоздка — если во Франции, Германии или Великобритании недовольные чем-либо граждане задумают использовать бульдозер для штурма госучреждений или начнут громить мэрию и другие структуры власти, на улице немедля выйдет вооружённый до зубов спецназ и без всяких сантиментов начнёт использовать все имеющиеся спецсредства.
После чего судебные структуры в отношении задержанных устраивают настоящий конвейер, на зависть нашему «басманному правосудию».
Причём СМИ дружно пишут об осуждённых исключительно как о «погромщиках», а не «борцах за свободу».
Потому что в Евросоюзе совершенно не желают наступления анархии у себя дома.
ЕС как двуликий Янус
Иное дело — когда анархия воцаряется в стране, которую нужно переориентировать в «правильную сторону». Тут стражи порядка немедля объявляются садистами, а погромщики — «мирными гражданами, выражающими протест». И ничего, что эти граждане выступают с русофобскими лозунгами (при том, что на Украине проживает более 10 миллионов этнических русских) — Евросоюзу не впервой не замечать подобное.
В Евросоюзе, который так переживает из-за российских геев, состоят Латвия, Литва и Эстония, где не только маршируют эсэсовцы, но и существует абсолютно дикий для XXI века институт «неграждан» — людей, поражённых в правах за своё этническое происхождение.
Как могут сочетаться членство в Евросоюзе и прибалтийская форма апартеида?
Легко. Потому что в данном случае уважение к правам человека уступает приоритет высоким политическим интересам.
Евросоюз замечает применение силы только там, где ему выгодно — в Белоруссии с «последним диктатором Лукашенко», на Украине, которую срочно надо «притянуть» к себе, в России, стонущей под игом чекистов.
Но когда в 1993 году в Москве Борис Ельцин расстреливал парламент и убивал протестующих граждан, США и цивилизованная Европа сделали вид, что ничего особенного не произошло. Потому что Борис Ельцин был их «сукиным сыном», а раз так, то права человека задвигаются куда-то очень далеко.
Ровно так же они задвигались, когда грузинский лидер Михаил Саакашвили жёстко подавлял оппозицию (кстати, также прозападно настроенную). Ровно так же они задвигались, когда эстонские власти подавляли протесты против демонтажа памятника Бронзовому солдату в Таллине.
Когда «шереметьевский сиделец» Сноуден уличил спецслужбы европейских государств в том, что они вместе с ЦРУ устраивали тотальную слежку за собственными гражданами, возмущение жителей Европы закончилось ничем. Соединённые Штаты вовсе не собираются отказываться от практики слежки, а правительства государств Евросоюза отнюдь не намерены пересматривать свою политику, несмотря на то, что произошло вопиющее нарушение прав граждан на тайну частной жизни. Ничего, мол, утрутся граждане — мы их внимание на бедственное положение гомосексуалистов в России переключим.
Как убивают в Евросоюзе
Вот вам ещё классический пример лицемерия «цивилизованной Европы» относительно соблюдения прав человека. Все помнят печальную историю бухгалтера и аудитора Сергея Магнитского, якобы разоблачившего российских коррупционеров. Те в отместку завели на него дело, посадили в следственный изолятор, оставили без медицинской помощи, отчего он скончался.
Российские правозащитники, европейские правозащитники, американские правозащитники были возмущены. США и Евросоюз вводят санкции в отношении людей, которых они считают виновными в гибели Магнитского — так называемый «список Магнитского».
Несчастный Сергей Магнитский умер в 2009 году. А за три года до этого в тюрьме Гаагского трибунала умер экс-президент Югославии Слободан Милошевич.
Милошевич, напомню, возглавлял страну в тот момент, когда в нарушение всех международных правил и норм в Югославию вторглись военные силы США и НАТО. То есть, называя вещи своими именами, была осуществлена военная агрессия против Югославии. Поводом к ней стал косовский конфликт, в котором США и НАТО встали на сторону террористов из Армии Освобождения Косово.
Добившись фактического отделения этой территории, американские и европейские политики не успокоились. Поскольку, с точки зрения международных законов, их вторжение было преступлением, они решили обвинить в военных преступлениях Милошевича.
После отстранения президента Югославии от власти он был передан Гаагскому трибуналу. Однако загвоздка была в том, что доказать преступления Милошевича было чрезвычайно сложно даже в комфортных для обвинителей условиях Гааги. С другой стороны, выйти с оправдательным приговором Милошевич не мог — это само по себе стало бы обвинением в адрес США и Евросоюза.
Милошевич провёл в тюрьме в Гааге пять лет. В течение трёх последних лет защита и родные экс-президента буквально умоляли трибунал предоставить Милошевичу возможность пройти лечение в связи с тяжёлой болезнью сердца. В ответ трибунал заявил, что в тюрьме Милошевичу оказывается достаточная помощь, а его просьбы о лечении в России — это попытка скрыться от правосудия. В результате в марте 2006 года Слободан Милошевич умер в тюремной камере от инфаркта миокарда.
А теперь вопрос: чем случай Слободана Милошевича отличается от случая Сергея Магнитского?
Большая драка
Если исходить из того, что Магнитский был сознательно умерщвлён, то тогда придётся признать, что и смерть Слободана Милошевича — это самое настоящее убийство.
Убийство, совершённое в сердце Евросоюза — цитадели «европейской цивилизации», где, как нам говорят, права человека стоят превыше всего.
Вы что-нибудь слышали о «списках Милошевича»? Много ли вы видели правозащитников, поминающих Евросоюзу это преступление и требующих наказания виновных?
Я не склонен считать современную Россию образцом для чьего-либо подражания. Но, право, тошнит уже от попыток представить в качестве образца и альтернативы Евросоюз, чьи политики не менее, если не более, лживы, чем российские.
Когда МИД Польши возмущается «давлением России на Украину» и одновременно на Майдане в рядах погромщиков обнаруживаются депутаты польского Сейма, становится понятно, что «европейские ценности и права человека» тут ни при чём.
Идёт жестокая политическая драка, в которой рассуждения о «европейском выборе» — такое же оружие, как бульдозер.
Вот только в драке этой слишком много лицемерия. Особенно со стороны Евросоюза.
