50 лет назад, 6 марта 1973 года, не дожив полутора месяцев до своего 73-го дня рождения, скончался человек, трижды перевернувший мировой кинематограф. В последние дни он успел закончить сценарий по «Слову о полку Игореве», однако кино так и не было снято. Вполне возможно, что эта картина перевернула бы мировой кинематограф и в четвёртый раз — звали этого человека Александр Птушко.
Он родился в Луганске 19 апреля 1900 года. К столетию со дня его рождения в США, тогда ещё не охваченных постыдной истерикой «отмены русской культуры», провели широкую ретроспективу его картин, вложив в название любопытную игру слов: «Фантастика! Фильмы Александра Птушко».
Да, Птушко известен как непревзойдённый мастер сказочной кинофантастики — стоит вспомнить хотя бы его «Илью Муромца», «Руслана и Людмилу», «Сказку о царе Салтане», «Садко» и «Каменный цветок». Но термин «фантастика» применим и к его работе на поле спецэффектов. Птушко удавалось делать такое, от чего в завистливом почтении замирали признанные мастера западного кино.
Зависть Диснея
Считается, что в довоенные годы мировой кинематограф был потрясён дважды. В первый раз — фильмом Сергея Эйзенштейна «Броненосец Потёмкин» 1925 года. Вторично — выпуском в 1937 году первого полнометражного мультфильма «Белоснежка и семь гномов» Уолта Диснея. Но почему-то забывается, что тот самый Уолт Дисней за два года до премьеры своей ленты писал Александру Птушко: «Ради бога, приезжайте! Я предоставлю вам любую студию!» На что получил ответ: «Благодарствую, но вынужден отказаться. Моя съемочная площадка — Россия».
Что же так впечатлило Диснея? В 1935 году состоялась премьера фильма Александра Птушко «Новый Гулливер». Первая в мировом кинематографе полнометражная картина, созданная средствами объёмной мультипликации, где анимированные персонажи взаимодействуют с живым актёром. Это был реальный прорыв, который впечатлял не меньше, чем шедевр Эйзенштейна. Советский пионер Петя, попавший в Лилипутию и ставший там тем самым «Новым Гулливером», настолько органично был вписан в мультипликационное действо, что это казалось фантастикой. Даже сейчас, в эпоху компьютерной графики, богатая мимика и характерность кукол-лилипутов, которых было сделано более полутора тысяч, выглядят вполне достойно. Не говоря уж о новых приёмах съёмки, которые впоследствии активно заимствовались на Западе. Благо, Птушко щедро делился секретами, в 1941 году выпустив книгу «Комбинированные и трюковые съемки», скоро ставшую классикой.
Кстати, в годы войны он работал именно по этой части — под руководством Птушко велись комбинированные съёмки в таких фильмах, как «Парень из нашего города», «Секретарь райкома», «Зоя» и «Небо Москвы». А за 6 лет до смерти Птушко тряхнёт стариной в последний раз — в 1967 году его пригласили заняться спецэффектами для фильма «Вий». И он, к тому моменту уже маститый режиссёр-постановщик, не отказался от роли «подмастерья» — ему мы обязаны и кровавой слезой панночки, и летающим гробом, и жуткими вурдалаками, которые и по сей день способны напугать до икоты.
Цветная революция
В 1946 году режиссёр Михаил Калатозов, занимавший тогда пост начальника Главного управления по производству художественных фильмов министерства кинематографии СССР, писал отчёт Андрею Жданову об участии советских фильмов на Каннском фестивале. Читать его — сплошное удовольствие: «На фестивале было представлено кроме 3 советских цветных картин ещё 6 — 4 американских и 2 английских. Все эти цветные фильмы были сняты по американскому способу “Техниколор”. Мы, волнуясь, ждали, какую цветную программу покажут американцы и англичане, но узнав, что лучшим из своей продукции они считают фильм “Цезарь и Клеопатра”, мы предложили фестивальному Комитету учредить не существовавший до того приз за лучшую цветную картину. Это предложение было поддержано американцами и англичанами, поскольку они были уверены в могуществе своей цветной монополии. Ими была срочно вызвана из Америки знаменитая Наталия Кальмус, хозяйка монопольной компании по производству цветных картин “Техниколор”...»
Можно только гадать, как рвала и метала «знаменитая хозяйка монопольной компании», когда цветной фильм Александра Птушко «Каменный цветок» обрушил её монополию. Шедевр русского режиссёра, что называется, снёс башню жюри Каннского фестиваля. Приз за лучшую цветную картину достался Птушко, а хвалёные 6 американских и 2 английских картины пролетели со свистом.
Это был мировой триумф. Европейская пресса неистовствовала. Во Франции даже издали специальный выпуск журнала Enfin film, целиком посвящённый картине «Каменный цветок» и режиссёру A. Ptouuchko. Американская пресса хранила обиженное молчание.
Привет Терминатору!
А вот кинематографисты и прокатчики из США навострили уши. И, как показало время, не зря. В последующие четверть века Птушко будет уверенно удерживать первое место в жанре, который позже назовут «эпическое фэнтези». Естественно, что его главные шедевры будут востребованы настолько, что их станут покупать и даже бесстыдно воровать.
Скажем, «Илья Муромец» в 1956 году попал в мировой прокат вполне законно. Правда, со сменой названия. В Англии, например, на афишах значилось: «Эпический герой и Чудовище». В США ляпнули от балды: «Меч и Дракон». Но это было ещё ничего. Потому что нашлись и те, кто хотел присвоить русские шедевры. Одним из таких был режиссёр и продюсер Роджер Корман, фактически сделавший себе имя на бессовестном перевирании похищенных русских фильмов. Чаще всего в этом контексте поминают фильм режиссёра Павла Клушанцева 1961 года «Планета бурь», который Корман перемонтировал и выпустил под названием «Путешествие на доисторическую планету» в 1965 году.
Но свою воровскую карьеру Корман начал с «Садко» — фильма Александра Птушко 1952 года. На этот раз картину русского режиссёра перемонтировал Френсис Форд Коппола — в американский прокат фильм вышел десять лет спустя под названием «Волшебное путешествие Синдбада». Потом тем же макаром Корман украл советско-финский фильм Птушко «Сампо», снятый в 1959 году по мотивам финского эпоса «Калевала». Перемонтировав и изуродовав шедевр Птушко, Корман выпустил его в США под названием «День, когда Земля замёрзла»...
Но что там дела давно минувших дней — сравнительно недавно Роберт Скотак, художник по визуальным эффектам, получивший «Оскара» за хиты «Чужие» и «Терминатор-2. Судный день», сделал характерное признание: «Я учился у Птушко. Он был одним из немногих режиссеров, умевших сочетать сюжет с режиссурой и спецэффектами».
