В прокат вышел фильм Павла Лунгина «Царь» о противостоянии Ивана Грозного и митрополита Филиппа, сценарий к которому написал Иванов. Сценарий обернулся книгой «Летоисчисление от Иоанна», а рассказ о царе Иоанне - попыткой понять, что же мы такое на самом деле - русский народ.
В кювете прошлого…
«AиФ»: - Отчего же нам Иван Грозный до сих пор покоя не даёт? Уж сколько сотен лет прошло, а в голосовании «Имя Россия» он легко перегнал многих наших современников!
Алексей Иванов: - Фигура Грозного в России будет актуальна до тех пор, пока мы будем искать ответ на вопрос, в чём же наша «особость». Иван Грозный стал первым истинно русским царём. Другие правители, что были до него, ничем не отличались от европейских монархов. А Грозный первым устроил эту «аварию по-русски» - опричнину. Интерес к Грозному - верный признак того, что мы опять вляпались в «дурную бесконечность».
«AиФ»: - Ладно бы мы просто нашу историю читали-перечитывали. Так мы же её постоянно оцениваем-переоцениваем. Вот только и нового мы создать не можем, и старые герои нам не подходят.
А. И.: - Не подходят для чего? Для иконы? А незачем их тащить на икону. Надо трезво помнить, что исторические деятели - не ангелы с крыльями. Даже митрополит Филипп. Ведь он святой потому, что совершил подвиг во Христе, а не потому, что искоренил всё зло, которое ему встретилось.
История как таковая всегда нуждается в актуализации, иначе она неживая материя. И правильно, что мы постоянно сопоставляем себя с предками, - это позволяет русским оставаться нацией. Другое дело - после сравнения мы предпочитаем менять не себя, а предков. Вот это ни в какие ворота не лезет и лишает занятие смысла. Когда одновременно строят и новое будущее, и новое прошлое, получается полный хаос. После краха Третьего рейха немцы не строили себе нового прошлого, а признали вину - и получили шанс на будущее. И мы создадим новое лишь тогда, когда откажемся от старого.
…и поисках любви
«AиФ»: - Если уж мы так отчаянно в истории копаемся, то почему никаких уроков из неё не извлекаем? Ведь уничтожение Грозным во время войны с Польшей всех русских военачальников (то есть воевод) потом, накануне Второй мировой, повторит Сталин. Что за страсть у наших вождей - вырезать именно тех, кто искренне желает служить на благо страны?
А. И.: - Потому что вождям не нужно благо страны из чужих рук. Они сами хотят сотворить это благо, а другие благодетели им ни к чему. В этом - особенность русской власти. Упрощённо говоря, царь считает: ему вполне по силам обустроить державу в одиночку. Только вот для этого ему надо быть чудотворцем. А чудеса творятся верой. Пущай тогда народ верит в царя, царь станет чудотворцем - и по воле его заколосятся хлеба и мор сойдёт на врагов. Все усилия царя направлены не на хозяйство и политику, а на принуждение народа к вере в царя. Поэтому какие-нибудь талибы, что гонят в Россию наркоту, не такие страшные враги, как журналист, написавший, что у царя нимба-то нету. И всякие профессионалы, которые умеют делать дело лучше, чем царь, подлежат искоренению, так как сеют в народе сомнение в чудотворности государя. Царь занимается воспитанием народа - сочиняет молитвы, как Грозный, бреет бороды, как Пётр, держит в страхе, как Сталин. Русский царь, чего бы он ни делал, всегда хочет, чтобы его любили. В идеале - боготворили. Но он всегда недолюбленный, а потому всегда ревнив.
«AиФ»: - Митрополит Филипп пытается объяснить Грозному, что и жить, и страной править надо по совести.
А. И.: - Филипп - не попытка жить по совести, а попытка жить по здравому смыслу. Ну нельзя по здравому смыслу верить в царя, как в бога. Грозный требует от Филиппа верить в царя. Если верить в царя, значит, царь - Иисус Христос. Если Иисус Христос на земле, значит, случилось второе пришествие. Если оно случилось, значит, скоро конец света. А Филипп не может смириться с мыслью, что мир заслужил погибель. Вот и вся логика. Филипп, как истинно верующий человек, восстаёт против того, чтобы царь принуждал народ к вере в себя, любимого, потому что это принуждение разоряет страну. А Филипп - мужик хозяйственный.
«AиФ»: - Так на чём, на ваш взгляд, прокололся Грозный? На том, что посчитал себя Богом на земле, или на том, что залил страну кровью?
А. И.: - Грозный не заигрался. Грозный - человек Средневековья, и только средневековый разум мог вот так искренне сформулировать русское понимание власти. Тем самым Грозный создал модель. Архетип. И по этой модели уже действовали остальные русские государи - и тираны, и не тираны. И сейчас они действуют так же.
«AиФ»: - А только ли Грозный виноват в том разгуле опричнины? А народ - он за это не в ответе? За ту «исступлённую, бесстыжую покорность», что демонстрировал, когда царь над ним глумился?
А. И.: - Конечно, «короля играет свита». Народ виноват не меньше правителя. Виноват не в покорности - наши бунты были страшными. Виноват в том, что верил в святость государя. К примеру, Пугачёв показывал казакам на своей груди отметины от язв, выдавая их за «царские знаки», и казаки верили. Потому что в русском понимании быть царём - значит, быть богоизбранным. И царь богоизбранный, и генсек, и президент. У нас Бог выбирает, а не электорат. Избранник Бога и сам не совсем человек и почти Бог. У меня Иоанн так и говорит Филиппу: «В моей державе только я святой».
А раболепие перед властью и способность к высшей отваге - два края одного и того же явления. Царь сказал: «Иди и сделай», - пойдут и сделают, изумив весь мир. Но надо, чтобы царь сказал. Неслучайно же у нас в одном ряду стоят «царь, бог и воинский начальник». Все три персоны - носители власти, а власть даруется небесами.
Досье
Алексей Иванов родился в 1969 г. в г. Горьком. В 1971 г. переехал в Пермь, где живёт до сих пор. В 1996 г. окончил Уральский госуниверситет, факультет искусствоведения. Известность ему принёс роман «Сердце Пармы» (2003 г.). Самые популярные книги - «Общага-на-Крови», «Золото бунта», «Географ глобус пропил» и др.
