«Люди перестали уважать друг друга, потому что всё стало можно», — констатировала в разговоре о разнице поколений певица Валерия.
Владимир Полупанов, «АиФ»: — На днях задержали 31-летнего блогера Юрия Хованского, который в песне поглумился над жертвами теракта в Театральном центре на Дубровке. Не кажется ли тебе, что представители нового поколения переходят красную линию?
Валерия: — Понятно, что не все представители поколения такие. Тик-токеры, блогеры, ютьюберы бывают разные. Во все времена были выродки. Не может нормальный человек, у которого есть душа и сердце, не сопереживать человеческому горю. Но сегодня появилась категория молодых людей, выросших в виртуальном пространстве. Они всё воспринимают поверхностно, потому что не обладают знаниями. Для них всё вокруг как будто понарошку, компьютерная игра. Трагедии, теракты, в которых гибнут люди, они даже не впускают в себя. Вот что страшно.
Волна дури задержалась
— Несколько дней назад рэпера Моргенштерна суд оштрафовал за пропаганду наркотиков на 100 тыс. руб. В суд рэпер приехал на спорткаре стоимостью 15 млн руб., так что 100 тыс. для него не наказание. День спустя он сорвал церемонию вручения наград Муз-ТВ. Предлагаешь не реагировать?
— Безусловно, демарш Моргенштерна сложно назвать корректным. Но, с другой стороны, он выразил своё мнение. Я и мои дети никогда не слушали и не будем это слушать. Но я понимаю, что он — явление даже с музыкальной точки зрения. Я иногда вижу, как взрослые люди, едва звучит такая музыка (ни одного слова в песне не понять, никто из танцующих не знает, что за исполнитель звучит), все сразу подрываются танцевать. Звучат биты, грув, которые заставляют человека двигаться. Что-то в этом есть. Моргенштерн — артист, сделанный в лучших традициях американского шоу-бизнеса. Но я категорическая противница того, чтобы пропагандировали наркотики и насаждали, прививали нецензурную лексику. Понятно, что Моргенштерн не единственный. Это тренд поколения. Мне казалось, что волна этой дури должна быстро закончиться, а она задержалась. Может, после пандемии. Как сам считаешь?
— Мне кажется, что эта пена должна рано или поздно сойти. Может, не так быстро, как хотелось бы, но сойдёт.
— Пена пеной. Но это уже новая реальность. Раньше музыка была «хенд мейд» (сделанная вручную. — Ред.). Для того чтобы записать пластинку, нужно было уметь петь, играть на гитаре, барабанах, басах и т. д.
— Сегодня необязательно.
— Да, потому что музыку может написать компьютер. Скоро и песни исполнять будет искусственный интеллект. Иногда я думаю: «Господи, пусть лучше искусственный интеллект, чем...» Не буду называть фамилии.
Производство музыки сильно упростилось, удешевилось. Производство перестало чего-то стоить, поэтому стало массовым явлением. Когда я записывала первые пластинки, мой папа (руководитель и дирижёр оркестра) говорил: «Ну что этот ваш синтезатор может? Вот оркестр живой — другое дело». Я — ему: «Папа, сейчас другое время, другие звуки». Та же самая история — пришло другое поколение со своими музыкой и звуками. Я не зашоренная и не говорю: «Ох, как было здорово в наше время. Не то что у вас». Многие молодые ребята и то, что они делают, мне нравятся. Но иногда я слушаю песню, а в ней описан половой акт. Неужели это кому-то нравится? Есть у этого аудитория?
— Цензура должна быть?
— Сложный вопрос. Я бы установила жёсткий запрет на мат, на пропаганду наркотиков, насилие — на всё то, что влияет разлагающе на умы и чувства молодых людей.
— А мат разлагает?
— Конечно. Я не понимаю, зачем всё время упоминать гениталии и половые акты даже там, где разговор идёт совсем не про это?! Можете мне объяснить? Я не понимаю. Мне мат мешает уловить смысл сказанного. И потом, эти слова несут дурную энергию. По себе это чётко понимаю. В детстве, когда слышала матерные слова, плакала. Мне было физически плохо. Конечно, я и сегодня эти слова знаю и слышу. Вокруг меня все ругаются. Мне кажется, я единственная, кто этого не делает. Но такая лексика меня раздражает, вызывает дикий дискомфорт. А у детей нет, они так разговаривают.
Сейчас модная тема — электрические вибрации. Очень интересная вещь. Все мы излучаем электроволны. Поэтому любую человеческую эмоцию можно преобразовать в электрическую волну. Чем выше человеческие чувства, устремления, мысли, настрой, тем выше вибрации. И чем более низменны человеческие чувства, чем выше агрессия, тем ниже вибрации, иногда они вообще нулевые или отрицательные, разрушительно влияющие на организм. Когда человек нервничает, психует, проявляет агрессию, проявляет зависть, в этот момент он физически чувствует себя плохо. Позитивно заряженные, независтливые, добрые люди лучше выглядят и дольше живут. В этом нет никакой мистики и чудес. Это объяснимые вещи. Поэтому не надо наших детей в низкие вибрации загонять.
— Ты к кому сейчас обращаешься?
— К нам, взрослым. Чего мы к Моргенштерну прицепились, если всё то же самое позволяют себе представители нашего поколения. Тот же Шнуров. Моргенштерн лишь повторяет. Это мы виноваты, что показали дурной пример, не научили, не объяснили. Каждый божий день мы говорим на эти темы с родными, знакомыми, задаём себе один и тот же вопрос: «Что делать-то?» Не знаю. В целом что-то очень сильно меняется в этом мире.
— В худшую или лучшую сторону, непонятно?
— Не думаю, что в лучшую. Сегодня «крошка сын» к отцу больше не приходит, чтобы спросить: что такое хорошо и что такое плохо? Хорошо всё. Что естественно, то не безобразно. Только родился, а уже «я личность, имею право». Нельзя всю жизнь строить вокруг хайпа по любому поводу. Люди готовы идти на всё, лишь бы о них говорили. Это подтачивает изнутри отношения в обществе. Люди перестали уважать друг друга в общем и целом. Потому что всё стало можно. Там пошумели, похулиганили, тут хайпанули — и вроде как всё забывается, всем всё прощается. Хочется верить, что всё дойдёт до какой-то точки кипения и люди снова вернутся к нормальному существованию.
— Глобально что нужно делать?
— Проводить реформу образования, чтобы дети получали знания, а не натаскивались на сдачу ЕГЭ. Учителям должны платить адекватно, ещё и за вредность доплачивать. Я всегда в День учителя желаю нашим учителям адекватных родителей. На самом деле корень всё-таки там. Когда рухнул СССР, всё развалилось на мелкие кусочки. А до этого несколько поколений жили в одной системе координат. Проблемы отцов и детей были всегда. Но не такие, как сегодня.
«За Бузову рада»
— Это правда, что роль Бэллы Шанталь в спектакле «Чудесный грузин» во МХАТе им. Горького ты отдала Ольге Бузовой?
— Месяц назад мне предложили эту роль. Вроде как тема моя — роль певицы, которая оказывается шпионкой. Там надо петь три романса. Мне был бы интересен этот опыт. Но, после того как жизнь вернулась в прежнее русло, очень много работы. Просто невпроворот. Я соотнесла всё это со своим графиком и поняла, что он никак не совпадает даже с графиком общих репетиций. В день, когда был намечен показ спектакля «для родителей», у меня был концерт в Калининграде. И я отказалась. А на днях открываю интернет и вижу новость, что пригласили Ольгу Бузову.
— Рада за коллегу?
— За Олю могу только порадоваться. К ней нет вопросов. Я не очень понимаю политику театра. Хайп любой ценой? Сейчас куда угодно приглашаются медийные люди просто для того, чтобы миллионы об этом узнали. А что из этого выйдет, уже не столь важно. Главное — пошуметь. И это делают взрослые, казалось бы, вменяемые люди. Так что вопросы не к молодёжи, а к взрослым.
