«У него уже было все схвачено в Лондоне»
«Мик даже ходил на Бадди Холли, когда тот играл в Woolwich Granada. И, кстати, из-за таких вещей я к нему и привязался. А также потому, что он имел намного больше контактов, и потому, что у этого парня была коллекция реальных ништяков! Ведь я тогда болтался где-то на периферии процесса. По сравнению с Миком я был пусть и не полный, но пентюх. А у него уже было все схвачено в Лондоне... Он учился в Лондонской школе экономики, ассортимент знакомых тоже был пошире моего. А я сидел без денег, да, в общем, и без информации», — так описывал Кит Ричардс в своей книге «Жизнь» начало своей дружбы с Миком Джаггером.
Про «схвачено все», конечно, преувеличение, но Ричардсу можно. Джаггер родился в обеспеченной семье, родители видели сына преуспевающим экономистом (отсюда и престижная школа экономики), так что заводить нужные знакомства он, видимо, умел хорошо. А вообще он принадлежал к тому же поколению, что и, например, «битлы», был ровесником Джорджа Харрисона. Впрочем, почти все будущие звезды «Британского вторжения» родились в военные годы.
Сам Джаггер заниматься экономикой не слишком хотел. «В детстве я всегда пел. Я был одним из тех детей, которым нравится петь. Кто-то из них идет в хор, другие ограничиваются выступлениями перед зеркалом. Я пел в церковном хоре, а заодно слушал певцов по радио или смотрел их концерты по телевизору или в кино», — признавался он в авторизованном сборнике интервью «According to the Rolling Stones»
«Владелец сокровищ Генри Моргана»
С Китом Ричардсом, как выяснилось позже, они какое-то время были одноклассниками: случилось это еще в младшей школе, поскольку тогда их семьи жили совсем рядом. Но тогда дружбы не получилось, через несколько лет Ричардсы переехали в другой район. Вновь Кит и Мик встретились только в начале шестидесятых.
Сошлись они, разумеется, на почве общей любви к музыке.
«Ты знаешь, что я поклонник Чака Берри, и я думал, что я единственный фанат на много миль вокруг. Но однажды утром на Дартфордском в-ле (это чтобы не писать длинное слово „вокзал“) я стоял и держал в руках одну пластинку Чака, когда один парень, которого я знал в начальной школе 7–11 л., ну ты знаешь, подошел ко мне. У него есть вообще все записанное Чаком Берри, и у всех его приятелей тоже, они все фанаты ритм-энд-блюза, я имею в виду настоящий ритм-энд-блюз (а не Дайну Шор, Брука Бентона и прочее барахло)», — приводит Ричардс в «Жизни» письмо, которое он тогда отправил своей тете Пэт.
«Садишься в вагон с парнем, который держит в руках чакберриевские „Rockin’ at the Hops“ выпуска Chess Records, и еще под мышкой у него „The Best of Muddy Waters“, — заведешь знакомство как миленький. Он владелец сокровищ Генри Моргана. Настоящих трофеев», — уверял Ричардс.
Парень из пригорода
Историческая встреча случилась весной 1961 года, а уже в июле 1962 в лондонском клубе Marquee выступила группа The Rolling Stones: название было взято из песни знаменитого блюзмена Мадди Уотерса.
«Почти сразу после нашей встречи мы стали собираться вдвоем, он начинал петь, я начинал играть, а дальше: „Эй, неплохо, а?“ Причем не было никакого напряга: нам было не на кого производить впечатление, кроме самих себя, а впечатлять самих себя мы и не думали», — вспоминал Ричардс.
Они и составили ядро группы, остальной состав которой устаканивался относительно долго. Только в 1963 году знакомые всем The Rolling Stones собрались вместе, записали первый сингл, а потом и первый альбом (конечно, «The Rolling Stones»), на котором, правда, была всего одна композиция авторского дуэта Джаггера и Ричардса («Tell Me»).
К этому времени The Beatles были далеко впереди. Их альбомы рвали чарты, начиналось безумие «битломании», они готовились к завоеванию Америки и становились все более и более знаменитыми персонами. The Rolling Stones изначально готовили ко вторым ролям: менеджер считал, что они могут стать более хулиганистой версией «битлов». «Более хулиганистыми» они стали, но сами по себе.
Много позже Джаггер признался в интервью Vanity Fair: «Я не пытался в те дни бунтовать, а просто был самим собой. Я старался не доводить дело до крайностей. Я был собой, парнем из пригорода, который пел в этой группе. <...> Но песни, которые мы пели, на самом деле почти не выходили за пределы дозволенного. Люди, конечно, так не думали, но я — да».
Переживший все
Положение догоняющей группы, конечно, преследовало и The Rolling Stones, и лично Джаггера: как бы он ни храбрился и ни высказывал безразличие к этой получившейся во многом случайно позиции «вечно второго». У них были безусловные хиты, — «Satisfaction», «Sympathy for the Devil», «Gimme Shelter», «Paint It Black», «Angie» — есть альбомы, которые в обязательном порядке включаются в различные «сотни» и прочие ретйинги: «Exile on Main Street», «Beggars Banquet», «Sticky Fingers». Были первые места в чартах, миллионные тиражи пластинок, огромные турне, которые собирали стадионы по всему миру. Был даже недавний концерт на Кубе. «Пятьдесят лет ждали визы», — шутили в интернете.
Но до 1970 года ситуация была неизменной: что бы ни делали Джаггер и компания, это легко затмевалось очередной выходкой The Beatles. Потом «битлы» распались, «роллингам» стало не с кем соперничать. А в какой-то момент они оказались единственной командой, которая осталась от «Британского вторжения». Ведь в шестидесятые повторить успех The Beatles пытались многие, но время все расставило по своим местам.
Сам Джаггер никогда не признавал этого соперничества: неважно, с Джоном Ленноном, Полом Маккартни или сразу с обоими. И для многих поклонников он был первым. А для остальных — первым после Леннона. Смерть экс-«битла» расставила все по местам: может, не так, как подразумевали эти места сами музыканты. Леннон стал легендой. Но и «роллинги» — все скопом, во главе с Джаггером и Ричардсом — со временем превратились в легенду. Просто потому, что до сих пор выходят на сцену и выдают очередное исполнение «Satisfaction».
В принципе, наверное, можно назвать The Rolling Stones персональным проектом то ли Джаггера, то ли Джаггера и Ричардса. Оба утверждения будут верными, но Джаггер находится на виду: у микрофона. Его исполнительский стиль изучают ученые: один из них отметил, что певец раскрыл определение «гендерной маскулинности», а заодно оказал сильное влияние на современную молодежную культуру. Другой указал, что, когда голос Джаггера впервые прозвучал по радио, это открыло двери многим другим исполнителям.
При этом журнал Rolling Stone включил Джаггера в свой рейтинг «ста лучших певцов всех времен». Пусть и на 16 место, но для списка, где первые три позиции достались Арете Франклин, Рэю Чарльзу и Элвису Пресли, это, право слово, вполне достойно. Тем более что голос у него действительно «очень характерный». Правда, «битлы» Джон Леннон и Пол Маккартни и тут его опередили: они заняли пятую и одиннадцатую строчки соответственно. С другой стороны, какая сейчас разница, кто на какой строчке, если все они — величайшие? Даже Джаггер.
