Певица Наталья Сенчукова рассказала о том, как попала в Москву, познакомилась с будущим мужем Виктором Рыбиным, а также о том, как будет встречать Новый год.
Владимир Полупанов: Наташа, ты родилась в городе Георгиевске Ставропольского края. Как твои родители там оказались?
Наталья Сенчукова: Рядом была закрытая воинская часть, где папа служил во внутренних войсках (сейчас это Росгвардия). Мы там прожили всего полтора года. Потом переехали в Зеленокумск, затем в Кабардино-Балкарию и в конце концов обосновались в Пятигорске. Когда меня спрашивали в детстве, кем я хочу быть, отвечала: «Служить в армии, как папа». Папа, кстати, научил меня быстро одеваться – пока горит спичка. Так что во время концерта могу и за несколько секунд переодеться.
С детства я мечтала о Москве. Но после 8-го класса мы с двумя подругами поступили на хореографическое отделение в Ставропольское культпросветучилище. А в возрасте 17 лет папа повёз меня в Москву на просмотр в известный коллектив Владимира Шубарина «Танцевальная машина», куда меня сразу взяли.
– Первое время было непросто одной в Москве?
– Непросто. Сначала я снимала комнату в 4-комнатной квартире, где жили муж с женой и пятеро детей. Но, поскольку дети были на пятидневке, до пятницы в квартире была тишина. Когда ушла из «Танцевальной машины», переехала в другую квартиру и стала искать работу. Это был непростой период. Денег на жизнь не хватало. Идя по улице, часто засматривалась в окна незнакомых квартир. Так хотелось домой, к родителям. Хорошо, в тот период мой брат Игорь учился в МГУ, он меня подкармливал. Потому что работа то была, то нет. Как обычно у артистов.
– Знакомство с Виктором Рыбиным (лидером группы «Дюна») перевернуло твою жизнь?
– Наше знакомство случилось 2 мая 1990 г. на концертах «Звуковой дорожки» в «Олимпийском». Работали у одного артиста, который обещал нам хорошо заплатить – по 25 руб. за каждый концерт. Но в итоге не заплатил, а, наоборот, попросил у нас денег взаймы. Но зато эти концерты стали для меня судьбоносными, потому что там я познакомилась с Витей.
– Как он к тебе «подкатил»?
– Именно «подкатил», по-другому не скажешь. Мы были длинноногими 20-летними особами в очень откровенных нарядах. У нас в квартире не работал телевизор. Поэтому я была не в курсе, что происходит на нашей эстраде. Когда Витя подошёл знакомиться, я даже не сразу поняла, что это за чудик в пиджаке со значками и детской панамке. А когда объявили и они начали петь, вспомнила песни «Дюны». В зале творилось безумие – так они были популярны.
На следующий день там же, в «Олимпийском», Витя снова подошёл ко мне. А через несколько дней позвонил, я сняла трубку и услышала вопрос: «Алло, это баня?» «Вы ошиблись, – ответила я. А он дальше продолжил: «Вы толстых мужиков любите?» «До свидания», – сказала я и уже хотела нажать на рычаг. «Подождите, подождите, это Витёк», – признался он. И предложил нам сняться в клипе «Дюны» на песню «Пижон» («Восток-Алтай»). Он за нами с подругой заехал, опоздав на 2 часа (долго не мог найти, потому что навигаторов тогда не было). Пока доехали до бани на Старой площади, где были намечены съёмки, там уже чёрт знает что творилось – пьяный оператор уронил видеокамеру в бассейн. Режиссёр тоже был сильно нетрезв. В итоге никаких съёмок в этот день не было (смеётся). Мы решили хотя бы в бане попариться, но чуть в ней не замёрзли, потому что она была холодной. Витя при этом вёл себя очень прилично – не пил, не курил. Мы поболтали, поели и через какое-то время стали встречаться.
– Как будете встречать Новый год? Есть ли у вас семейные традиции?
– У нас традиция встречать Новый год не дома. Когда бабушки были живы, мы включали телевизор на кухне и резали салаты. А сейчас мы, как правило, работаем в новогодние праздники. А когда нет работы, едем к кому-нибудь в гости. Берём сына с женой – и к друзьям.
