Надежда Бабкина: «Владею кулаком!»

Не батрачка

Валентина Оберемко, «АиФ»:​ - Надежда Георгиевна, интервью вы назначили на 8 Марта. Даже в женский праздник вы на боевом посту, а не дома с цветами и подарками?

Надежда Бабкина: - Я и дома, и здесь с цветами (показывает на огромные охапки цветов, которыми завален кабинет). Меня в два часа ночи уже поздравил Женя (Евгений Гор. - Ред.) роскошным букетом, подарками, а утром пришли сын Данила, внук Георгий. Он мне нарисовал на листочке цветочки и подписал: «Наде!» Конечно, мне бы и сейчас хотелось дома побыть, но что поделаешь? С моей профессией не выбираешь - как говорится, поздняк метаться.

- День рождения тоже в трудах проведёте?

- Конечно! Буду гостей встречать. Это большая работа. Надо выглядеть красивой, быть в хорошем настроении, чтобы люди порадовались за меня, поужинали вкусно, повеселились.  

В детстве на мой день рождения собиралась вся детвора. Сидели, кушали, а потом бежали на улицу. У нас был огромный двор - было где развернуться. Мы играли в лапту, казаков-разбойников, догонялки - в нормальные детские игры, о которых многие современные дети уже и не знают.

- Но детство у вас всё-таки было непростое - вам приходилось и в школу 7 километров ходить, и воду носить…

- Что значит «приходилось»? По-другому невозможно было. Я не была батрачкой. Просто у нас было заведено, что я должна обязательно уметь навести порядок в доме, во дворе, скотину накормить. Поэтому всем моё «извините», но, на мой взгляд, это самое правильное воспитание.

К тому же я человек общежития - жили мы бедненько, но сами как-то что-то находили. В общежитии я спускалась в подвал, находила старую ковровую дорожку, вычищала её, и она становилась как новенькая. Я стелила её в нашей комнате. Находила какие-то деревянные полки, из них делала модную тогда «стенку».

- Неужели сами гвозди забивали?

- Конечно, а что, проблема, что ли? Книги, ноты, сувениры надо было куда-то ставить, вот я и мастерила.  

А то, что из школы приходилось ходить по 7 километров, так в этом тоже ничего страшного не было - по степи пройтись! Но я могла и тормознуть, когда цыгане в степи разбивали шатры. Они ставили заборчик, внутри него - шатры, а мы через этот заборчик на них смотрели - как они там песни пели, танцевали, как их малышня бегала, как еду готовили в огромнейшем чану, пекли на костре лепёшки... 

- Вы пели с детства. Но по­ступать отправились в медицинский. Как же так?

- Это я в угоду родителям сделала. Но через семестр ушла по-тихому. Нашла какого-то троюродного дядьку дирижёра, пришла к нему и говорю: «Дядь Вить, как хочешь, но я должна музыке учиться». И меня тихой сапой в музыкальное училище всё-таки отправили. В молодёжном кафе мы с музыкантами собирались по ночам, когда там уже только повара оставались, они говорили: «Не пойдём домой, будем Надьку слушать». А я им всё подряд пела. Это потом уже выбрала для себя народную песню. 

Какая есть!

- Народная песня вам принесла славу. Но вы как-то сказали, что она иногда мешает.

- Да. Потому что ты не можешь себе позволить практически ничего: не могу выругаться как следует, кому-нибудь двинуть куда следует. 

- А иногда хочется?

- Не иногда - часто! Очень хочется! Но я понимаю, что много глаз на меня смотрят. Зато я научилась выслушивать в свой адрес всякого рода негатив и не реагировать на него. Даётся это мне, конечно, нелегко.  

- Вообще про ваш взрывной характер слагают легенды…

- А он мне никогда не мешал. Это же я - такая, какая есть! Почему я должна быть другой? Конечно, в детстве родителям приходилось меня приструнивать - случались тогда о­стрые моменты, касающиеся становления личности.  

- Говорят, у вас дома и шашка есть…

- И не одна у меня шашка! Научилась я ею владеть среди товарищей. А чего тут сложного? Всё очень просто: вырисовываешь восьмёрку - и всё! Тут важно не попасть шашкой не только по себе, но и ещё по кому-то...

- А ещё какими боевыми искусствами владеете?

- Кулаком (показывает кулак). Причём одного удара достаточно. 

- Сегодня наши артисты, сами того не желая, вступили в противостояние с Украиной, их там называют предателями, не пускают с концертами...

- Ну и не надо нас пускать! Нам разве негде работать? Пусть у них свои работают. Правда, они там со сцены выкрикивают разрушительные речи, а другая сторона стоит, рот раззявив, слушает. Но там, наверху, есть такая сила, которая этого никогда не простит. Более того, ответственность будут нести не только те, кто эту муть замутил, но ещё их дети и по­следыши. Они про это думают? Вряд ли. А если бы подумали, что внукам и правнукам будет ой как туго, может быть, и не делали бы. 

И сегодня с Украиной я связь не порвала. У меня там очень много друзей. Понимаете, можно было ссориться как угодно - выйти на поляну, на нейтральную территорию, набить друг другу морду, потом сесть, налить горилки, разложить сало, а с этой стороны - водки, хлеба и поговорить по душам. Но речь-то не о простой ссоре идёт - тут такое воздействие на людей!.. Чтобы они возненавидели своего соседа, своего родственника и по духу, и по крови. Много инструментов использовалось, чтобы этого добиться. И теперь там всем плохо.