Алексей Учитель: историю вершит череда случайностей

В настоящее время Алексей Учитель занят съёмками масштабной драмы об отношениях императора Николая II и балерины Матильды Кшесин­ской. «Если бы им позволили быть вместе, судьба страны была бы иной», — уверен Учитель.

Любовь и долг

Сергей Грачёв, «АиФ»: Алексей Ефимович, историческое кино, если не иметь в виду картины явно лубочно-патриотические, нацелено на осмысление не только прошлого, но и настоящего. Какие задачи для себя ставите вы в своей нынешней работе?

Алексей Учитель:Задача у меня одна: снять на историческом материале кино, которое было бы понятно и интересно современному зрителю. А уж будут ли проводить аналогии того исторического периода с сегодняшним днём — об этом я не думаю. Да и вряд ли там могут быть какие-то прямые аналогии... Немногие, наверное, задумывались и вообще знают о том, что в небольшой отрезок истории России конца XIX — начала XX в. судьба страны во многом зависела от маленькой, хрупкой женщины — балерины. И, если бы не череда случайностей, из которых складывается история, неизвестно, как бы проходило развитие страны. И разбираться в этом, погружаться в это лично мне крайне интересно.

Пуанты и корона. История любви Матильды Кшесинской и Николая II

Читайте также

В фильме будет много мас­штабных сцен, в том числе сцена крушения царского поезда. Это известный факт: царская семья во главе с императором Александ­ром III возвращалась на поезде из Крыма и попала в страшную аварию. Был ли это теракт, техническая поломка или наезд на лошадь, переходившую пути, — не в этом суть. При крушении погибло много людей, но все члены царской семьи остались живы и практически невредимы. Всех спас Александр III, который приподнял и удерживал обрушившуюся крышу вагона. Но это усилие стоило ему надрыва почки, а в конечном итоге — жизни. Он умер в 49 лет, а мог бы ещё править и править... Если бы не смерть Александра III, вполне возможно, Николай II отказался бы от трона или не претендовал на него. Вполне вероятно, что он связал бы свою жизнь с Матильдой Кшесинской и счастливо с ней жил, оставаясь в тени государственной политики. Но всё сложилось так, как сложилось. Возник вопрос непростого выбора между любовью и долгом — вопрос, который рано или позд­но встаёт перед многими.

— Фигура Николая II до сих пор вызывает неоднозначные суждения. В вашем понимании, ощущениях, насколько значимое влияние он оказал на историю страны?

— Есть факты, с которыми трудно по­спорить... Судите сами: в 1894 г. Николай II взошёл на трон, а к 1913 г. Россия под его руковод­ством становится самой мощной страной в Европе и второй по силе и мощности мировой державой. Экономическая, финансовая и прочие госсистемы достигли наивысшего расцвета за всю историю. Николай II первым ввёл в России детские сады, он потратил всё состояние своего отца на детские дома...

— Если говорить о дне сегодняшнем, какие точки на полотне новейшей истории страны и мира оказались фатальными в смысле своей непрогнозируемо­сти?

— Их много... Яркий в этом смысле пример — происходящее на Украине. Ну кто мог ожидать, что случится нечто подобное? Думаю, революция 1917 г. большинству людей тоже казалась чем-то из разряда невероятного, невозможного. Но опять по­вторюсь, мне как режиссёру тот же Николай II интересен прежде всего не как политик, а как умный, образованный человек, раздираемый эмоциями и чувст­вами, который оказывается у о­пределённой черты. Ты можешь сделать этот шаг вперёд, а можешь не делать — это твой выбор. Об этом, по сути, я и снимаю все свои картины.

Николай II, он же «кровавый», он же «страстотерпец», он же просто «Ники»

Подробнее

Парадоксы войны

— Лет семь назад в нашем с вами интервью по случаю выхода фильма «Пленный» вы говорили: «История давно доказала, что любая война — это крах, тупик». Тогда мы обсуждали военный конфликт между Грузией и Осетией, сегодня — конфликт на Украине. Вы не допускали мысли о том, что война в природе человека, что она многим нравится?

— Я абсолютно уверен, что ни один психически здоровый человек не скажет вам, что война ему нравится. Более того, все ненавидят её! Но парадокс в том, что войны на планете никогда не прекращаются. Может быть, в нас заложены некие животные инстинкты, которые человек не в силах преодолеть. Но преодолевать их надо. Иначе рано или поздно это закончится глобальной катастро­фой.

Читайте также: «Россия не злобная». На Западе всё громче говорят, что санкции были ошибкой>>

— В начале лета вы были в С­очи, возглавляли жюри кинофестиваля «Кинотавр», и наверняка видели, что вся набережная завалена сувенирной продукцией в духе «Тополь» санкций не боится!», «Не смешите мои “Искандеры”!». Вот что это за явление такое?

— (Задумывается.) Безусловно, это патриотизм. Любовь к Родине — это вообще хорошее качество. Главное, чтобы оно до абсурда не доходило. А у нас, чего лукавить, патриотизм порой всё же перетекает в идиотизм. Но если «патриотические сувениры», о которых вы говорите, существуют в большом количестве, значит, они пользуются спросом. В конце концов, в кинематографе примерно та же история. Массовый зритель зачастую предпочитает дешёвые подделки, а серьёзное кино оказывается на обочине. Всё упирается в уровень вкуса, образования, воспитанности. А футболки со всеми этими «Тополями» и «Искандерами», кстати, пользуются хорошим спросом у иностранцев, в том числе и у американцев. (Смеётся.)

— А у нас пользуется спросом американское, но при этом соц­опросы показывают, что россияне в большинстве своём считают, что мы с американцами очень разные...

— Конечно, мы разные. Американцы, например, не знают русского языка, хотя очень многие русские сегодня в разной степени владеют английским. Но моральные, этические, психо­логические ценности, извините за банальный набор, и у нас, и у американцев, и у европейцев, по сути, одни и те же. И если российский зритель смотрит американское или какое-то другое иностранное кино, значит, он находит в нём близкий ему эмоциональный посыл. Значит, он видит там и себя тоже. Если зритель в кино себя не видит, если с экрана ему совсем ничего не рассказывают про него же самого, он просто не будет это смотреть.