8 декабря на российские экраны выходит восьмой эпизод культовой саги «Звёздные войны»: «Звёздные войны: Последние джедаи». Одним из самых важных событий для фанатов франшизы стало полноценное возвращение любимого ими Люка Скайуокера: персонажа, которого уже 40 лет играет Марк Хэмилл. Четвертая, пятая и шестая части «Звездных войн» — так называемая «оригинальная» серия, снятая на рубеже семидесятых-восьмидесятых годов — полностью держались на персонаже Хэммила. Вышедшие позже эпизоды (с первого по третий) рассказывали о том, что произошло еще до его рождения. А в последней по времени выхода на экран седьмой части («Звездные войны: Пробуждение силы») его роль была эпизодической. И вот, к радости поклонников франшизы, Скайуокер снова в центре сюжета.
Накануне премьеры новой серии легендарных «Звездных войн» Марк Хэмилл ответил на вопросы журналистов.
— С возвращением, Марк! В VII эпизоде у Люка Скайуокера было лишь несколько сцен. Теперь он снова в центре сюжета?
Марк Хэмилл: — А вместе с экранным временем добавилось и ответственности! (смеётся). В «Пробуждении силы» мое участие было минимальным, поэтому я мог наслаждаться, наблюдая за съемочным процессом, тогда как мне самому не приходилось делать ничего серьезного. В новом фильме Люк — один из двигателей сюжета. Более того, он поставлен в весьма сложную ситуацию и в поступках руководствуется чем-то вроде врачебного кредо «не навреди». Во всяком случае, именно таким я пытался его показать. И постарался выложиться по полной.
— Декорации в новом фильме — предмет отдельного разговора. Наверное, лучше, чем играть в пустой комнате на фоне зеленой стены, на которой компьютерщики нарисуют все необходимое?
— О да! Там есть сцена, действие которой разворачивается в казино. Так вот, я никогда не находился на площадке с такими пышными декорациями. Лас-Вегас умер бы от зависти! (смеётся)
— Ноги не дрожали, когда вы снова взошли на борт «Тысячелетнего сокола» (космический корабль главных действующих лиц, «дебютировавший» на экранах, как и Скайуокер, 40 лет назад, — Ред.)?
— Я думал: «О, будет здорово!» И даже позвал своего сына на съемочную площадку. В общем, приехал туда со всей семьей. На студии сказали: «Будем снимать, как вы войдете в первый раз на „Сокол“». Я поднялся на трап и ожидал, что сейчас на меня накатит волна ностальгии. «Сокол» для меня — что-то вроде дома, в котором ты вырос и про который не думаешь, что когда-либо туда вернешься. И она накатила! Потому что на корабле действительно все сохранилось в том виде, как было раньше: вплоть до висящих труб, потертостей и царапин. И это было замечательно. У меня в горле встал ком. Я не хотел, чтобы меня снимали в этот момент. Я извинился и ушел в кабину корабля, где сел и подумал: «Господи, это то, что я никогда не забуду». Потому что это было так неожиданно, вызвало так много воспоминаний о том, как это все происходило раньше.
— С момента последнего эпизода «Звездных войн» с вашим полноценным участием прошло уже больше 30 лет. Что осталось в памяти из тех съёмок?
— Память, как жёсткий диск, имеет ограниченный объём. Когда очередной фильм отснят, нужно двигаться дальше. Поэтому приходится делать некую чистку памяти, чтобы можно было запоминать строки нового сценария. Так что я забыл больше, чем помню. А потом ты встречаешься с фанатами, которые знают про эти фильмы всё. Они их изучают, анализируют, они читали книги, играли в игры. У них можно спросить: «Какой модельный номер „Тысячелетнего сокола“?» И десятилетний мальчик назовет его в точности. Эти мальчишки просто уничтожили меня (смеется). Потом я спросил у отца одного из таких знатоков: «Откуда он это знает?» И он ответил, что у его сына есть энциклопедия про все транспортные средства из вселенной «ЗВ»: истребители вроде X-wing (корабль, используемый самим Скайуокером) или Landspeeder (наземное средство передвижения). Признаюсь: фанаты казались в определенной степени разочарованными тем, что я оказался не настолько сведущ в истории «Звездных войн», как они.
— А из съемок «Последних джедаев» что запомнилось? Это-то случилось совсем недавно!
— Наверное, в памяти останется остров Скеллиг-Майкл. Добраться до его вершин было совсем непросто: подъем очень крутой. Но, когда ты оказываешься наверху, тебя как будто переносит в другой мир. Мне приходилось испытывать это только один раз, давным-давно, в Тунисе, во время съемок первых «Звездных войн», где из-за скоплений соли, которые не позволяли расти никаким растениям, мы были окружены странной линией горизонта. Это что-то неземное. Я тогда был одет в костюм Люка с этим ремнем, с летающей машиной и дроидом R2-D2. Команда снимала что-то другое, я остался в одиночестве. В этот момент садилось солнце. Как в той сцене с закатом, где два солнца. И я почувствовал, будто нахожусь в далекой-далекой галактике, а не на Земле. Больше такого не повторялось. Норвегия? Ну снег есть снег. Когда мы снимали кадры для планеты Эндор в Калифорнии, я видел уже знакомые мне причудливые деревья. Но именно на этом острове я испытал то же чувство, что и в Тунисе тогда. Я опять стоял один, команда снова была занята чем-то другим, а я смотрю на море и думаю: «Я вернулся».
