«Живу так, как нравится мне»
Сергей Грачёв, «АиФ»: — Константин, а вы сами-то к селфи как относитесь?
Константин Хабенский: — Никакой радости от «селфингования» я не испытываю. Много лет назад, когда в стране на десять человек приходился всего один фотоаппарат, популярным актёрам постоянно предлагали выпить. Сейчас предлагают сфотографироваться. Я считаю, что и то и другое одинаково разрушает человеческую психику. Но с желанием людей делать селфи никто и ничего поделать уже не может. Нужно просто определить для себя, участвуешь ты в этом общем забеге или живёшь так, как тебе нравится. Я живу так, как нравится мне.
— В фильме ваш герой задаётся вопросом, почему человек сам себя разрушает — ведь это противоречит инстинкту самосохранения. А вы для себя этот парадокс пытались объяснить?
— Лично для себя не пытался, поскольку, например, продолжаю курить или делать какие-то иные вещи, которые противоречат инстинкту самосохранения. Если слепо следовать этому инстинкту, было бы логично пытаться максимально заботиться о своём здоровье, о спокойном существовании. Но то ли в силу профессии, то ли в силу обычных человеческих интересов мне это не удаётся. Наверное, противоречие, о котором вы спрашиваете, кем-то очень глубоко в нас заложено.
— Но и человечество в целом не первый век занимается саморазрушением.
— Это правда. На каждом новом витке истории находятся люди, которые пытаются предостеречь целые поколения от ошибок прошлого, но обычно их мало кто слышит.
Быть, а не казаться
— Ещё одна важная тема, которую поднимает фильм: огромное количество пользователей соцсетей сегодня стараются казаться в виртуальном пространстве тем, кем на самом деле они не являются. Ради дополнительных лайков пытаются всеми способами представить свою жизнь значительно ярче и интереснее, чем она есть. Что это за явление?
— Так как я не сижу в соцсетях и, соответственно, не лайкаю и не лайкаюсь, мне сложно судить. Сам я по старинке предпочитаю живое общение виртуальному.
Наверное, лайки стали каким-то новым типом валюты. Или способом выражения любви. Я знаю, что есть немало людей, которые этими вещами очень дорожат, живут ими — я же вижу, как люди, садясь вместе за стол обедать или ужинать, утыкаются каждый в свой гаждет, как общение сводится к отправке сообщений или печатанию постов. Раздражает ли меня это? Нет. Если вы с человеком обоюдно дорожите отношениями, вы всегда найдёте время на то, чтобы пообщаться реально. Конечно, виртуальное общение быстрее и удобнее. Но за этим теряются важные вещи — как на тебя смотрит собеседник, с какой интонацией произносит фразу. А это как раз самое главное! Одну и ту же вещь можно сказать, держа фигу в кармане, а можно — с открытой ладошкой.
А что касается желания людей казаться не теми, кем они являются... Человеку всегда было свойственно стараться выглядеть в глазах окружающих выше, стройнее, шире в плечах и чуть успешнее, чем есть на самом деле.
— Писатель Сергей Минаев, книга которого легла в основу ленты, утверждает, что он старался рассказать историю о человеческом одиночестве. Почему об одиночестве говорят как о проблеме именно сегодняшнего дня? Разве это не вечная история?
— Да, это вечная тема. Просто сейчас её можно ярче показать через тему виртуальных миров. Я тоже думал, о чём же наша история с точки зрения глубинных смыслов. Возможно, это в том числе и о проблеме наносных и истинных ценностей. И тогда это перерастает в притчу о человеческих взаимоотношениях, что меня очень радует.
— Герой ваш переживает глубочайший кризис — и творческий, и личный. На ваш взгляд, кризис может пойти на пользу?
— Слава богу, что человек сталкивается с творческими тупиками, возрастными кризисами, поскольку в итоге это даёт ему толчок для движения вперёд. Если не суетиться, как белка в колесе, а остановиться и задуматься о том, в какую сторону ты идёшь и нужно ли тебе туда идти, — это только к лучшему.
— А что вы имели в виду под наносными ценностями?
— Успех, деньги, внимание, обладание теми или иными благами и прочее из этой же серии.
Оглянитесь на историю: во все эпохи находились люди, которые при всём внимании, успехе и обожании окружающих готовы были жить в бочке, уйти в монастырь и не пользоваться всеми теми благами, что им полагались. Нужно стараться понимать, что есть ценности приходящие и вечные. Мои слова могут казаться немного пафосными, но ведь в итоге такие понятия, как добро, любовь, семья, всегда оказываются главными.
— К вопросу о добре. Вы уже много лет занимаетесь благотворительностью. Что вас, успешного, состоявшегося человека, заставляет заниматься чужой болью?
— Не буду рассказывать о своей мотивации по пунктам. Скажу только, что каждый, кто хоть раз искренне занимался благотворительными делами, испытывал непередаваемое чувство внутреннего собственного достоинства. В человеке активируется или усиливается ощущение того, что он не зря живёт. Что он, возможно, сделал что-то самое правильное и важное в своей жизни.
— Извините, а в этом нет какой-то сделки с совестью, с самим собой?
— Я, честно говоря, по этому поводу не думал, но задумаюсь. Но даже если это какая-то сделка, как вы говорите, даже если ты это сделал всего лишь раз и для галочки, тот факт, что ты кому-то помог, — это уже большая и важная вещь.
— Есть мнение, что в цивилизованном государстве благотворительности на частном уровне существовать не должно. Вы согласны?
— Если бы 100 лет назад в нашей стране благотворительность не заменили всевозможными пятилетками, если бы не произошла смена ценностей, то сегодня, вероятно, дела в этой сфере выглядели бы совсем по-другому. Просто сегодня мы поднимаем и развиваем благотворительную историю практически с нуля. Благотворительное движение, конечно, не может держаться только на плечах рядовых граждан. Но чтобы качественные изменения произошли, на это нужны время и усилия.
