.jpg)
«Когда прочла его дневники, поразилась, на какой же ад обрёк себя отец», - вспоминает дочь актёра Елена Ульянова.
«АиФ» попросил рассказать Елену Ульянову, главу благотворительного фонда имени её отца «Народный артист СССР», о том, каким Михаил Александрович был в жизни.
Жуков без грима
- Маршал Жуков для всех сегодня - это Михаил Ульянов, а не реальный Георгий Константинович. Но на самом деле экранный образ Жукова и Михаил Александрович в жизни - это два полярных человека. Жуков в фильме - жёсткий, властный, решительный, мощно-непреклонный. Михаил Александрович дома - спокойный, молчаливый, в чём-то даже застенчивый. Никогда не рубящий сплеча, а всегда долго (иногда мучительно) рассуждающий о возможных последствиях того или иного поступка. Не зря же мать называла отца «Четыре Н» - нет, нельзя, неудобно, неприлично.
Неудобно и неприлично было всё, что касалось его лично и членов его семьи. Неудобно входить с заднего входа в магазины, когда в стране нет продуктов. Неудобно просить о каких-то бытовых благах. Неприлично гордиться, когда тебя узнают на улице. Неприлично пойти попросить за дочь. Отец 14 лет - три срока! - был членом Центральной ревизионной комиссии КПСС. И только через 9,5 лет он, как-то придя домой, с круглыми от удивления глазами сказал: «Алла (жена Ульянова актриса Алла Парфаньяк.- Ред.), ты знаешь, оказывается, есть закрытый распределитель, где можно получать продукты!» Но даже после этого отец считал, что ему самому в этот спецраспределитель ходить неприлично. Поэтому туда ходила я. Зато всё, что касалось чужих людей, было с точностью до наоборот. Михаил Александрович ходил «продавать лицо», как он говорил, просить за квартиры, институты, работу и т. д. У него были оголённые нервы, у отца, - это бесспорно. Он очень остро ощущал несправедливость и пытался с этим в меру сил бороться. То есть помогать другим. Так что с маршалом Жуковым его сравнивать тяжело.
Внутренний ад
Отец почти всю жизнь прослужил в Театре Вахтангова, последние лет 20 был худруком. Он делился со мной подробностями внутренней театральной жизни. Но такого ада кромешного, который он в реальности переживал и о котором я прочитала в его дневниках, я не ожидала. Непонимание коллег, целый букет - при огромной его любви к театру, при чудовищном трудолюбии - зависти, жестокосердия, идиотизма по отношению к нему. А ещё весь дневник был исписан ремарками: «Миша, а ведь ты недотянул здесь и здесь, можно было бы глубже!», «Миша, а вот здесь ты схалтурил!», «Миша, работай!» Хотя уж как он работал, столько люди просто не могут пахать!
Маму он любил безгранично. Михаил Александрович никогда не был записным красавцем. Но он обладал невероятной харизмой: настоящая мужицкая, мощная, надёжная натура. Да, женщин вокруг него было много. Но он на искушения не поддавался. Сказались его сибирские корни, воспитание. Отец ведь так и не стал москвичом, прожив здесь столько лет. Для него этот мир столичной богемы со всеми их попрыгушками, романчиками, любовями и т. д. так и остался чужим. Сейчас даже смешно произносить это слово - «порядочность». Но она для отца была основной в его взаимоотношениях с людьми.
Был непререкаем
.jpg)
Режиссёр Сергей Соловьёв:
- Я заканчивал ВГИК и собирался писать сценарий для своей дипломной работы по пьесе «Егор Булычов и другие». Когда обдумывал сценарий, в сознание сразу въехал ульяновский облик. Обстоятельства так сложились, что сценарий попал к Ульянову. И он, прочитав, сказал: «Да». Но пробить разрешение на съёмки оказалось не так просто. Ульянова вызвало начальство и сказало: «Михаил Александрович, а зачем вам студент? Мы же знаем, что вы сами хотите быть режиссёром, снимать картины. Чудесный повод! Берите Булычова, играйте Булычова, будьте сами автором сценария и постановщиком». Ульянову ничего не мешало тогда забрать фильм «под себя», но он твёрдо отказался: «Делать будет Соловьёв!» Такую с трудом объяснимую верность он сохранял лично со мной всю жизнь. Вообще личности такого масштаба и тогда-то не было, а сейчас и подавно нет. Ульянов был чудом природы, чудом жизни.
