В Калининграде состоялась выездная сессия исполкома Русского ПЕН-центра (объединяющего профессиональных писателей, поэтов и журналистов, работающих в различных жанрах). Один из её участников, писатель Андрей Битов, поделился с «АиФ» своим «фирменным» иронически-парадоксальным восприятием мира.
Марина Обревко, «АиФ»: Андрей Георгиевич, аудитория на вашем выступлении состояла преимущественно из дам. Это симптоматично?
- Безусловно! Читатели - в основном женщины. Собственно, и литература началась с того, что мужчины начали творить, желая понравиться дамам. Впрочем, в последние десятилетия появилась довольно сильная женская проза. В частности, пишут детективы, показав мужикам, как надо профессионально сочинять и зарабатывать.
- А что такое - профессионализм в литературе? Классики ведь литературных институтов не заканчивали…
- В действительности профессионализма в русской классической литературе не было. Она велика именно тем, что была непрофессиональна. Литературу главным образом представляли господа не бедствующие и не озабоченные бытовыми вопросами. Они ни на что не претендовали, просто оказались гениальными. Энергия высвобождается тогда, когда человек не думает в категориях богатства, славы, интриги. Богатство - это агрессия, слава - агрессия. А это, увы, реалии сегодняшнего дня.
Элиту вырубили
- Что вас больше всего удручает?
- Вот приезжаю я из Питера - есть нечего, бегу в соседний ларёк. И, как выясняется, его сносят. Это такая мера усовершенствования нашей жизни. Быстро сносят ларьки и поспешно возводят церкви. Это, конечно, хорошо, что церкви строят и реставрируют, - это украшает жизнь. Но не будем много говорить о Церкви, потому что, к сожалению, она слишком близка с властью, что тревожно. Института комиссаров нет, а священники комиссаров не должны заменять. Политическая элита в виде духовенства - это противоестественно.
- Слово «элита» сегодня употребляют к месту и без надобности.
- Какая у нас может быть элита, когда всю породу уничтожили большевистским геноцидом? Три поколения вырубили. А у нас и без того было отставание от Европы, спасибо, Пушкин один век нагнал. Мы теряем лучшее, что у нас было, и приобретаем худшее. Предпринимается попытка выделить составляющую успеха из триединства: власти, богатства и славы. Вот чем занимаются элитарные господа в нашей Госдуме - «палате ума»? Что у них на повестке дня: то педофилы, то бредовые запреты на эпизоды с курением в кино. Вообще «запрет» у них - ключевое слово. Дегуманизация общества, которая сейчас происходит, - по-моему, самая большая потеря. Такая эпоха управляемого ожлобления…
- А к кому, на ваш взгляд, применимо понятие «элита»?
- К Пушкину применимо. В золотом веке - моём самом любимом - эти господа вызревали гораздо раньше каким-то образом. Я с детства живу в золотом веке, потому что лучше ничего нет: Чаадаев, Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Даль... Тогда скорость времени была другой. Человек мог быть генералом в 25 лет, и это никого не удивляло. По возрасту мы против Пушкина, как двоечники, оставленные на 2-й год. То, что они проживали за 37, мы проживаем за 70. Конечно, сказалось то, что нас на десятилетия погрузили в глубокий исторический провал.
- При этом вы пишете: «Россия вовсе не отсталая, а преждевременная страна»…
Лучше не писать
- Вы часто упоминаете про свою лень, но тем не менее написали восемь томов…
- Лень - полезная вещь. Она позволяет быть несуетным, переплавить всё в то качество, которого хочешь достичь. Надо ужасно долго лениться, ощущать себя полным ничтожеством, прийти в отчаяние и всё это время готовить себе побег (убежать туда, где ничто не будет мешать, - в деревне, например, хорошо работается) и вдруг ни с того ни с сего опять отчаяться. Главное - написать первое слово. Дальше всё пойдёт. И, как только начнёшь писать, надо как можно дольше не вставать из-за стола. Сохранять дыхание, не прерывать его. Однажды я работал 40 дней подряд и так написал «Пушкинский дом». А вообще гораздо приятнее не писать.
