Владимир Полупанов, АиФ.ru: — Алёна, готовясь к этому интервью, наткнулся в сети на заметку о том, что Алла Пугачёва в своё время приложила руку к тому, чтобы ваших песен было меньше в эфире, и вообще, она чуть ли не загубила вам карьеру. Есть ли в этом хоть толика правды?
Алена Апина: — Такого бреда про себя ещё не читала. Думаю, что здравомыслящий человек никогда в это не поверит. С чего бы ей это делать? Пугачёвой не с кем мериться любыми органами. Тем более, со мной.
— Я очень этому удивился, тем более что вы и в «Рождественских встречах» у неё выступали, и в 1994 году Пугачёва собственноручно написала положительную рецензию на ваш мюзикл «Лимита», который с успехом 5 дней подряд шёл в Питере и Москве. Помните, что тогда про вас написала Алла Борисовна?
— Рецензию я не читала. Но с Пугачёвой мы разговаривали на эту тему. Она была на моём спектакле в Питере и очень жалела, что не попала на него в Москве, потому что в столице был другой вариант, который ей был более интересен. Мы с ней тогда мило поговорили.
— Несмотря на успех «Лимиты», с той поры вы так и не прикасались к жанру мюзикла. Почему?
— Это очень затратная история. И потом, не могу сказать, что я прямо такая роскошная актриса. Если бы мне этого очень хотелось, наверно, я бы обучилась этой профессии и двигалась дальше. Но у меня нет такого желания. Мне достаточно тех навыков, которыми обладаю. Уходить в параллельную актёрскую профессию мне не хочется.
— Но при этом вы работали музыкальным преподавателем у своей дочери Ксении в школе. Как это понимать? Это ведь тоже «параллельная профессия».
— Я уже год не работаю в школе. Но да, преподавала в классе, где училась дочь, сначала музыку, потом искусство. Не потому, что мне не нравилось, как это делают другие учителя. Я очень хотела поучаствовать в судьбе именно этих детей, и мне самой было очень интересно окунуться во все радости и премудрости классической музыки, искусства и развития вкуса вообще. В тот момент, когда я постигала эти предметы, не было интернета, не было доступа ко всей этой информации. И уже на новом этапе, на новом уровне я училась всему этому снова вместе с детьми. И очень рада, что из этого получилось. Некоторые дети даже специально переводились в наш класс, чтобы посещать мои уроки. На выпускном вечере мы вместе с другими родителями, выпив немного алкоголя, душевно поговорили. Каждый подошёл ко мне и сказал что-то доброе. Но если бы не моя дочь, я бы не нырнула в преподавательскую деятельность.
— Дочь по вашей стезе пойдёт?
— Боже упаси! Не могу сказать, что я, вся такая известная, вмешалась в детские головы и дети все стали другими. Но они, конечно, отличаются от ребят, учившихся в других классах. У них в головах варится каша погуще. Я детям объясняла главное, что пищевая цепочка — заработал бабла, вкусно поел, спустил в унитаз и дальше пошел зарабатывать бабло — это не наш путь. Давайте, говорила я, по сторонам посмотрим и постараемся интересно прожить эту жизнь.
Но им не снесло головы до такой степени, что все захотели стать артистами и художниками. 3-4 человека осваивают актёрскую профессию. Одна девочка сказала мне, что закончит какой-то экономический вуз (потому что этого хотят её родители), но потом всё равно пойдет в творческую профессию. Одна девочка поступила на звукорежиссуру во ВГИК. Моя дочь всю жизнь хотела быть доктором. И она к этой своей мечте подступила уже вплотную, поступив в РУДН на лечфак.
— Я послушал ваш последний альбом «Давай так» (2018 г.). Могу сказать от себя, что это качественная зрелая поп-музыка. Но, несмотря на то, что труда в альбом вложено много, мне кажется, что и ваша публика не очень готова принимать от вас что-то новое. На концертах, наверняка, просят «Ксюшу», «Бухгалтера», «Два кусочека колбаски» и т. д. Или я не прав?
— Что касается затрат, то этот альбом мне не стоил почти ничего. Все песни написаны мной, я не платила авторам. А если говорить о зрительской любви, то люди, которые идут за мной эти 30 лет, вместе со мной развиваются и открывают какие-то новые вещи. Я это сужу по детям, которым преподавала музыку и искусство. Можно было рассказывать им только о Кабалевском и его песнях, типа «То берёзка, то рябина», и прочую штампованную ерунду. А можно про арт-объект Марселя Дюшана в виде писсуара — это тоже искусство. Нужно расширять горизонты и вести за собой.
Люди, которые идут за мной, следят за моей страничкой в Инстаграме, знают, где, когда и что я пела. Иногда начинают возмущаться и отчитывать меня за то, что не пою новые песни. Поэтому в моих концертах есть и то, и другое. Песни — это же не туалетная бумага, которая должна быть удобной и комфортной. Важно, зачем зритель приходит на мой концерт. Если махнуть рюмку, послушать «Бухгалтера» и всплакнуть — пожалуйста. Но большая часть всё-таки идёт посмотреть на артиста и убедиться, что он живой, что он не консервы, он развивается. Идти на поводу у зрителя — это не мой случай.
— В вашей песне «Близость» есть строчка: «Без разрешения проникновение». Это не про изнасилование?
— Нет. Прямой, точечный смысл в эти слова не вложен. Ты идёшь по жизни, например, у тебя всё устоялось, ты ничего не ждёшь, и вдруг ба-бах — тебе кто-то проникает в голову, сердце, душу. Это может быть проникновение взглядом, разговором. Это всё про любовь, про жизнь, про внезапность. Жить и чувствовать ради таких моментов, которые вдруг — ВАУ!
— В откровенно эротическом клипе на эту песню вы предельно обнажились, в Инстаграме у вас тоже есть эротические снимки, где вы демонстрируете свою фигуру, да и на обложке свежего сингла «Парашюты» вы предстали в пеньюаре. Это желание обнажиться с чего вдруг возникло?
— Давайте начнём с «Парашютов». Там я в платье. Это сейчас такая мода — платье-комбинация. Люди в таких ходят и в Большой театр, к сожалению или к счастью, уж не знаю. В моих клипах всегда разные наряды, где-то я в купальнике снималась. Клип на песню «Близость» всё-таки не про эротику, а про взрослую женщину, которая в любом возрасте, в любом состоянии при желании может оставаться красивой. И потом, пока я в хорошей форме, почему бы её не показать. Я всегда, когда пускаюсь во все тяжкие, думаю, что это уж точно в последний раз. А потом вдруг открываю какую-то другую ипостась. И снова себе говорю: «Ну сейчас это точно будет последний раз». «Близость», наверно, самая смелая моя работа. И это, действительно, было в последний раз. Больше я в таких откровенных нарядах, наверно, уже не появлюсь на публике. Не потому, что плохо выгляжу. А просто, мне кажется, это был пик женской красоты.
Сегодняшний успех я меряю степенью свободы. Могу петь песни, которые не ждёт стопроцентный коммерческий успех.
— Когда был обнародован этот клип, к нему возник моментальный интерес. Было очевидно, что вы хотели «словить хайп». Я тоже его посмотрел. Но спустя 2 года я посмотрел на количество просмотров — всего 1 млн 350 тысяч. Если сравнивать с количеством просмотров клипа «Ибица» (24 млн) Киркорова и Баскова, ваш результат нельзя назвать успехом. Почему ваш смелый клип не выстрелил? И вдогонку вопрос: в чём вы измеряете успех — в количестве просмотров клипов, лайков в Инстаграм, гастролей, гонораров?
— Сегодняшний успех я измеряю степенью свободы. Могу петь песни, которые не ждёт стопроцентный коммерческий успех. А ведь, наверное, могла бы и дальше колошматить бесконечно то, что от меня ждут — «Бухгалтера», «Ксюшу» и т. д. Но у меня есть свобода этого не делать. Сегодня я вольна писать свою музыку, тексты, иногда вымучивая их, потом рушить головы своим аранжировщикам, музыкантам, чтобы это было должным образом сыграно и записано. Главное — я получаю от этого огромное удовольствие. Это то, чего не было у меня раньше. Авторский поиск, существование на сцене раньше и теперь — это два совершенно разных человека, две разные подачи, разное состояние и разный результат.
То состояние, которое у меня сейчас, невозможно измерить никакими деньгами. Я пока им не успела надышаться. Мне кажется, то же самое чувствуют участники условной панк-группы, когда собираются и начинают творить в какой-то степени безумства и отвязности. Сейчас у меня такое состояние. Коммерческий успех, конечно, важен. Но у меня уже такой багаж, что коммерческий успех имеет свою дельту. Я понимаю, что подняться слишком высоко или сильно упасть вниз я уже не могу.
Ну а почему у моего клипа не такой успех, как у клипа Киркорова и Баскова? Да потому, что я не Киркоров и не Басков. Может быть, степень свободы, эпатажа, безбашенности у нас разная. И разные задачи. Они всколыхнули общественность своим экшном. У них это получается. Молодцы! Я же совершенно про другое. Про свободу и красоту. Понимаю, что это не будет популярно и что это утопическая идеология, в которой я сейчас пребываю. Но она для меня настоящая праздничная, та, ради которой стоит идти на сцену, и называться гордым именем «артистка». Это пафосно. Но это всё так и выглядит в моём случае.
— Вы теперь так рассуждаете о свободе потому, что в 2016 году развелись с Александром Иратовым? Означает ли это, что, живя с ним, вы были не свободны?
— Любой брак — это несвобода. Брак — это территория компромиссов, уступок, оглядок, притирок и т. д. Это всегда не только твоя территория. Когда ты вступаешь в отношения, должен это прекрасно понимать. Да, конечно, сейчас я стала свободной. Но, может быть, если бы не было одного, не было бы и другого.
— У вас есть дуэтная «Песня о женской дружбе», которую вы спели с Лолитой. Почему именно с ней? Вы правда подруги? И чем отличается женская дружба от мужской, на ваш взгляд?
— Про мужскую дружбу я ничего не знаю, потому что я не мужчина. А с Лолитой мы дружим — это правда. Талант дружить — это как талант любить, тут нужны особые человеческие качества. Надо уметь вовремя позвонить, поинтересоваться, как дела, иметь какую-то пружинку внутри себя, чтобы долгие годы оставаться вовлечённым в жизнь другого человека. У меня эти качества полностью отсутствуют. Поэтому таких людей, которые мне близки, с кем приятельствую и на чьи призывы откликаюсь моментально, у меня не так много. Среди них Лолита. Я её очень люблю. Не скажу, что мы и в горестях, и в радостях всегда вместе. Но когда случаются важные события в нашей жизни, стараемся держать руку на пульсе друг друга. Можем и чайку вместе попить, за жизнь поговорить.
А «Песня о женской дружбе» как появилась — опять же это кружева каких-то случайностей. У нас есть общая знакомая, прекрасный композитор Лора Квинт, написавшая песню «Поматросишь». Она мне дико нравилась. Я её даже пела в некоторых концертах без спроса. Я Лоре Квинт об этом как-то сказала, но песня уже была продана другой исполнительнице. И мне Лора говорит: «Ты с ума сошла? Зачем тебе такая песня? У меня другая есть, только она дуэтная». У Лолиты тогда был грустный период, она только рассталась с Сашей Цекало. Поэтому даже других вариантов не было — с кем её спеть. До сих пор пою её на концертах. Все барышни в зале сразу загораются и громко её голосят. А вообще, любую музыку могу петь. Главное делать это так, чтобы глаз горел и от души.
Когда артист на пике, любые годы — всё равны самые счастливые.
— Вы же не будете спорить, что пик вашей популярности пришёлся на 90-е, когда вы выпускали по 2 альбома в год? Как вы сейчас воспринимаете то время, которое называют лихим?
— Когда по телевизору смотрю все эти документальные фильмы про 90-е, каждый раз удивляюсь: «Вау, надо же! И как же мы выжили? Мы крутые, если прошли такую мясорубку». На самом деле из этого времени всё равно сохранились в памяти бесконечные гастроли — сцена, гостиницы, самолеты, студия. Когда артист на пике, любые годы — всё равны самые счастливые. В прошлом году мы отметили 30-летие группы «Комбинация» и поняли, что и конец 80-х был у нас крутой. В то время мы наклепали столько хитов — пойди найди другую группу с таким же количеством. А, может, у меня ещё много чего впереди — Бог его знает.
Молодёжь не считает меня совсем уже конченной придурковатой тёткой.
— Рассуждая о возрасте в интервью, вы сказали, что «не нужно придавать значение цифрам, нужно жить ярко». Сегодня вы живёте яркой жизнью? И в чём это проявляется?
— Я живу свободно: делаю, что хочу. Ни под кого не подстраиваюсь. Мне нравится отражение в зеркале. Нравится, что я общаюсь с молодым поколением. И молодёжь не считает меня совсем уже конченной придурковатой тёткой. Они меня слушают внимательно, а я их. Очень интересно, что сейчас происходит в молодых головах. И вообще, мне очень интересно жить. Я как-то включила радио, и там шла передача с полурекламным содержанием. Сначала хотела переключить, но вдруг услышала женщину, которая очень внятно рассуждала о пенсионерах. Она сказала, что нужно просто жить, а не доживать.
В определённом возрасте в голове что-то щёлкает, и человек опускает руки. Ему кажется, что он уже старый, своё пожил, что жизнь подходит к концу и т. д. Не только яркость, контрастность картинки в голове пропадает. И многие прекрасные женщины, которым ещё жить и жить, мучаются, потому что живут с каким-нибудь придурком-алкашом, моют ему, извините, задницу. Вместо того, чтобы найти себе прекрасную пару, поменять работу. Надо менять свою жизнь, чтобы было интересно жить в любом возрасте. Когда есть какой-то интерес, ты не чувствуешь возраста.
У меня есть прекрасный друг, композитор Андрей Косинский, которому 62 года. Месяц назад была на его концерте, где он пел под гитару, шутил, общался с публикой — один на сцене. Два часа пролетели, как 10 минут. После концерта у него в гримерке мы сели за стол и плавно перешли к нашим дружеским разговорам. Мысли не было, что он старый человек. Всем молодым можно у него поучиться тому, чтобы так горел глаз, чтобы такая тяга к жизни была. Таких людей вокруг себя я берегу. И стараюсь хотя бы как-то соответствовать им.
— Не могу не спросить вас о Юрии Дружкове. У вас много песен на его стихи. Я знал Юру, он мог, конечно, и приврать. Цитирую его: «Увы, успех „Комбинации“ принёс мне одни разочарования. Они зарабатывали на гастролях огромные бабки, а со мной не делились. Да ещё и бессовестным образом присваивали себе мои авторские. Автором всех текстов на первых альбомах Шишинин (продюсер группы „Комбинация“ — Ред.) указывал себя. Еще в „комбинационный“ период я подарил Алёне (Апиной — Ред.) тетрадку своих стихов. Она стала брать оттуда тексты, используя их без указания моего авторства. Например, там был текст „Узелок“ („Узелок завяжется, узелок развяжется“). Они с Таничем его немного переделали, переставили некоторые слова, тем не менее, автором был указан Танич». Поясните эти его слова, пожалуйста.
— Давайте сначала объясним людям, кем был Юра. Я даже не знаю, как его правильно назвать...
— Он был поэтом, но при этом юродивым.
— Ну, да. Он был, конечно, ярким и искристым человеком. Но время от времени у него какая-то планочка опускалась, и тогда от него шёл один негатив. Юра — очень креативный человек, фонтанировал идеями. Но с точки зрения применения их в жизни был беспомощен. Местами его тексты были ужаснейшими, просто поток сознания. Но он это пропускал мимо, потому что его звала за собой идея. Поэтому мы с Таней Ивановой многие его тексты сильно переделывали. Оставляли только какую-то его тему или идею и приводили в тот вид, в котором это всё и существует. Что касается авторских прав, тогда этого понятия вообще не существовало. Какие-то деньги там были, но мы с Таней к этому не имели отношения. Только сейчас подписываются какие-то авторские договора. Но и сейчас я туда даже не лезу.
Я в «Комбинации» написала одну песню — «Бухгалтер». Саша Шишинин занимался нашим продюсированием. Его тоже надо было включать в творческий процесс. И решили вписать его в авторы. Наверно, они это всё обговаривали с Юрой, он бы не отдавал свои тексты без согласия и предварительных разговоров. Но при нас эта юридическая кухня даже не обсуждалась. Этим занимались исключительно Окороков и Шишинин.
Что касается тетрадки, то да, она сохранилась у кого-то из моих музыкантов. Когда оформляются авторские отчисления, во всех песнях, где есть хоть одна строчка Дружкова, Юра указан в качестве автора. Даже «Ксюша», в которой кроме одной строчки — «Ксюша, юбочка из плюша» — не осталось ничего от текста Дружкова. А если говорить про песню «Узелок», то она была написана в начале 90-х как раз для мюзикла «Лимита». И просто ждала своего часа, пока я не запела сольно. О Дружкове Танич, думаю, вряд ли знал. И я бы всё-таки их не равняла. Танич, написавший «Чёрного кота», «Песню про друга» и т. д. и Дружков — птицы разного полета. Так что это всё Юрины фантазии. Он везде говорил, что это он написал текст для «Бухгалтера». Но никаким боком, даже тень его там не проскользнула. Он был странным, своеобразным человеком. Хотя писал много. У меня ощущение, что у него на голове была антенна и он ловил ей информацию. Его бы куда-нибудь креативным продюсером — там он был бы на своём месте. Но жизнь сложилась так, как сложилась.
— Он, к сожалению, плохо кончил. Я слышал, что часто вместо денег Юра просил купить ему водки и закуски. Знаю, что деньги на похороны ему дала Татьяна Иванова. Помогали ли вы ему как-нибудь?
— В прямом смысле, кроме каких-то авторских, наверное, нет, не помогала. О его смерти я узнала очень поздно. Я не так была зависима от него, как от автора, в тот момент, когда он ушёл из жизни. А Таня молодец!
— Я нигде не видел афиш с анонсом ваших юбилейных концертов. Как вы празднуете свой день рождения?
— Если бы вы увидели афишу с анонсом моих юбилейных концертов, наверное, вы сказали бы, что ничего не поняли про эту артистку.
— Наверное, сказал бы.
— Я сама такого от себя не ожидаю. Это не мои игрушки абсолютно. 23 августа вечером лечу в Челябинск, где буду вести концерт. И 25 августа возвращаюсь, как раз ко дню рождения Тани Ивановой. Вот туда-то я точно схожу. Сэкономлю опять же (смеётся).
