Можно сказать, что он уже достиг пика своей кинокарьеры: от образов «цыплёнка табака» и «засохшего сыра» из телепередачи «Вокруг смеха» до главной роли дона Руматы в фильме Алексея Германа «Трудно быть богом» и зрительского успеха мюзикла «Стиляги».
Инъекция с экрана
- Леонид Исаакович, считается, что в тяжёлые времена в кино больше всего востребованы мюзиклы и комедии…
- Хорошее кино востребовано во все времена, и жанр тут не имеет значения. Если цепляет - значит, искусство. Если оно вырывает тебя из привычного состояния, ты начинаешь думать и чувствовать по-другому, то это замечательная инъекция. И, естественно, чем мрачнее, труднее и беспокойнее времена, тем такая пилюля действеннее и нужнее.
- Но люди идут и на такие мастерски сделанные, но жестокие по отношению к зрителю фильмы, как у Алексея Балабанова. Многие после просмотра его картин «Груз 200» и «Морфий» говорят: «Хочется повеситься». Это тоже - хорошее кино?
- А я, знаете, люблю Балабанова как режиссёра. Он не похож ни на кого. «Морфий» пока посмотреть не успел, а «Груз 200» считаю выдающейся картиной. Балабанов - один из немногих, кто может снять «чернуху» так, что действительно потом хочется пересмотреть если не всю свою жизнь, то, по крайней мере, отношение к ней. Ведь показанный на экране ужас - не фантазия, а реальность, и происходит он где-то рядом с тобой. И ты задаёшься вопросом: «Как такое может быть?!» Балабанов оголяет нервы и чистит мозги людей, которые по большей части равнодушны ко всему, что не касается лично их. В этом смысле он, конечно, вскрывает, говоря банальным языком, язвы общества…
- Съёмки фильма Германа затянулись аж на 7 лет. Вы бы ввязались снова в столь же длинный съёмочный процесс?
- Периодически мы с Алексеем Юрьевичем шутим на эту тему: буду ли я участвовать в его новой картине. Но, я считаю, сначала надо доделать до конца «Трудно быть богом». Для меня лично съёмки у Германа крайне интересны. Но та длительность, с которой он делает кино, сегодня нетерпима и неактуальна. Всё должно делаться вовремя. А он, конечно, в этом смысле извращенец. Хотя я уверен, что почти бесконечное ожидание этой картины будет с лихвой оправдано её выходом, и зрители простят Герману всё.
- Но, по большому счёту, ещё одна главная роль в серьёзном, «тяжёлом» кино вас сейчас привлекает? Например, в фильме о югоосетинской войне?
- Всё всегда зависит от того, про что кино и кто его делает. Но конкретно сняться в кино о «югоосетинской» или «чеченской» войнах - вряд ли. Там ещё неясно, где правда, где неправда, кто виноват, кто прав. Сегодня, может быть, уже можно снимать правду об Афгане. А верный взгляд на сравнительно недавние события требует времени... Столько лет прошло, а мы так толком и не знаем, кто убил Влада Листьева. Может быть, настанет время, когда за давностью лет кто-нибудь эту информацию всё-таки «сольёт». Так же и со всеми «горячими точками»… Снимать такое художественное кино с очевидными неточностями - грех перед теми, кто сам непосредственно участвовал в событиях.
Единственный фильм о Чечне, который я принимаю, не потому, что сам имею к нему прямое отношение, - «Мой сводный брат Франкенштейн» (этот фильм - актёрско-продюсерский проект Л. Ярмольника, снятый В. Тодоровским. - Авт.). Там говорится о том, что война идёт где-то далеко, но она входит в каждый дом - в той же Москве - и меняет людей…
В кризис - не до жалости
- По-вашему, для российского кино кризис - зло или благо?
- Я уверен, что для нас, людей кинематографа, кризис будет носить, как ни странно, положительный и очистительный характер. В кино оказалось слишком много тех, кто подался туда не как в творчество, а как в бизнес. В последние годы процесс превращения кино в ширпотреб достиг своего апогея. Не могут быть все фильмы хорошими, но такого беспредела, чтобы любое кино имело право на существование, думаю, уже не будет. И это хорошо.
- Есть ли в вашей жизни то, что ушло безвозвратно и о чём вы очень жалеете?
- Безвозвратно ушли только мои товарищи. Ушли Лёня Филатов, Саша Абдулов, Боря Хмельницкий. Смерть никогда не приходит вовремя. А всё остальное на месте - у меня есть ещё силы, желание, упрямство. Главное - делать то, что ты любишь, от чего тебе охота жить. Не хочется просто так коптить небо!
Досье
Леонид Ярмольник, актёр и телеведущий, родился в 1954 г. в посёлке Гродеково Приморского края. Окончил Театральное училище им. Щукина. В 1976-1984 гг. служил в Театре на Таганке. Учредитель и президент студии «L-клуб» (занимается дистрибуцией фильмов), вёл одноимённую передачу на телевидении. Член жюри КВН. Сыграл в фильмах: «Тот самый Мюнхгаузен», «ТАСС уполномочен заявить…», «Человек с бульвара Капуцинов», «Мой сводный брат Франкенштейн» и ещё в более полусотни лент.
Леонид Ярмольник о болезни Александра Абдулова: «Самое страшное – позади!» 
Леонид Ярмольник. Свет в конце киноленты 
Леонид Ярмольник: мне неинтересно конкурировать со «среднячком» на нашем телевидении 
Леонид Ярмольник: «Для меня закон будет один, а для рядового гражданина - другой» 
