«АиФ»: – Поделитесь секретом, что нужно сделать, чтобы пробиться на большую сцену? Что ожидает наших DJ за рубежом?
M.F.: – Все зависит от того, о ком мы говорим: о девочках-DJ или о мальчиках- DJ. Парню намного сложнее. Девушки оказались в этом бизнесе намного позже, и эта новизна дает шанс быстрее раскрутиться, быстрее начать играть в разных местах. Я знаю много парней, которые уже 10 лет занимаются музыкой, играют, продюсируют, уделяют работе много времени, но успехи у них достаточно скромные. Парням намного тяжелее пробиться, выехать в другой клуб. Когда я общаюсь с мужчинами-DJ, обстановка иногда бывает напряженная, потому что у мужчин присутствует некая зависть. Если девушка выступает после мужчины-DJ, скорее всего, он что-то переключит на пульте, что-то специально поменяет, чтобы она растерялась. А он потом прессе расскажет или у себя на сайте напишет, что девушки никуда не годятся в этой профессии и не стоит их расхваливать.
Однако за последние 3-4 года в этот бизнес пришло много девушек. Профессия DJ оказалась не самой трудной. Научиться «сводить», я считаю, при минимальном таланте каждый может: не важно, занимались вы музыкой или нет. А дальше – если это девушка –она делает фотосессию, она – красивая, привлекательная, и клубы начинают ее приглашать. А парней по внешности не оценивают, их оценивают по успешности: были ли они на радио, с какими продюсерами они записывали треки, на каких мероприятиях выступали. Парней можно немножко пожалеть, и я понимаю их обиду.
M.F.: – Сейчас, когда бум девушек-DJ стал стихать, клубы начали понимать, что DJ – это не внешность, это харизма, умение подать себя, подать музыку, быстро сориентироваться, настроиться на публику, чтобы подарить праздник людям. Люди немного устали от девушек, которые приезжают, что-то ставят и просто улыбаются. Наступил такой период, когда девушек-DJ очень сильно критикуют. И девушкам приходится многое доказывать.
«АиФ»: – Вы были официальным DJ московского Евровидения и Каннского фестиваля, как вам это удалось?
M.F.: – Благодаря продюсеру. DJ без продюсера не работает и, когда приходится расставаться с продюсером, – это всегда сложно для артиста. В моей карьере тоже были такие моменты.
«АиФ»: – Как вы относитесь к распространению музыки в интернете? Вам это помогает или мешает?
M.F.: – К сожалению, на данный момент у меня нет таких композиций, которые я могла бы продавать за большие деньги, как, например, Дэвид Гетта. Мои композиции приносят весьма небольшой доход, поэтому я отношусь спокойно и не обижаюсь, когда люди где-то достают, скачивают и передают друг другу мои композиции. Мне это приятно. Хотя, я, безусловно, против пиратства в Сети.
«АиФ»: – Во сколько лет вы уехали из Москвы?
M.F.: – Совсем уехала из страны я больше года назад. Хотя с самого начала своей карьеры я много ездила, была в европейских странах, в Азии, в Америке. Уже тогда Москва стала для меня просто местом передышки, а потом опять – в самолет, и на другой континент. Такой график показался мне очень тяжелым, и появились мысли, что нужно перебраться в Европу.
«АиФ»: – И вот вы переехали в Португалию, и что же, сразу адаптировались к другой стране?
M.F.: – Нет, конечно! Думаю, никто сразу не адаптируется. Сначала тосковала, сравнивала темп жизни – у нас все-таки повеселее, радовалась при возвращении в Москву. Но как-то постепенно, за три года во мне произошла перемена, и достаточно резкая. Я решила, что лучше будет жить там. Я даже не знаю, что именно повлияло.
«АиФ»: – А с иностранным языком проблем не было?
M.F.: – Вы не поверите, но я начала летать за границу вообще без знания иностранного языка. Да, мне было сложно. Стыдно признаться, но в школе я не была хорошей ученицей – больше времени уделяла музыке и танцам. Сначала во время поездок в Европу меня сопровождал переводчик. Потом менеджер мне сказал: «Ну все, Машенька, летишь в Швейцарию, сама». Я, конечно, спрашиваю: «Ты можешь мне переводчика дать?». Он сказал, что переводчика не будет, сама справляйся, а не хочешь – сиди дома. Это было что-то страшное. Выходишь в аэропорту, тебя встречают, что-то рассказывают, провожают в машину, а ты совершенно не понимаешь, о чем с тобой говорят. Сейчас мне даже сложно представить, как я пережила этот период. Я не понимала, с кем здороваться. Доходило до смешного: как-то я приехала в клуб и, ничего не понимая, начала радостно здороваться с охранником, а спокойно, холодно – с хозяином клуба. Многие на меня смотрели с удивлением: девушка приехала из России красивая, но странноватая. Меня это не останавливало, конечно. Когда я возвращалась домой, у меня уже бы азарт.
Я выучила английский язык на ходу, на гастролях, не открывала ни одной книги по английскому и ничего не смотрела в переводчике. После этого стало намного легче. Люди, которые приглашали меня в клубы (в основном, это мои постоянные клиенты), очень удивлялись, что через три месяца я начала говорить по-английски. Наконец, я познакомилась со всеми по-настоящему. Сейчас мы стали друзьями.
«АиФ»: – Как же вы общались с публикой, не зная языка?
M.F.: – Я до сих пор в основном общаюсь с публикой улыбкой, жестами, музыкой. Часто в клубе есть свой MC, который подбадривает танцующих, разговаривает с ними. Хотя, мне кажется, людям было бы приятно меня услышать, но постоянно разговаривать – не дело DJ.
«АиФ»: – В Москве очень бурная ночная жизнь. А где еще по ночам не спят?
M.F.: – Меня очень удивила клубная ночная жизнь в Азии. Я никогда в своей жизни не видела улицу, на которой расположены только клубы. Причем, все клубы заполнены посетителями. Азиаты любят потусоваться. Я говорю, конечно, о тех странах, где бывала. Это Индонезия, Малайзия, Таиланд, Вьетнам. И везде в принципе одна картина. Каждые выходные они приходят в клуб. Сначала они пляшут как сумасшедшие, как будто это последняя ночь в их жизни, потом напиваются.
«АиФ»: – А самый «спящий», спокойный город? Я была в Париже, там, по-моему, вообще нет ночной жизни, клубы работают до часу ночи…
M.F.: – Во Франции есть такая тенденция, в Германии тоже люди спокойнее относятся к клубной жизни. В Азии в клубы ходят по выходным. В России в клубы ходят не только потанцевать, но и показать новое платье, познакомиться с молодым человеком или девушкой, просто сказать, что ты был в таком-то клубе. В Европе в клубах нет дресс-кода, там никто не будет оценивать, в какие бренды ты одет, где ты стрижешься, люди приходят пообщаться с друзьями, потанцевать, послушать музыку. Клубы в Европе совершенно отличаются от клубов в России. Клуб в Европе – это обычное помещение, ничем не украшенное, черные стены, стойка, акцент делается на звуке. Это не то, что в наших клубах: заходишь как во дворец, действительно, для этого надо наряжаться, в кроссовках и маечке будешь чувствовать себя неуютно. Может быть нам это необходимо, чтобы разнообразить серую жизнь: утром на работу, потом домой, потом снова на работу...
«АиФ»: – Как ваша семья и молодой человек относятся к съемкам в журнале «Playboy»?
M.F.: – Мне кажется, любая девушка в душе мечтает сняться для журнала «Playboy». Может быть, я ошибаюсь. Я не была бы дочерью своих родителей, если бы они меня не понимали. То же касается и молодого человека. Это шоу-бизнес, и многие его представители уже были в «Playboy». Для меня это часть творческого процесса.
«АиФ»: – Говорят, сначала вы выступали топлесс. Эта практика продолжается?
M.F.: – Нет. Я к этому не буду возвращаться. Это случилось, когда я только начинала свою карьеру в качестве DJ. Был выбор: либо я занимаюсь той же работой за хорошие деньги и езжу в Европу топлесс, либо остаюсь дома и дальше рассылаю свои анкеты по клубам. Я себе говорила: «Нет, нет, нет». Но если что-либо происходит единожды, потом к этому не относишь так, будто делаешь что-то предосудительное. Многие, кто не видел этот топлесс, воспринимает его намного хуже, чем те, кто видел это в живую. На самом деле это выглядит намного красивее, чем-то похоже на карнавал в Бразилии. Там же много красивых девушек в прозрачных костюмах с бусами, гирляндами, но никто не воспринимает их как тот топлесс, который представляют себе люди, никогда не видевшие моего выступления.
«АиФ»: – А ваши родители видели?
M.F.: – Они увидели. Никто меня по голове не погладил и не сказал, что это нормально, были семейные разговоры, ссоры, тяжелое время, но у меня же отец – философ, мама – тоже в чем-то философ. Они не одобрили мои выступления, но смирились. Они же – любящие родители, они не могут сказать: «Ты нам не дочь». Конечно, им пришлось смириться, за что я чувствую некоторую неловкость. Но с тех пор прошло уже много времени.
«АиФ»: – А самой страшно было выступать первый раз наполовину обнаженной?
M.F.: – Это было не так страшно, как казалось. На мне был костюм, надо было снять одну деталь, это вроде как не полный топлесс. Я не почувствовала никакого стыда, наоборот все люди обрадовались, захлопали, как будто этого и ждали. Все это показалось мне абсолютно нормальным. Со временем это начало надоедать, я поняла, что когда одета, могу и попрыгать, и похлопать. Мне кажется, что людям это нравится больше, чем топлесс.
«АиФ»: – Не планируете засветиться в Голливуде?
M.F.: - Я бы очень хотела, но для этого надо жить в Голливуде, чтобы иметь больше знакомых и друзей, потому что там своя жизнь, а Европа и Россия – далеко. Чтобы там начинать карьеру, надо там находиться. В шоу-бизнесе многое делается через знакомства: нужно куда-то ходить, показываться, общаться. Мне тяжело сейчас представить, что все надо начинать сначала: ехать в Голливуд, идти на кастинг. Все это я уже проходила, особенно, при поиске продюсеров, которые меня выбирали совершенно не потому, что мы были знакомы или им кто-то платил деньги. Все-таки я надеюсь, что смогу добиться большего успеха в Европе, мне будет намного легче потом попасть в голливудские фильмы. У меня еще есть время.
«АиФ»: – Бытует мнение, что в шоу-бизнесе можно пробиться только через секс с продюсерами или сильными мира сего. Это легенда, или крупицы истины в этом есть?
M.F.: – Крупицы, конечно же, есть, потому что, если бы их не было, об этом так много не говорили бы. У меня такой проблемы не было. Я часто сталкиваюсь с другой проблемой – тем, что люди относятся к моим успехам именно с этой точки зрения. Раз я снялась в Playboy, значит и в бизнес я попала, переспав с кем-то нужным. По-моему, сейчас не проблема найти девушку, с которой можно переспать, проблема – найти хорошего артиста, хорошую модель для журнала. Переспать и испортить отношения намного легче, чем создать хороший творческий союз или партнерство.
«АиФ»: – В Европе люди тоже думают, что, переспав с кем-то можно пробиться в шоу-бизнес?
M.F.: – Нет. Хотя если ты видишь девушку-резидента в клубе, то обычно она – девушка директора и кого-то из артистов, работающих в клубе. Но люди это делают не для того, чтобы пробиться, а просто жизнь такая. Когда проводишь с продюсером (а продюсеры сейчас почти все молодые) 80% своего времени, как-то так складывается, что на личную жизнь времени совсем не остается. Я знаю много таких пар, и у них замечательные отношения.
«АиФ»: – Это не вредит работе?
M.F.: – Мне кажется, что вредит. Тяжело найти спутника жизни быстро. Возможен какой-то период романтической любви, а потом каждый раскрывается, начинаются обиды. Я считаю, что менеджеру должна быть важна девушка как артист.
«АиФ»: – Как вы относитесь к сексуальным меньшинствам в шоу-бизнесе?
– Я работала в одном хорошем клубе во Франции. Обычно, общаясь с боссом клуба, чувствуешь, что ты девушка, тобой восхищаются. А он каждый раз стоял со мной в кабине, смотрел в сторону, сухо говорил «Спасибо», каждый раз я думала, что это выступление – последнее в этом клубе, так холодно он держался. Но после этого он снова и снова приглашал меня выступать. Я никак не могла понять причину такого странного отношения, пока через некоторое время не узнала о его нетрадиционной ориентации. Меня это немного смутило.
«АиФ»: – Получается, лучше, чтобы хозяин клуба был нетрадиционной ориентации? Он будет смотреть на DJ как на профессионала, не будет никаких проблем…
M.F.: – Проблем в принципе в Европе не бывает. В Европу всегда едешь спокойно, потому что ни один босс или посетитель клуба не может себе представить, если только он не русский, что он может предложить девушке или танцовщице какие-то отношения. У них другой менталитет. Ты можешь выступать в любом виде, тебя никогда не воспримут как девушку легкого поведения. В России все по-другому. У нас часто делают непристойные предложения, и если отвечаешь отказом, ведут себя очень агрессивно. В этом отношении Россия меня немного пугает. Когда я начала работать в России, я стала постоянно с этим сталкиваться. Для меня клуб – это работа, босс клуба – начальник, а приходящие гости – это публика, для которой нужно создать праздник, веселье. Ты можешь выпить максимум один бокал, чтобы все контролировать, казаться свежим, веселым, пусть даже ты слушал эту музыку миллион раз, публика не должна об этом догадываться.
«АиФ»: – То есть DJ может себе позволить немножко выпить?
M.F.: – Он должен себе позволить, но, конечно, не терять контроль над собой, не напиваться (хотя у нас я видела много таких DJ), не терять диски. Я не понимаю такого отношения к работе, как можно потом к себе с уважением относиться. К тем, кто совсем не пьет, я отношусь настороженно, потому что, к сожалению, в этом бизнесе есть разные способы себя подбодрить, которые большинство DJ используют не только в России, но и в других странах.
«АиФ»: – Чем отличается деятельность ди-джеев в России и Европе?
M.F.: – В России больше любят шоу: нужно быть неординарным, нужно делать больше, чем просто играть музыку, нужно, чтобы у тебя был образ, костюм какой-нибудь навороченный (особенно это касается девушек-DJ). В Европе все по-другому: приехал в джинсах, кроссовках, все ждут от тебя только хорошей музыки.
«АиФ»: – Все-таки девушки «цепляют» красотой, а не профессионализмом?
.jpg){kind=link}
.jpg){kind=link}